Чангюн. Fly with me (1/1)

Четыре года прошло. Четыре. Это четыре по двенадцать. Четыре по триста шестьдесят пять. Это вообще-то очень много. Ну не так чтоб прям сильно, но для него?— много. Ему всего двадцать три стукнуло. Это около семнадцати процентов от его жизни. И Чангюну кажется, что всё-таки это очень и очень много.Это много хотя бы потому, что контракт закончится ещё через два с небольшим. И, кажется, продлевать его все настроены более, чем решительно. Но даже по истечении первого, это будет уже не семнадцать. Это будет целых двадцать четыре. Парень сглатывает. Ему страшно. Очень-очень страшно. Двадцать четыре?— почти четверть жизни. Ему кажется, что он столько не выдержит.А может и не кажется ничуть.***С каждым днём всё больше фанатов интересуется, почему он выбрал волка. Ну правда, почему именно волк? Есть куча зверей посильнее… Ну или помилее. Кавайные кошки, например, которыми весь интернет захламлён. Чангюн был бы рад быть кошкой. И отвечать честно был бы тоже рад. Но в очередной раз говорит: просто нравятся волки.И интернет взрывается кучей артов, фоточек и фотошопа на пару с прочим креативом фанатов и не только на тему ?АйЭм и волки?.Чангюн сохраняет несколько понравившихся работ и даже пребывает в шоке от таланта монмалышек. Хмыкает?— проявляет свои самые сильные эмоции. И тут же падает куда-то в пропасть?— весь креатив бьёт куда-то между пятым и шестым. Точечно так, словно готовились заранее. И он оступается. Оказывается где-то на дне. Или даже ниже.***В школе говорили, что Марианская впадина?— самая низкая точка на планете. Им готов поспорить, потому что прям сейчас он побил рекорд. А ведь группа всего лишь приехала в общежитие после концерта. Очередного, нужно заметить, концерта.И пока вся группа веселится в светлой и просторной гостиной, он стоит в коридоре. Четыре года, Им Чангюн. Ничего не изменилось. Хотя нет, подождите, изменилось. Тогда камеры были, поэтому якобы добрый Ю Кихён пригласил в гостиную. Тогда камеры были, поэтому с ним немного говорили. Тогда много чего было. Сейчас этого нет, поэтому он стоит в коридоре. Наблюдает несколько минут, а потом разворачивается (обязательно тихо, чтобы не вызвать ещё большее падение) и направляется в душ. А потом в комнату. Для тебя, Им Чангюн, день сегодня окончен.***Надо сказать, что он тот, кто устал. Правда устал. И намного сильнее, чем кто-либо другой хочет закончить всю эту карьеру, вечные перелёты и прочую ерунду. Потому что надоело. Надоело говорить ?I am what I am, man?, надоело улыбаться на камеру, надоело смеяться, надоело играть, надоело быть всеми любимым макнэ, надоело обниматься и изредка целовать в щёки. Надоело.Надоело не так как Хёну?— тот просто безэмоциональный.Надоело не так как Хосоку?— тот просто хочет жить в собственном мирке.Надоело не так как Кихёну?— тот просто всё ещё гордая надменная сволочь.Надоело не так как Хёнвону?— тот просто хочет выспаться и не слушать менеджеров с их ?нельзя много есть?.Надоело не так как Чжухону?— тот просто не может быть уже не собой.Ему, Им Чангюну, надоело играть. Не потому, что игра давно пройдена на самом сложном уровне; потому что игра остаётся игрой. И так противно слышать рэперское:?Он лучший макнэ, которому мы дарим всю нашу любовь. Мы надеемся, что он нас сможет когда-нибудь простить за то время.?А потом почти ловить носом захлопывающуюся дверь.А ещё надоело читать комментарии в интернете, где монмалышки восторгаются слаженностью группы, трепетными взаимоотношениями между участниками и такими тёплыми жестами во все стороны. Возможно, всё это где-то есть, думает всегда Чангюн, но его как-то обошло стороной. Даже не задело лёгким ветерком с моря. А очень бы хотелось смерча.***Когда Им писал Fly with me он надеялся, что что-то изменится. Что-то ёкнет и ему будут улыбаться не только перед камерами. Что-то ёкнет и к нему будут обращаться по имени, прозвищу там… Он уже на всё согласен. Согласен был одомашниться и превратиться в комнатного пёсика. Преданного такого, ластящегося и местами глупого макнэ. Так ведь везде, во всех группах… А что у него? У него песня на репите в голове двадцать пять на восемь и скромная мольба в глазах. Говорят, что артисты предпочитают не слушать свои песни, ведь итак их затирают до дыр на разных распевках и репетициях. Ай Эм не может её забыть даже спустя год с лишним после релиза. Лучше он уже всё равно не скажет. И не покажет.?Песня о грустной любви??— говорят монмалышки как одна. Они в чём-то правы, а в чём-то нет.***Им любит идти в душ последним, чтобы никто не подгонял и не выгонял. Любит оставлять там частичку себя. А ещё любит плакать. Под струями воды никто не увидит, даже если захочет. Хах… Он бы всё отдал, чтобы кто-то захотел увидеть его слёзы… Но увы, увы, увы…Сегодня он идёт первым, ведь согруппники что-то празднуют, а значит душевая им понадобиться не скоро. Он смотрит в зеркало на шкафчике и видит пустой взгляд. Смывает макияж побыстрее. Движения резкие и ему даже немного больно.Немного, потому что внутри много.Как только кожи касаются первые капли, его прорывает. Такого давно уже не было и, скорее всего, завтра будут красные глаза и много-много слов менеджера на этот счёт. Но это будет завтра. Сегодня он стоит здесь, слёзы мешаются со струями. Он губами шепчет въевшиеся в память строчки и где-то ещё хранит тот островок надежды в душе, что всё закончится, и с утра хёны улыбнутся ему. Островок затапливает волной слёз. Но он верит. Верит и надеется как маленький. Или он такой и есть, хах?К тебе?.. okayFly with me, ride with me,Tie up me?— я полечу.Полечу, куда бы ты не ушёл.Полечу, куда бы ты не ушёл…Fly with me, ride with meTie up me?— на твоей стороне.Буду рядом, всегда на твоей стороне.Буду рядом, всегда на твоей стороне…Буду рядом, всегда на твоей стороне.Где бы не fly riding i'm tiedЯ лечу к тебе, yeahFly with me, ride with me, tie up me?— что угодно, yeahНе хочу быть далеко,Baby I will be thereКажется, я стою на крою пропасти и вот-вот упаду…Хочу упасть в твои объятия и окончательно утонуть…Let me swim baby, I'll dive in deep to youMy body's tied up yeah, tied up, yeahЯ буду лишь твоимТы будешь лишь моимЛечу к тебе как толькоПрикрываю глазаЯ заберу тебя с собой, только скажи…Взлететь выше небес? okay…Парить под облаками и сидеть на этой ватеИ делить каждый вздох…Blow it up, so i will be thereМогу дышать лишь с тобой здесь…Fly with me, ride with meTie up me?— я полечу.Полечу, куда бы ты не ушёл.Полечу, куда бы ты не ушёл…Fly with me, ride with me,Tie up me?— на твоей стороне.Буду рядом, всегда на твоей сторонеБуду рядом, всегда на твоей стороне…***Чангюн засыпает под пьяные крики и громкий хохот. Он привык. Он сможет справиться. Правда сможет. Нужно ещё чуть-чуть времени и он привыкнет. А пока… Подушка всё равно никому не скажет. У неё ведь нет рта, да? Им очень надеется, что нет, поэтому тратит где-то полчаса, перед тем как окончательно провалиться в темноту на то, чтобы уверить себя в простой истине. Подушки не умеют говорить. И на английском тоже.***—?Вставай, Чангюн-и…Парень ворочается в попытке уйти от холодных пальцев, вцепившихся в плечо. Он требует своего законного сна. Он вообще не виноват, что кто-то по ночам не спит, а значит не даёт и выспаться ему. Так какого чёрта этот кто-то может его сейчас так слащаво звать ?Чангюн-и?, трясти за плечо и пытаться разбудить?Стоп…Им вздрагивает, резко распахивает свои глаза и забивается в угол кровати. Слава богу, что к стене, а не к краю, потому что второй этаж?— это вам не ерунда. Навернёшься и потом пол года в деятельности не участвуешь. Чангюн умный, Чангюн болезненный и поэтому знает. Юноша трёт свои глаза ладонями в попытке сфокусировать зрение. И, кажется, он чего-то вчера выпил…На лестнице стоит Минхёк с сонным безобразием в качестве причёски, со своей этой неровной кожей (хотя Иму ли об этом говорить), мигает глазами по очереди как наевшийся сметаны кот и улыбается тепло так. И вроде даже не наигранно… Так только Минхёк-хён и умеет: дружелюбно и простодушно. Чангюн видел. Не в свой адрес, конечно, но видел. Такая улыбка где-то в уголке сердца рядом с открытой раной сохранилась, отпечаталась на стенке…—?Вставай, Чангюн-а… Из-за тебя Кихён завтракать не даёт…Им не слышит укора или претензии. Только детскую обиду.По щеке скатывается слеза.Возможно, волны отступили от маленького острова надежды Им Чангюна…Хотя бы в этом прекрасном детском сне…конец концовки 1***Им просыпается ночью от того, что некая живность в животе отчаянно щекочет что-то внутри, а дышать откровенно говоря тяжело. Подушка влажная, от неё веет сыростью… Чем-то напоминает море. Левую ступню покалывает, и тело охватывает маленькая судорога. Приходится разлепить глаза, чтобы помассировать её?— иначе грозит рецидив, больница и сто одно гневное слово в своё адрес.Он подтягивает к себе ногу и медленно начинает разминать, попутно балансируя на тонкой грани между ?уснуть обратно? и ?проснуться окончательно?. В итоге, после зевка во весь рот, мозг решает, что темнота за окном не помеха, а потому велит открыть глаза и бодрствовать. Чангюн не спорит, хотя, вообще-то немного обижен. Но ладно. Сейчас судорога пройдёт, и он запрётся в студии. Уснуть в комнате, безбожно пропахшей алкоголем всё равно не получиться.Тихо спускаться, тихо передвигаться, тихо вопить от удара мизинцем о тумбочку… Им привык. Им много к чему привык. Но не привынет никогда к тому, кто спит под ним.—?Чангюн-а… Ты куда?Не шёпот конечно, но хотя бы не в голос?— и на том спасибо пьяному мозгу хёна. Чангюн тяжело вздыхает и опускает плечи. Его островок вновь затопило. Только не приливом слёз. Потому что… Ну вы серьёзно? Как можно вообще грустить от милоты.Кихён когда улыбается, на самом деле, довольно-таки милый. Но только в этом случае. В остальных?— чрезвычайно надменен, с высокомерной улыбкой, королевским взглядом и духами ?Сволочь?.Но сейчас у него мутный взгляд, раскрасневшееся лицо от градуса, улыбка и подпорченная причёска. И руки, которые никак иначе, кроме как милыми лапками хомячка не назовёшь, призывно тянутся. Тянутся к Чангюну.Чангюн прекрасно помнит, что он одинокий и обиженный волк. Но хён ничего не вспомнит. Никогда ничего не вспомнит, потому что с алкоголем не дружит напрочь. Им ухмыляется самому себе самым краешком губ. Нет, не потому что ситуация такая или он хочет отыграться. Что вы. Божему одуванчику просто придаёт необходимую крупицу смелости эта наглость. Всегда придавала.—?Хён, нужно спать… Скоро придётся вставать, а ты ещё ни в одном глазу…Подходит, накрывает одеялом, целует в лоб как заботливая мамочка и ещё раз просит уснуть.—?Чангюн-а… Мне холодно одному… И страшно…Кихён тянет слова как-то излишне высоко и натурально пьяненько. Им моргает ещё пару раз, пытается запомнить хёна без упрёка в словах и ненависти во взгляде. И уходит. Тихо. Как всегда это делает.В студии вроде тоже была подушка, хах?конец концовки 2***I'm fine thank you and youJust asking,This might be the last conversation of youLong time movie's overdueHave to say bye sign queВдох… Думаю, я должен сказать…Have to say the truth babyMy loverYou're gonna be the past perfectI'm sick and tired of this bullshitНам было горячо от наших чувств, ноЛюбовь исчезла от слёз…Let's get blind this secI'm sorry babe (sorry)Вонхо находит с утра на автоответчике лишь это. Противный голос предлагает перезвонить абоненту или же повторить сообщение. Телефон летит метким ударом в стену и разбивается на осколки. Рядом спящие медленно начинают крутится, ворочатся, но Хосоку плевать. Хосоку плевать настолько, насколько это вообще возможно.Хёнвон сегодня проснётся от плача, которого не слышал в таком ключе несколько лет. Кихён впервые проснётся не сам, а от руки Че, что само по себе является абсурдом. Минхёк впервые сегодня застелет кровать. И нет, не потому, что его отчитал главный вокалист, а потому, что две кровати в их комнате обязаны быть заправлены. Хёну впервые позвонит менеджеру с просьбой отменить сегодняшнюю тренировку для всех участников, хотя, вообще-то, мировой тур на носу и пропускать их совсем-совсем нельзя. Чжухон впервые сегодня пойдёт готовить завтрак, хотя обычно его разбудить едва ли намного легче, чем Хёнвона.Для них сегодня многое что впервые.Например записка на кухонном столе, где несколько слов размыты:Я хотел быть вашим преданным псом,Что будет ждать ~~~ возвращения,Что будет помогать вам,И, возможно, таки станет ~~~,Станет All In…I'm sorry… I can't stand it…И ещё… С #GUN и правда было бы проще better…Я пытался, но I can't be ur ~~~END.Im Changkyun. Откуда-то доносится звук старой доброй Fly with me…А Чангюн сидит в студии и думает, что выпустить ещё один сольник не плохая идея…Может быть тогда до кого-нибудь дойдёт.А если и нет… Ему хватит восторженных монмалышек. Правда хватит. Ему хватит. Он привык… Уже привык.