Глупость. (1/1)

Когда Аркадию Кравицкому было семнадцать, он познакомился со своей будущей женой. Он увидел ее в театре, сидящей у самой сцены рядом с состоятельными людьми в костюмах. Ее внешность зацепила. Черные кудрявые волосы, карие глаза, узенькие плечи и тонкая талия. Аккуратный нос с небольшой горбинкой и пухлые губы, которые складывались в странной улыбке. Такой улыбки он еще не видел ни разу. Смотреть так внаглую на девушку, особенно в театре, было моветоном, но молодой Аркадий просто не мог отвести взгляд. Мария почувствовала на себе чьи-то глаза и повернула голову, заметив высокого стройного парня с зелеными глазами и аккуратно уложенными светло-пшеничными волосами, одет юноша был довольно скромно. Он, поняв что его поймали на такой наглости, сразу же постарался отвести взгляд, кончики его ушей заметно покраснели. В ответ, тогдашняя Мария Гонсалес только улыбнулась и еле заметно подняла кисть в знак приветствия. Движение вышло неловким, но изящным, а Кравицкий это заметил и улыбнулся ей в ответ. Мария резко отвернула голову. Начался спектакль, актеры в разнообразных костюмах талантливо отыгрывали, показывая трагичную до боли в груди историю любви двух молодых людей. ?Ромео и Джульетта??— сложная пьеса для понимания, особенно тем, кто ни разу не любил.Вообще Аркадий ни разу до этого не посещал театры, у его семьи напросто не хватало средств на билет. Однако, парнишка отличался целеустремленностью и усердностью, он работал над собой очень много. Один раз он поучаствовал в конкурсе, где призом был билет в театр именно на этот спектакль, и победил. Он всегда побеждал. Бессомненно был во всем лучшим. До Минска было несколько километров, он, его учитель и еще два человека почти что засыпали в вагоне поезда, выезд был ранний. Немного погуляв по Минску, конкурсанты отправились в театр. Аркадий, хоть и был беден, постарался одеться максимально прилично: белая рубашка, черный галстук, отцовский клетчатый пиджак песочного цвета, такие же отцовские штаны. Волосы он постарался уложить так, как было в моде тогда. Не надеялся встречать кого-то или знакомиться, но эта загадочная девушка, занявшая VIP места сразу зацепила его.Постановка пьесы закончена, люди сначала восторженно аплодируют, а потом расходятся. Врассыпную. Кравицкий стоит один, аккуратно надевая старое поношенное черное дедовское пальто. Он украдкой пытается найти глазами незнакомку, но понимает, что та вряд ли даже посмотрит в его сторону. Брюнетка явно богата, очень, судя по ее одежде и местам, где сидела. Неожиданно, парня кто-то взял и потянул за руку, будто уводя подальше, куда-то в угол. ?Наверное, учитель нашел меня?:?— Подумалось ему, и будущий политик поднял на человека затуманенный взгляд. Она. Собственной персоной! Девушка подержала его крепкую ладонь, затем подняла на него глаза.—?Здравствуй. Помню, ты смотрел на меня, мне на секунду даже показалось, что на моем затылке появится дыра! —?Мария выглядела запыхавшейся. На ней было пышное голубое платье, украшенное искусственными цветами и драгоценными камушками. Волосы были аккуратно собраны, а сама она неловко и застенчиво улыбалась.—?Здравствуй… —?Аркадий не мог проронить ни слова. Он был просто ошеломлен. То ли ее красотой, то ли тем, что она заговорила с таким как он. Жар начал накрывать тело, ладошки вспотели, он почувствовал как краснеет.—?Ты так покраснел… Красивые у тебя волосы, блондинчик?— Внезапно, она осторожно, еле смело ровела хрупкой рукой по волосам юноши. Он слегка выпучил глаза, а по макушке пробежали мурашки. А еще от Марии очень вкусно пахло цветами и дюшесом. —?Как тебя зовут и где мне найти тебя? Быстрее, мне нельзя быть здесь!—?Меня зовут Аркадий, я живу в маленьком городке в нескольких километрах отсюда… —?Кравицкий немного помешкался, находясь рядом с девушкой такого статуса, он чувствовал себя ужасно неловко. Но решил, что стоит проявить инициативу, вдруг это?— его шанс? —?А вас как зовут? Вы… очень красивы.—?Спасибо… —?Она совсем незаметно улыбнулась, а кончики ее ушей слегка нагрелись. Мария быстро взяла себя в руки. —?Меня зовут Мария. Мария Гонсалес! Приятно познакомиться!Она медленно и аккуратно потянула руку в знак приветствия. Аркадий, стараясь не выдавать свою смущенную натуру, ответил на рукопожатие, трепетно взяв ее маленькую кисть в свою. Рукопожатие вышло неловким, но на удивление приятным. Оба подростка глупо улыбались друг другу.—?Мне пора, Аркадий, меня уже, верно, во всю ждут! Если захочешь, найдешь меня в самом центральном центре Минска в четверг! —?Гонсалес еще раз улыбнулась и побежала прочь, оставив парня наедине с этим ярким чувством. На полпути девушка развернулась и женственно махнула ему?— До свидания!—?До свидания! —?Он последовал ее примеру.Дальше недели и попытки найти смысл слов ?В самом центральном центре Минска?. А потом поиски. Встреча и короткая прогулка. Шли годы. Парень каждые две недели копил деньги на билет до Минска и обратно. Виделись с девушкой обычно по четвергам, он встречал ее у ворот ее художественной школы, после уроков приглашая на прогулку. Они стали парой через два года. А он почувствовал себя Ромео. Вообще изначально узнал, что она дочь испанца-винодела, которого пригласили в их страну после развала СССР ради открытия небольшой верфи бизнеса. А испанец и согласился. Отец Марии, Марио Гарсия Гонсалес?— человек строгий, жесткий, но весьма приятный. Больше всего он чтил честь и справедливость. И безусловно, был против каких-либо отношений Марии с Аркадием. ?Eu non vou tolerar a mi?a filla un Mozo pobre de Bielorrusia! *?:?— вечно твердил он дочке, на что всегда получал ответ:?— ??Papá, es tan humano como nosotros! Y me encanta! *?. *Я не потерплю бедного парня из Белоруссии!?*Папа, он такой же человек, как и мы! И мне он нравится!Он всегда осуждал их отношения, а Аркадий вечно норовил залезть к ним в дом по ночам. Марио часто ловил его и громко ругался на ломаном русском, сопровождая все трехэтажными испанскими матерными словами. Они постоянно ругались с ним. Потом Кравицкий начал подниматься все выше и выше по карьерной лестнице, переехал в Минск, купил квартиру почти в ?самом центральном центре?, рядом с их первым местом встречи. Хоть, съехаться с Марией в ней ему так и не удалось.—?*?No vas a vivir con él en este Apartamento tapado! —?Гонсалес постоянно шептался с дочерью на испанском, что бы Аркадий не понял ни слова. Ей частенько было стыдно за это, когда она видела неловкое лицо своего парня.—?*?Papá! ?Ya soy adulta!—?*?Adulta! ?Adulta! —?Испанец забавно делал голос выше, как бы передразнивая?— *?Qué Apartamento! ?Hay autos circulando! ?Vive mejor con nosotros en nuestra casa! Este aire es maravilloso.?* Ты не будешь жить с ним в этой душной квартире! *Папа! Я уже взрослая! Взрослая! Взрослая! … Какая Квартира! Машины кругом ездят тут! Живи лучше с нами в нашем доме! Этот свежий воздух прекрасен…Мария выходила замуж за Аркадия в двадцать четыре. В тот день Марио вечно ворчал, а потом напился своего же вина и задорно танцевал. Мать Марии?— статная ухоженная русская женщина Надежда, ругала его и давала подзатыльники обладателю ?горячей крови?. Родители Аркадия, до жути гордые успехами его сына заливались слезами. А он был счастлив. Это была своего рода ?Ромео и Джульетта?, но с хорошим концом. Политик, еще молодой, сам построил их особняк. По проектам самых лучших инженеров и дизайнеров СНГ создавался ?Дом мечты??— Трехэтажный коттедж в европейском стиле. Поселились там вдвоем с Марией, хотя ее забавный папаша все еще любил покритиковать блондина.—?Эх! Наш домик-то получше будет! У нас воздух. Хотя, и тут воздух! Ладно, Аркадий, все не так уж и плохо… —?За это время он так и не научился говорить без акцента, хотя знал и русский и белорусский языки.—?Марио! —?А его жена виноватыми глазами смотрела на зятя, который уже привык.Потом у них появились дети?— Паша и Ева.—?Какой ?Паша?! Мальчика нужно назвать ?Альваро? в честь его великого деда-винодела! —?Даже тут свекр отличается своей любовью к критике.—?*?Papá! ?Crees que álvaro Kravitzky no suena gracioso? —?Мария шепотом напоминает отцу, что давно сменила фамилию.—?*?No había nada que cambiar de apellido! Tu hermoso apellido te fue tan bien! —?Фыркает тот в ответ.?*Папа! По-твоему ?Альваро Кравицкий? не смешно звучит?<right><right>*Нечего было менять фамилию! Твоя красивая фамилия так хорошо тебе шла!Сейчас, спустя много лет, он уже не живет в Минске. Накопив кучу денег ?на старость?, сразу же уехал с женой в глухую деревушку Испании для более спокойной жизни. Они приехали в Минск только на похороны внука, Надежда много и горько плакала, а Марио старался держаться, раздраженно кидая взгляды на пришедшую публику. А потом и его любимая Мария улетела в Мадрид вести свой бизнес. Таким образом, рядом с Аркадием остался только один родной человек, не считая его родителей, которых он перевез жить в Германию, ведь там прекрасная медицина.Ева так похожа на мать, что это даже пугает. Фигура, волосы, нос, губы и форма глаз и бровей?— все от Марии. Бывало, что Аркадий смотрел на нее и видел Марию, тогдашнюю молодую, в которую он с первого взгляда влюбился в театре. И характеры у них идентичны, Ева такая же хитрая, умная и смелая, еще любит побунтовать. Хоть это Кравицкого всю жизнь раздражало. Единственное, что выдавало Еву?— цвет ее глаз, они у нее такие же изумрудно-бирюзовые и полны решительности и силы. Так же Ева переняла его упрямость, целеустремленность и лидерские качества. И мимику. Да, мимика у нее была как у Аркадия?— ярко выраженная и местами забавная: она смешно морщилась, когда злилась или щурила глаза, когда в голову приходила умная и коварная мысль. И сейчас Кравицкая-Младшая стоит перед Николаем Лукашенко кое-как заметно щурит глазки. У Аркадия от этого дрогнуло сердце. Он хоть и был строг, не отличался хорошими методами воспитания, но все же любил Еву. Ему просто было важно что бы она была лучшей. Какой была ее мама.—?Папа! —?Голос дочери выводит мужчину из минутных раздумий?— Давай, звони Александру Григорьевичу! Ночь на дворе!У Николая лицо уже каменное, он понял?— у Евы сердце из чистого льда.—?Ева. —?Отец прокашлялся, вовсе не желая звонить президенту, мало ли что он подумает. Да и как объяснять то, что его любимый набожный младший сын убежал к девушке просить у нее прощения? —?Ты уверена? На горячую голову наделаешь только глупостей.Он повторял эти слова из года в год, как мантру. Постоянные:?— ?Ева! Держи голову холодной.?, ?Не поддавайся эмоциям, нужно иметь голос разума?, ?Не спеши? преследовали Кравицкую почти всю осознанную жизнь. Всему вина?— импульсивность. Верно, отец хочет хороших отношений для подростков и не собирается никому звонить. Впрочем, плевать уже.—?Аркадий Викторович, можно я скажу, пожалуйста? —?Николай взял решительность в кулак. Кто если не он? Не вечность же им тут стоять и выяснять отношения. Парень тут же получил ответный кивок?— Ева, говорю, это очень важно!—?Твоему папаше тоже важно будет узнать о твоих ночных путешествиях! —?Ева почувствовала как что-то горячее зародилось в груди, а потом растеклось по всему телу. Как же она злится.—?Ева! —?Голос ее отца меняется как по вспышке. Тот самый, строгий и железный. Тот, котрого она боялась, хоть и не хотела этого признавать. —?Не груби. Я думаю вам все же стоит разобраться.—?Ночью? —?Выражение ее лица надо было видеть. Такая смесь негодования, гнева и обиды. Поднятые брови и блюдца-глаза. Снова Аркадий решил все сам. За нее.—?Да, ночью. Ты в такое время еще не спишь, думаешь я не слышу твои шаги сверху?—?Папа! А меня ты спросить не хочешь? —?Девушка почти срывается на крик, который отголосками заполняет спящий квартал.—?Я вас оставлю. —?Словно абстрагируясь, молвит Кравицкий. —?И да, не больше двадцати минут!Двадцати минут. Ева считает, что и пяти не продержится рядом с ним. Зачем он вообще пришел? И как. Пробуя максимально скрыть каждый порыв чувств, будь то мерзких или горячих, она услышала голос. Этот мужской спокойный голос, кой так сильно бьет по ушам на фоне тишины.—?Ева. —?Николай за эту ночь понял, что просто обожает Аркадия.—?Проваливай. —?Даже не повернула голову.—?Что? —?Может, он не расслышал. Хотелось, что бы было так.—?Иди домой. К себе обратно. —?Голова повернулась. Она увидела, как тот смотрит. Это выражение, хоть и являлось обычным недопониманием, отображающимся на физиономии в полной мере, казалось ей надменным и самодовольным. Его бровь была поднята, типично. И направлен взор на нее. Как будто пронзал тело насквозь. Или как рентген?— видел шторм внутри.—?Нет. —?Лукашенко глядит-протыкает. Прямо в лицо. На глаза, губы, красные щеки. —?Ева, я не уйду. Пока не поговорим точно.—?Что ж! —?Ева всеми силами принимала максимально насмешливый вид. Хотелось показать, как ей было плевать. Но ей не было. —?Тогда ты остаешься у нас жить! Будешь спать рядом с моим папой! У вас же такой тандем…—?Ева. —?Этот жест был неожиданным и странным для обоих. Он взял ее за плечи. Ухватил, будто пытаясь успокоить. А Ева и не вырывалась. —?Послушай уже меня, блин!?Блин?? Это еще что за выражения? Она видела сына президента каким-то ?подростковым?? Обычный такой. Неправильный.—?Слушаю! —?Он держал ее крепко. Очень крепко. Чересчур. А посылать его бесполезно, только выслушать. Очередную ледяную порцию извинений. Ну да, он же такой воспитанный! А еще Кравицкая поняла, что это даже ей ?нравится??. Какой же абсурд. Видимо, недостаток сна и усталость сказались на мозгах.—?Я… —?Ощущая, как горят его ладони, сжимая девичьи плечи, парень подбирал нужные слова. Казалось, что разум перестал его слушаться, напрочь отказываясь связывать мысль с речевым аппаратом. —?Хотел просто извиниться перед тобой! Вечером я повел себя омерзительно, признаю, мои слова, они были лишними. Прости.—?Ты. —?Николаю на миг показалось, что ее тело трясется, издавая вибрации словно струны арфы. Обида. Ей правила обида, такая простая, как два-на-два и такая детская. —?Перед тем как будешь еще раз вести себя как козел, подумай не придется ли ползти сюда в ночи опять, вымаливая на коленях прощения!?Как козел?. Резкие слова жгли глотку ей и кожу ему. Ева выплевывала иглу за иглой, это раздражало Николая. И он тоже принял эстафету, закипая после девушки. Извергая такие же пламенные и колюще-режущие предложения. Подростки снова перекинулись ?парой ласковых?.—?Ева! —?Что-то внутри блондина отрезвляет за секунду. Он все еще крепко держит ее, подавляя все попытки бегства в этом стройном, таком слабом теле. Ненавидит это тело, ту наглую морду и оскал. Этот характер, такой же несгибаемый. Эту дрянную девчонку! —?Замолчи, хватит!—?Что? —?Еву напугало то, как он смотрит в сторону их крыльца. И еще стало стыдно и хотелось извиниться, осознание лишней сказанности. Они как кошка и собака?— вечно кусаются-царапаются.—?Отец твой. Осталось шесть минут. —?Его хватка сильно ослабела. —?В общем, я сказал, что хотел. Извини меня.Молчание. И мокрые соленые глаза брюнетки. Стыд и кровь, которая так по-предательски приливает к щекам.—?И ты меня. —?Выдавила еле-еле. На выдохе.—?Что? —?Он все расслышал, но это было так… приятно?—?И ты меня извини. —?Улыбка прикрывала чувство вины и неловкости. Однако, это была искренняя улыбка.—?Ладно, хорошо. —?Смешок и кивание головой, глаза в глаза. ?у Евы красивое лицо и шикарные узкие плечи? Хотя, он просто перерадовался, верно.Дальнейшие события?— череда каких-то хитрых проделок дьявола. Видимо, в аду им стало скучно, и они сели собеседникам на плечи, внаглую шепча что-то сладко-отвратное, сводя с ума. Отключая мозги.Ева резко поняла, какая же существенная разница в их росте. Для девушки она достаточно высокая, но рядом с блондином ей казалось, что она?— букашка. Он такой сильный. И у него широкая грудная клетка и шея. Ярко выраженные скулы, почти что идеальный профиль. Ее руки сами по себе потянулись к Николаю. К его шее. Левой приобняла ее, правой за плечи.Коля подошел к брюнетке впритык. Чересчур близко. В противовес ему она казалось очень маленькой. Как львенок с зубками, какие стремится показать каждому. А ладони у нее такие холодные, что по телу пробежала толпа морозных мурашек. И эти ладони не желалось убирать или что-то по типу.Она, блин, обняла его! Парень прижал ее сильнее к себе, притянув одной рукой. Тепло. Внутри тепло. Это глаза-в-глаза так и продолжалось. ?У нее красивый подбородок и такое уродливо-симпатичное детское наглое личико?, ?Он похож на древнегреческого аристократа-философа, такой статный и идеальный? От его идеальности и ее неказистости у обоих щипало глаза. Парень взял ее за нижнюю челюсть, осторожно и внимательно изучая черты ее лица. Ненакрашенного, молодого и напряженного. Ева смотрела не его рот. Такой же правильный и педантичный. Его губы идеальной формы?— симметричные розовые.?Черт! Да у него даже рот такой же надушенно-правильный!?И этот рот приближается. Он ближе, чем стоило бы. Настолько, что оба чувствуют теплое дыхания друг у друга на коже. Профили почти пересекаются. Николай прикоснулся своими губами к ее, те у нее слегка сухие от свежего холода.?Какого я делаю?!?:?— Голос извне внутричерепной коробки сына президента истошно орет и что есть силы стучит по стенкам кулаками. Неправильно. Неправильно! Ева даже не оттолкнула его. Положа руку на щеку блондина, девушка медленно и робко накрыла его точные-как-уравнение-с-иксом губы своими пухлыми искусано-вишневыми. Дар речи испарился у обоих, просто сбежал. Подростки слились в поцелуе. Таком изначально скомканным и полным стеснения, перерастающим в нечто свободное и страстное, неизведанное и первое. Запрещенное, выходящее за грань разумного. Однако, парень отстранился первым, смотря какими-то пустыми глазами на ее маленький нос с горбинкой. Осознавая:?— ?Происходящее реально. Еще как реально?. Приводяя и себя и Еву в чувства. У Кравицкой лицо белое-белое:?— ?Какая наглость! А если отец видел? Что и зачем это?. Странно после такого смотреть друг ну друга, тем более что-то говорить. Словно немые, дети политиков постояли так около двух минут. Осталось всего три до прихода взрослых людей.—?Коля… это? —?Ева решила, что ей как смелой и отважной стоит внести хоть каплю ясности. От ?смелой и отважной?, впрочем, осталась тихоня в ступоре.—?Забудем. —?Сказал-отрезал. Хотел этого сильнее всего. Жаль, что нет машины стирающей память. Он бы с удовольствием ей воспользовался.—?Да. —?Тон натянулся, голос брюнетки стал ниже и крепче. Ей стало ?обидно??Вышел Аркадий, который оглядывался по сторонам, оценивая обстановку. Ему желалось, что бы дочь обзавелась связями еще с такого возраста. Николай?— хороший пример важных и полезных знакомств.—?Все нормально? —?Мужчина подошел поближе к Еве, всматриваясь в темноте в ее выражение лица.—?Нормально. —?Фальшиво произнесла она, кивнув. Ее оппонент же натянул улыбку.—?Ладно. Хорошо. —?Кравицкий нахмурился, подумав секунд пять?— Коля! Мой водитель отвезет тебя домой, жди за воротами!—?Спасибо. —?Белокурый заправил несуществующую прядь за ухо. —?И за то, что прикрыли тоже…Он махнул парню рукой.Николая ехал на заднем сидении почти засыпая, но пелена мыслей его накрывала. ?К-А-К-О-Г-О Ч-Е-Р-Т-А!?:?— крутилось, как на репите. И больше ничего. Он же сам поцеловал ее. Сам. Но она такая красивая… Нет. Он, видимо, болен. Это все… Оно явно на нервной почве.Машина подъехала, у ворот стоял заспанный Александр.—?Коля! Это еще что такое?! —?Видимо, парню несдобровать.—?Папа, я просто… —?Просто что? Он и сам не знал, что говорить?— Телефон забыл. У Евы. Я дал ей его, когда пошел в туалет. Вот, ездил забирал.—?А насколько помню я, телефон был с тобой. —?Отец недоверчиво посмотрел на Колю. —?Ладно, Аркадий Викторович звонил мне, говорил, что что-то важное тебе. Ладно.—?Спасибо пап.—?Что ?спасибо??! —?И явно был не рад, что потревожили его сон. —?За ночные вылазки будет тебе наказание! Мог бы и до утра потерепеть.Пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Точно ясно, что Николаю сегодня будет снова не до сна. Не стоило ему связываться с ней.Не стоило!