Пожелтевшие страницы (1/1)

- Господин, я лишь видела то, как ваша жена ночью вышла через чёрный ход в сад. Она скрылась в аллее, я пыталась ее окликнуть, но Софья Михайловна даже не обернулись. Я решила, что не имею права мешать госпоже совершить ночной променад по ее владениям, - дрожащим голосом говорила Марфа. - Тебя совершенно не поразило то, что в полнолуние твоя госпожа пошла из дому?! Ты могла разбудить меня! - Но вы же с госпожой в последние несколько лет редко общаетесь, между вами как будто черная кошка пробежала. Я даже не помню, чтобы вы изволили трапезничать вместе по утрам, вы не спрашивали меня о ней уже очень долгое время! - Глупость! Я не мог упустить момент! Да будь проклят я тогда! Мне врачи говорили, что... И ведь я проклят! Я проклят, черт возьми! В тот момент, когда переступил порог этого дома! Я давно гнию с ним вместе! - Вы слишком склонны себя винить, господин. Вы верно подметили, что врачи указывали на нестабильность состояния вашей супруги, тут нет вашей вины. К сожалению, она же себя изводила, ее сон редко длился дольше нескольких часов без настойки. Послышался звук разбитого стекла... Мужчина разбил фотопластину о стену. - Конечно! Так отчего же я сам не сплю сном младенца? А я отвечу! Я причастен к трагедии, я не поверил или поверил слишком поздно! К черту все, выметайся! Смерть стоит за дверью, она заберёт тех, кто в этой комнате, кто станет участником нашей затянувшейся трагедии! Если не уйдешь, то ты будешь следующей! Вон! - Но, Эдгар, в чём я не права? - Нет, я не допущу! Я сам тебя убью, лучше уж так, сохранив рассудок!Марфа крикнула и тут же выбежала из мрачного кабинета. В этот же вечер Эдгар наблюдал за тем, как единственная служанка покинула поместье, стараясь не оборачиваться. Она осознавала, что господин действительно уберегает ее от бед, но тяжело было расставаться с тем местом, которому она оставалась верна даже в самые темные времена. Когда повозка скрылась за холмом, Эдгар задвинул штору на окне и закурил трубку. Ощущение будто я в больнице для душевнобольных. Мрак, кругом мрак. Софья тоже это чувствовала, эта тьма все глубже проникает в душу и захватывает ее. Вроде и не хочется обрывать жалкое существование, но и улучшения ждать опрометчиво. Сколько лет моя нога уже не ступала за порог этого дома? Чем я свободнее узника? Хах, да нет. Узник в сотни раз свободнее меня, он ждёт воли, зная, что момент свободы точно наступит. Я жду конца, пытаясь надеяться, что все не начнется заново. Раздался протяжный стук в дверь... - Да, заходи, - привычно сказал Эдгар, он знал, что за дверью стоит живое напоминание о его пожизненном кошмаре. Дверь открылась. На пороге появилась девушка шестнадцати лет. Черные волосы, фарфоровая кожа, алые губы, контрастирующие с остальными чертами лица. Ее глаза всегда выглядели печальными, цвет их вряд ли можно было бы сравнить с чем-либо, он был неповторимым. - Я лишь хотела сказать, что прогуляюсь до рощи. Мне нет здесь места в такой час. - Ступай, - безразлично сказал Эдгар. Как только дверь захлопнулась, Эдгар вновь погрузился глубоко в мысли. Будто он следит за мной и днём, и ночью. Что же я никак не умру во сне? Ему нравится меня пытать, ему нравится, когда я вижу его воплощение. Ему определенно нравится, что я вынужден называть изредка дочерью ту, кто загоняет меня в могилу. Она вроде и невинна, но является орудием вечной мести. Он бродит рядом со мной, высасывая из меня остатки сил, которые понадобятся ей. Лишь бы она не вернулась. Я знаю, что она не может погибнуть, но пусть просто исчезнет. Я умру с осознанием того, что не отдал свою жизнь ему. Находясь в сотнях километров от меня, она не заберёт мою душу. Как поздно я поверил в Бога и оказался ему не нужен. ***Сумерки уже захватили местность, когда Виолина дошла до небольшого пригорка посередине рощи. Приподняв ткань, являвшуюся неким подобием занавески, девушка спустилась по шатким ступенькам в своё "убежище". Она обустраивала его с тех самых времён, когда дома стало невозможно находиться. Гробовая тишина царила в каждом углу особняка, оставляя ее наедине со своими мыслями. Слишком много тоски и непонимания было в ее душе для человека, который так молод и лишь недавно начал свою жизнь. Она всегда была задумчива и холодна, ничто будто бы ее не трогало. Для поверхностных чувств ей не хватало сил, а истинные ее переживания никто бы не прочувствовал и не разделил с ней. Виолина достала из небольшой тканевой сумки книгу в кожаной обложке и положила ее на стол.Вскрытие замка потребовало немало времени, но он в конечном итоге всё-таки поддался напору. Книга открылась. Многие из страниц пожелтели от времени, склеились, но всё ещё можно было понять то, что было на них написано. Апрель 1914 года.Все то, что я поведала тебе, все те секреты, что, надеюсь, будут век храниться на твоих страницах, тяготят мою душу. Каждому нужен человек, который был бы готов выслушать всю накопившуюся боль. Он мог бы и не пропускать ее через себя, это, пожалуй, лишнее,но показал бы одним своим видом, что понимает и принимает всё. У меня нет такого человека. "Спасительный" брак укрыл мой позор, но не уберег меня саму. Я понимаю Эдуарда, трудно остаться прежним после того, что нам пришлось пережить. Однако я не требую толком ничего. Я прошу лишь показывать мне, что я существую, хоть изредка смотреть на меня. Я бы не стала тревожить его безразличие. Эдгар, мне тяжело, я ведь совсем одна, я наедине с этим горем. Как будто давным давно живу в Царстве Аида, но изучаю стены пещеры, желая увидеть хоть лучик пробивающегося света. Все безрезультатно. Эдгар сторонится, боится меня. Он думает, что так сможет защититься от всего, воздвигнув между нами стену. Я-то вижу, что ему тоже тяжко. Вальдемар, позволь мне уйти, оставь меня, позволь погрузиться в вечный сон. Я шепчу твоё имя в ночи уже столько лет, но ты не в силах забрать мою жизнь. Ты обрёл покой, а мне его нет. Огни воспоминаний меня сжигают. Невозможно... Заметив, что уже наступила ночь, Виолина закрыла книгу и положила ее в сумку. Она шла до дома неторопливым шагом, бояться ей было нечего. С Виолиной ничего никогда не случалось. Неведомая, но отнюдь не светлая сила всегда ее оберегала. Разбойники, увидев ее, тут же разворачивали коней и уезжали прочь. Девушка как-то раз слышала слова одного из них: "За ее спиной кто-то есть". На этот вопрос она также не находила ответа, но всегда знала о своём преимуществе. Виолине были чужды страх темноты, страх смерти. Зато тоска и печаль были ее постоянными спутниками. ***Дверь особняка отворилась, Виолина зашла внутрь. На кушетке сидел Эдгар, он смотрел на угли, догоравшие в камине. На его лице была какая-то застывшая маска, сконцентрировавшая в себе все его тревоги. Виолина села рядом с ним, предварительно накрыв сумку плащом. Эдгар перевел взгляд на девушку и спросил, горько усмехнувшись: - Ты вернулась. Тебе нужно что-то? Ты вроде редко из комнаты выходишь, может и сейчас в нее вернёшься? - сказал Эдгар и вновь принялся разглядывать слабое пламя в камине. - Отец, я ведь с самого детства ощущаю твое отношение ко мне. Мы же и не разговаривали с тобой никогда. Эдгар вновь усмехнулся и уже хотел вновь сказать что-то, чтобы заставить Виолину поскорее покинуть его, как вдруг девушка продолжила свою речь: - Я и не собираюсь нарушать эту славную традицию. У меня лишь один вопрос. Кем был некий Вальдемар моей матери?