Глава 4 ?Розовые розы? часть 2 (1/1)

— Канаме-сама, ну неужели нельзя оставить? — ныл Айдо, складывая последние ?сокровища? в ящик.

— Зачем тебе этот хлам? – мягко поинтересовался Глава Лунного общежития.— Не хлам… — буркнул Айдо себе под нос.— Я слышу, — усмехнулся Куран, направляясь к выходу. – Такума, позаботься, пожалуйста, об остальном.— Хорошо, — кивнул Ичиджо. – Айдо, поторопись, — подкалывал он аристократа.— Будь с ним поласковее.— Да, Глава Куран. Вы сейчас уходите?— Пойду закончу кое-какие дела. Ты же справишься? – обратился он к своему заместителю.— Разумеется, — слегка улыбнулся Ичиджо. – До свидания.— Канаме-сама… — ныл вслед чистокровному Ханабуса. – Это не честно…. – На это чистокровный ничего не ответил и грациозно вышел из комнаты.Куран прошел несколько шагов по светлому коридору и остановился у окна. Занятия дневного класса еще не закончились, а Кириу Зеро уже вышагивал к главным воротам. До пересмены классов тоже оставалось еще приличное количество времени.?Интересно…? — протянул Канаме и решил еще немного понаблюдать. Вскоре к префекту присоединилась Юуки. Она уже не была одета в школьную форму, и настроение явно было отличное. Это могло означать только одно – молодые люди собираются в город.Они перекинулись парой слов и покинули территорию Академии. Куран лишь на мгновение прикрыл глаза и направился в свой кабинет, что располагался дальше по коридору.Куран никогда не знал, как далеко зашли отношения Юуки и Зеро, он не знал, любит ли она их одинаково, но знал, что любит. Ему всегда было жаль эту девочку – истинный покой посещал ее не так часто. Канаме знал, что рано или поздно ее придется поставить перед выбором, но пока не было оснований для этого, к тому же, этот самый выбор, несомненно, нанесет глубокую рану крохотному сердцу Его Принцессы. И с этим ничего нельзя было поделать. Как бы сильно не желал он ее защитить и как бы сильно не желал отгородить ее от всех невзгод, ничего этого нельзя было сделать без ее согласия, а Юуки, как известно, была неугомонна во многих вопросах. Хотя, возможно, это было и к лучшему – не вечно же ей оставаться ребенком. Пусть Куран был совсем не против этого.

Ее наивность, ее простота, живая красота и неусидчивость, нетерпеливость вместе с обаянием и любопытством… Он мог бесконечно долго описывать все ее достоинства, превращать в них недостатки. Юуки была самым дорогим человеком в этом мире. Ее никто и никогда не мог заменить, никто не займет ее места в этом холодном сердце, никто не сможет…Канаме не обратил внимания, как уже оказался в кабинете. Мысли о Юуки были своеобразным запретом для него, потому как он настолько глубоко погружался в них, что забывал обо всем на свете. Но Канаме попросту НЕ МОГ не думать о ней, поэтому иногда просто садился в кресло и забывался… Надолго… Изолировался от всего мира… от всего, кроме Юуки… Так и сейчас…Все напоминало чистокровному именно об этой девушке. Он посмотрел в окно – снег… ?Юки? означает снег… На стол – там в канцелярском стаканчике стояла детская ручка с медвежонком – ее Юуки подарила на пятнадцатый День рождения Канаме. Наверняка, она даже не подозревает о том, что ее хранят… Куран обратил внимание на небольшой томик Шекспира на книжной полке – в свое время именно его держала в руках маленькая Юуки и старательно выводила какие-то закорючки на полях страниц, пока Канаме не видел…. Все… абсолютно все…— Канаме-сама… — два тихих стука и бурчание за дверью.

— Входи, Ханабуса, — Куран сел в кресло и внимательно посмотрел на дверь, ожидая посетителя.Тихий скрип – и Айдо несмело шагает к Главе общежития, пряча что-то за спиной.— Вот, — протянул он букет алых голландских роз. – Это просили передать Вам.— Кто просил? – с нотками любопытства поинтересовался Канаме, хотя его это совершенно не заботило.— Старуха какая-то… Оставила на проходной… — бормотал аристократ.— Что-то не так, Айдо? – Канаме взял букет и положил его на стол.— Все в порядке… — продолжал мямлить он. – Я могу идти?— Да. Спасибо за цветы, — ответил чистокровный бархатным голосом.

— До свидания, — аристократ развернулся и направился к двери уже более уверенным шагом, нежели вошел. ?Какая-то старуха может дарить цветы Канаме-саме, а мне нельзя…? — вспоминал он свою неудавшуюся попытку упросить Главу оставить все ?сокровища? в общежитии.— Ну что же… — Куран вытащил из букета одну розу и блаженно вдохнул ее аромат.

О чем он сейчас думал? Все просто… О том, что одежда Юуки тоже пахла розами – ректор и сам питал определенную слабость к этим цветам, поэтому половина бытовой химии имела именно такой запах.Канаме накинул форменный пиджак и поспешил в Солнечное общежитие – сегодня было не до занятий. Все эти разговоры и размышления заняли достаточно много времени, и Юуки наверняка уже вернулась домой. Он держал в руках цветок, надеясь, что девушка примет его подарок.____________________________________________Юуки сидела в своей комнате и, подперев голову руками, внимательно рассматривала цветок, который она определила в стакан с водой, стоявший на столе. Даже при искусственном освещении он был прекрасен. Нежный белый цвет лепестков просвечивался, от чего становился будто полупрозрачным. Тоненькие капилляры будто образовывали сетку. Казалось, что это нервная система цветка… Юуки вспомнила прекрасную картину – серебристоволосый юноша в темном пальто с белой розой в руках стоит возле стены… Неужели он – принц, который ждет свою принцессу? Его грустные аметистовые глаза смотрят в пол, будто видят там что-то большее, чем просто мощеную дорожку, больше, чем просто тротуар… Размышления прервал стук в дверь. От неожиданности девушка подскочила – она не ожидала чьего бы то ни было прихода. Юуки встала и преодолела пространство комнаты в несколько шагов.

— Да? – она приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто это пожаловал. К ее величайшему удивлению там никого не было."Странно..." — уже собиралась было возмущаться Юуки, но в конце концов списала это все на чьи-то весьма нелепые проделки или же на свою собственную фантазию. Она уже обиралась было закрыть дверь, как в глаза бросился цветок, лежащий на полу недалеко от порога. Серебристый лунный свет только придавал загадочности этой картине, а тень будто тянулась к ногам девушки. Юуки еще раз осмотрелась — в коридоре по прежнему никого не было.— Нужно поставить в воду, — пробормотала она себе под нос, будто бы убеждаясь в правильности собственного решения.Когда девушка вернулась обратно в комнату, она поспешила к стакану с водой. Высокая голландская роза явно была слишком большой для него. Юуки вздохнула и покопалась в своем шкафу. Обычно она ругала ректора за то, что на свободных полках он хранит всякий хлам, но сейчас была искренне благодарна ему за это – на одной из полок нашлась изящная хрустальная ваза, которой лет было явно больше, чем самой Юуки.

Девушка быстро набрала туда воды и поставила второй цветок рядом с первым. Юуки снова сидела за столом, изучая теперь уже два бутона. Такие похожие и в то же время такие разные… Они чем-то напоминали ей двух самых дорогих, самых близких... Куран Канаме и Кириу Зеро – красное и белое… Сейчас Юуки казалось, будто она выбирает между ними – между двумя любимыми людьми.?Так похожи, но такие разные… одновременно? — снова мелькнула мысль. И это становилось невыносимым. Тупая боль сжала сердце, а голова отказывалась принимать какие бы то ни было решения. В такие моменты все становилось безразличным… все казалось таким простым по сравнению с этим… выбором? Нет. Это не могло так называться. Лишиться одного означало потерять часть смысла другого и наоборот.

Внезапно стакан начал медленно подъезжать к вазе. Вокруг двух цветов образовалась странного вида сфера, которая в скором времени исчезла. На столе стояла ОДНА ваза, среднего размера, изящная, красивая и просто… волшебная. А в ней находилась ОДНА роза нежно-розового цвета. И это была истинная гармония. Это было тем решением, которое хотела принять Юуки, и которое нельзя было осуществить в реальности.Послышался тихий вздох и жалобный визг двери. Юуки повернула голову, но увидела только, как в темноте коридора мелькнуло что-то белое, похожее на... Юуки снова поспешила к двери, чтобы проверить коридор — никого. Девушка помотала головой, отгоняя ненужные мысли — этого просто не могло быть.