Глава 3 (1/1)

Минхёк пьёт горячий кофе, чтобы согреться, а Чжухон заказывает пиво, ведь нужно как-то отойти от шока. Старший Ли чувствует Хона, хочет как-то показать ему, что даже с такими людьми можно общаться, как с обычными, и особых преград и трудностей не будет.—?Помнишь, ты хотел, чтобы я сам описал тебя при встрече? —?спрашивает Хёк и поворачивается всем телом в сторону Чжухона. —?Я могу это сделать. Своими способами, но могу описать тебя.Младший заторможенно кивает, не понимая, как слепой может вообще хоть что-то увидеть в его внешности, а затем понимает, что жестами отвечать нельзя. Поэтому издаёт какой-то звук, похожий на согласие (парень слишком потрясён, чтобы что-то говорить сейчас). У Минхёка в голове зелёный свет, и он тянется руками к лицу младшего. Кончики пальцев мягко касаются нежной ровной кожи темноволосого, проходятся по линии подбородка вверх, уходят к скулам, а затем и к бровям. Хон прикрывает глаза, и пальцы осторожно проходятся по разрезу, перебирая частые, но короткие ресницы. Дальше ладонь спускается к губам и на своём пути натыкается на небольшие, но довольно-таки глубокие ямочки на щеках (?сахарно-розовые?,?— почему-то уверен Минхёк). Чжухоновы губы чертовски пухлые, с мелкими трещинками от частого пения на холодных улицах Сеула, от частых драк и от нервного покусывания. Минхёк описывает свои ощущения Чжухону, смотря пустым взглядом куда-то за парня. И младшему кажется, что Мин находится сейчас в совершенно другой вселенной. Описание собственного лица из минхёковых уст звучит чертовски сладко, красиво, в тысячу раз лучше, чем можно увидеть в зеркале. Чжухон поддаётся порыву, кладёт ладонь на шею старшего и, притянув к себе, соприкасается с ним лбами.—?Ты волшебный,?— шепчет почти что в губы, и Минхёк густо краснеет, чувствуя чужое дыхание на чувствительной коже.—?Я… Хочешь, покажу тебе свои картины? —?мягко высвобождается из чжухоновых рук и застенчиво отводит взгляд.—?Так… Ты рисуешь? —?удивлению нет предела, и думается, что это какая-то шутка, но Хёк кивает в ответ, и Чжухон, кажется, выпадает в осадок.—?Я ведь говорил, что я художник. У меня не так уж много картин… Моя сестра их продаёт, когда в квартире становится невозможно ходить, чаще всего за копейки, но хотя бы так. На краски и кисти хватает?— это лучше, чем ничего.—?Хорошо,?— топит удивлённый вздох где-то в своих лёгких и встаёт из-за стола. —?Пойдём.Минхёк хочет подняться сам, но внезапно в ладонь нежно вкладывают чужую: безумно тёплую, большую и сильную.?Такие слабые и холодные?,?— думает Чжухон, а на деле отдаёт свои перчатки с обрезанными пальцами, потому что считает, что так хотя бы немного теплее будет. В ответ ему благодарно улыбаются. Минхёк машет ладонью в воздухе, на что Хон смотрит с абсолютнейшим недоумением, но после того, как хрупкие ладони касаются его кожанки, а затем спускаются вниз?— к рукам?— всё понимает, и, кажется, улыбается так широко, как никогда не улыбался.У Минхёка квартира двухэтажная, большая, но совсем не пустая. Только Чжухон входит в помещение, дыхание спирает, и парень восторженно оглядывается. Минхёк не останавливается ни на секунду,?— разувается и сразу же идёт в центр огромной гостиной. Чжухон следует за ним, но в разы медленнее, оглядывая всё вокруг себя. Интерьер красив, да, но не это привлекает его: на стенах нет обоев,?— там минхёковы картины. Нет, они не висят в золотых, железных или деревянных рамках, они нарисованы прямо на белых стенах квартиры. казалось бы, белый фон не красив и может сделать работы блёклыми, но нет, он наоборот добавляет краскам яркости, выделяя мелкие, но более важные элементы художеств юноши. Такой красоты Чжухон не видел даже на выставках, на которые его водил когда-то один из, общих с Чангюном, друзей. На выставках либо полнейший абстракционизм, непонятный никому: обыкновенные геометрические фигуры, не складывающиеся в общую картинку, просто мазки кистью; либо же абсолютно точные портреты людей, без какой-либо изюминки. Чжухон, будучи обыкновенным музыкантом, не смыслящим в художестве, никогда не считал это искусством и не думал, что признает чей-то талант в этом деле. Но у Минхёка всё было по-другому?— картины, расстилающиеся на каждом сантиметре стен гостиной были чем-то необыкновенным. Вот, к примеру, нарисован человек. Ничего необычного, скажете вы, пока не увидите медленно распускающиеся цветы в его лёгких и в его сердце. А вот две руки, протянутые друг к другу, но всё ещё не решающиеся соприкоснуться. Одна из них, идущая из земли, оплетена лозой с прекрасными длинными шипами, а по другой?— протянутой с неба?— прыгают солнечные зайчики (отдающие теплом в сердце Чжухона, когда тот замечает неровные линии, написанные дрожащей рукой). На следующей картине эти руки крепко, с доверием держатся друг за друга. Первая рука больше не оплетена шипастой лозой?— после растения остались покраснения кожи и небольшие ранки, из которых начинали распускаться небольшие голубые цветочки.—?Пойдём наверх?— в мою студию,?— говорит Минхёк, протягивая руку и отвлекая Чжухона от ?зависания?.Ли младший без стеснения вкладывает свою ладонь в чужую и с совершенным спокойствием следует за худощавым юношей. Того же нельзя сказать о Михёке: парень густо краснел каждый раз, когда думал о чжухоновой руке. Наткнувшись на приподнятый угол ковра, Хёк свернул влево. Пока они шли, Хону показалось, будто это не квартира, а целый замок с длинными коридорами с приглушённым светом и большими комнатами.Студия Минхёка поразила Хона втройне сильнее. На магнитофоне играла мелодия фортепиано, перемешанная со звуком дождя. Огромная комната казалась просто каким-то раем для него, так как парень безумно любил плавать. Стены плескались различными оттенками синего, голубого и даже зелёного. Вокруг была словно вода, в которой плавали морские обитатели: маленькие рыбки, акулы, моллюски, осьминоги и водоросли с актиниями. Даже был один маленький детёныш кита. Пол был будто неровное песчаное дно. Минхёк продумал всё до мелочей. Если присесть, можно даже рассмотреть маленькие песчинки.—?И не лень тебе было всё это разрисовывать?—?Я отсюда выхожу раз в день, не на долго. Так что времени полно.Потолок также был разрисован. Словно солнечные лучи пытались пробиться сквозь толщу воды и осветить всё, вплоть до морского дна. Мебель была в тех же тонах, с такими же рисунками.—?Ты… И на ткани рисовал? —?оглядывает голубые подушки, а затем смотрит на Минхёка так, будто это Бог всея Земли.—?Да, для этого есть специальные краски.—?Вау, ты и правда удивительный! —?шепчет со вздохом, и эти слова тонут в мелодии магнитофона, но Минхёк слышит. И хочет сказать тоже самое самому Чжухону. —?Но как ты рисуешь… —?Хон запинается, не смея произнести вслух слова о слепоте.—?Сестра помогает.—?Она тоже рисует?—?Нет, она работает моделью и не умеет рисовать вообще. Но она придерживает меня, если нужно нарисовать что-то выше моего роста или просто подсказывает, где вести кистью, чтобы не столкнуться с уже нарисованным.—?Ах, вот как… —?Чжухон чувствует, что чужие секреты ему тяжело даются, поэтому неловко чешет затылок, не зная, может ли просить о таком. —?А можешь для меня что-нибудь нарисовать?—?Конечно!Обрадовавшись, Минхёк бежит к кладовой, из которой уже буквально вываливаются картины разной величины и цветовой палитры, с горем пополам вытаскивает холст, мольберт, краски с кистями и садится в середине комнаты, подзывая к себе Чжухона. Он открывает баночки с краской одна за другой. Одна из крышек открывается слишком тяжело, поэтому когда это всё же случается, пальцы соскальзывают, и баночка переворачивается. Не полностью, но достаточно для того, чтобы капнуть. Чжухон завороженно наблюдает за тем, как чёрная краска стекает по тонкой фарфоровой коже юноши. Чжухон считает все картины великих мастеров полнейшим фуфлом. Но это сочетание: краски и нежных минхёковых рук,?— посчитал самым настоящим искусством.Старший Ли быстро проводит по коже большим пальцем, стирая чёрную полосу. И тут в его голову приходит великолепная идея?— он рисует прямо на своих руках?— всю кожу обрисовывает жёлтым, а затем перечерчивает зелёными линиями, добавляя шипы. Шокируя Чжухона, берёт его руку и с самым вдохновлённым выражением обрисовывает красным, после делая неаккуратные мазки жёлтым. Младший не согласен с таким раскладом, поэтому отбирает у Минхёка кисть и рисует на его руке самостоятельно.—?Что рисуешь? —?пытаясь скрыть счастье на лице, любопытствует Хёк.—?Цветы.—?А какие?—?Оранжевые.Минхёк расплывается, словно чеширский кот, выставляя белоснежные зубы напоказ. Чжухон думает, что парень слишком идеален, и тянется ближе, сокращая расстояние. Но в последний момент дёргается в сторону, вбирая кислород в пустые лёгкие.—?Мне уже пора.—?Тебя проводить?—?Разве что до двери,?— улыбается нежно, но всё же не смотрит в глаза.—?Хорошо, пойдём.Минхёк, не успевает выйти из комнаты, как резко поворачивается на сто восемьдесят градусов, чуть не целуется с Хоном. В голове младшего пролетает ?слава, Господи, он этого не видел?, а затем матом шлёт эту мысль, проклиная всё на свете.—?Что случилось?—?Нам нужно вымыть руки от краски. Не поедешь же ты с раскрашенными руками?—?Ну… Мне очень нравятся твои рисунки, особенно на моей коже, но не думаю, что мама будет счастлива, если я запачкаю свою одежду,?— грустно усмехается?— расставаться с этим творением действительно не хочется.—?Вот и я говорю! Пойдём,?— старший вновь хватает за руку и ведёт по коридору дальше.Ванная?— единственное место, в котором нет картин. Но всё вокруг всё ещё расписано. Таким неровным почерком, зато живым. Стены делятся на две половины?— та, что находится выше минхёковых глаз исписана подбадривающими фразами, радостными известиями и просто добрыми словами, та же, что ниже?— горькими фразами, напоминаниями о реальном мире.Минхёк моет руки, весело насвистывая какую-то мелодию, а Чжухон видит перед собой двух одинаковых парней: один счастливо улыбается и, еле дотягиваясь, пишет ?удачи?, другой же сидит на полу, захлёбываясь слезами, пишет ?люди жестоки, не забывай?. В сердце что-то щемит, но парень лишь топит это чувство, отворачиваясь от этого видения, поворачиваясь к настоящему Мину, закончившему умываться. Младший молча смывает краску и выходит из ванной.Направляясь обратно в гостинную они меняются местами: теперь Чжухон ведёт Минхёка. Только к выходу из дома.На улице старший канючит и просит проводить Хона до метро, но тот категорично отказывает и собирается уйти. Чувства обостряются, когда Хёк слышит разворот, он слышит и нахождение парня в пространстве, поэтому без сомнений, практически не думая, действуя инстинктивно, кидается к Чжухону. Он обнимает парня со спины и утыкается в плечо, вдыхая чужой аромат. Всхлип? Чжухон разворачивается и обнимает в ответ, чувствуя киви - запах минхёковых волос. Объятья длятся долго, но обоим кажется, будто прошла всего пара секунд.Младший отстраняется первым и в молчании уходит. Чувствует, как провожают невидящим взглядом. Как мечутся в чувствах: всё ли в порядке?Он и сам не знает, в порядке ли. Мысли пусты. Минхёка нет нигде. Лишь в одном.Аромат сирени и слёз остался на куртке духами чужими.