Часть 22 (1/1)

Руки матери ловят, пытаются, но не могут поймать, Мину хохочет, перепрыгивает через упавшие деревья, пугая лесных птиц, убегает и повторяет:—?Не догонишь, не догонишь!—?Догоню! —?смеется позади мама.—?Я очень быстрый!—?Потому что ты мой сын, Мину. И ты станешь еще быстрее.—?Когда вырасту?Солнечный день и зеленая поляна леса вдруг сменяются на снежную пустыню, волосы треплет пронзительный ветер, Мину смотрит вокруг удивленно, смотрит на мать, которая только что была в платье цвета малины, а теперь вся в белом, и слышит ее, хотя ее губы не шевелятся:Когда вступишь в свои права, малыш.—?О чем ты, мам?Не отрекайся от своего наследия, сынок. Милостивая Инари вознаградит тебя за это.—?Я не понимаю!Твоя любовь. Инари сохранит твою любовь.—?Как? Мама?!Силуэт женщины тает, она растворяется в морозной пурге, Мину пытается, как в детстве, ухватиться за нее, но снова вспышка, и снова никого.—?Как она сохранит? —?кричит он небу,?— Что мне сделать?Нет ответа. Обидная ярость застилает глаза, Мину кричит, крик постепенно переходит в рычание, он отталкивается от земли и выплевывает из себя вопль над облаками, чтобы снова низвергнуться на землю.И проснуться.Холодный пот по всему телу, усыпанные снегом пол и постель, и облегчение от мысли, что Кай сегодня ночует не у него дома.Мин выбирается из кровати, идет на кухню и жадно пьет воду. Что за странный сон? Никогда еще мама не приходила к нему во снах, да к тому же эти ее слова… Сохранит любовь? Как это понимать?—?Она пришла к тебе не просто так?— Говорит Ясуо, когда парень приезжает к нему после следующего рабочего дня. —?Она хочет о чем-то предупредить.—?О чем?—?Пока не знаю. Но раз Мизуки говорит, что есть надежда сохранить твою любовь, значит это касается Кая.—?Это я уже и сам понял.—?Я имею в виду срока отпущенной ему жизни.Мин уставился на рыжего вожака в немом вопросе. Ясуо и рад бы ему был ответить, но сам еще ничего не понимал. Почему Мизуки пришла сейчас? Ни разу за всю одинокую жизнь своего сына она не являлась ему, а теперь вот пожалуйста. Значит что-то очень важное должно произойти, раз она нашла способ связаться. Что-то, в чем лисенку нельзя ошибиться. Категорически нельзя.—?Что она точно сказала?—?Не отрекаться от наследия, и тогда Инари сохранит мою любовь.—?Очень интересно…—?Я давно забыл ее лицо,?— Мин отрешенно смотрел в окно,?— Но во сне сразу узнал. Будто видел только вчера.—?Ты не забывал,?— Ясуо сочувственно вздохнул,?— Просто за многие годы ее образ потерял четкость в твоей голове. Его нужно было просто освежить.—?Почему она ушла тогда?Рыжий вожак помрачнел, сжал губы, отошел к окну и на какое-то время тоже задумчиво уставился на белизну двора.—?Сколько ты видишь у меня хвостов, Таро?Мин скосил глаза на девять горящих рыжим пламенем покачивающихся хвостов за спиной вожака и непонимающе поднял бровь.—?По одному за каждые сто лет,?— Продолжил рыжий,?— Девятый?— последний.—?А дальше?—?А дальше Инари забирает себе обратно свое дитя, когда ему исполняется тысяча земных лет.—?Забирает? Куда?—?Вспомни, что ты почувствовал перед тем, как мы нашли тебя в горах.—?Чужую стаю.—?Еще.—?Страх.—?Еще.—?Еще было что-то… Не знаю как назвать. Похожее на сигнал по нити связи с Каем, но другое. Откуда-то сверху.—?Это была Мизуки.- ?—?Она видела тебя сверху. Видела, что ты потерялся, и волновалась, поэтому попыталась успокоить тебя, пока я не подоспею.—?Сверху?— это где?Вместо ответа Ясуо взял его за руку, распахнул окно, и мир завертелся смесью золотого и белого, потому что вожак уносил куда-то лисенка, а он старался не отставать. Под ними мелькал город, потом окраины, приближались горы, сереющие в наступающих сумерках, легкие с восторгом принимали разреженный воздух, давно уже задушивший бы простого смертного, Мин хватал его полной грудью, ощущал восторг и потерялся во времени, пока Ясуо вдруг не остановился, оглядывая наступившую кристальную темноту. Над ними мерцали звезды.—?Смотри, Таро. Смотри не глазами, но сердцем. Вспомни, что я говорил тебе о нитях.Мин сосредоточился, вспомнил, что вожак говорил о двух его нитях, нащупал одну, ведущую назад, в город, теплую и трепещущую, потом начал искать вторую, и она ушла вперед и вверх.К звездам.Догадка подбросила сердце в груди, Мин ухватился за космически холодную связь, устремился вдоль нее от себя до…И увидел мерцающую звезду, будто пульсирующую в приветствии.—?Поздоровайся с мамой. —?Тихо произнес Ясуо, до этого внимательно следивший за ним.Мин ошеломленно уставился на него, потом снова на звезду, и все понял.—?Мама…Лучи вспыхнули, далекие, но такие яркие, как будто потянулись обнять, или хотя бы коснуться, не смогли, но дали понять, что это тихое слово было услышано. По спине лисенка побежали мурашки от осознания, что все это время, всю эту жизнь, он все же был не один, она видела, присматривала…Мощным толчком он выпустил молчаливый крик, образ крепкого объятия, маленького мальчика, с разбегу обнявшего маму, по которой так скучал, думал, что она его оставила, но, оказывается, она не могла остаться, потому что родила своего сына за девять лет до своего тысячелетия. Чтобы оставить ему в наследство великое пророчество богини, свое бессмертие, пожертвованное во имя любви и новой жизни, и одну спасенную ею девочку клана охотников, которая в продолжении своего рода произведет на свет предсказанную любовь для ее мальчика, и эта любовь подарит ему вечность, силу, а стаям кицунэ - единение и мир.Слезы замерзали на щеках Мину и падали кристаллами вниз, на едва различимую внизу землю. Так много всего он бы маме сказал, так многое бы спросил, но благодарен хотя бы за возможность почувствовать, ощутить далекое родное, выплеснуть ему невысказанные обиды и страхи и облегчить душу.Ясуо наблюдал за ним и сосредоточенно думал. Что-то должна была знать лисица-мать, чтобы говорить о вечности и любви. Что-то, что могло помочь ее сыну принять ношу вечности, не разлучаясь с Каем. Вожак похлопал парня по плечу и ничего пока не сказал ему о своих догадках. Сказал лишь:- Понимаешь теперь, почему нам так легко под звездами дышится? Мы сюда уходим домой. А ты не спеши за нами. Уверен, тебе уготована великая судьба, сын королевы.