Эпилог (1/1)

Крисания с ужасом смотрела на идущего к ней призрака и пятилась, безжизненно ступая ослабевшими ногами. Рыцарь Смерти с каждым шагом подходил к ней все ближе, не обращая ни малейшего внимания ни на застывшего без движения кендера, ни на лежащего в целительном сне Карамона. Надежды на спасение не осталось. Воин в черных доспехах поднял руку и направил на Крисанию бледно светящийся указательный палец.?— Нет! —?простонал Тас, чувствуя, как его охватывает леденящий душу ужас, не подвластный ни разуму, ни воле. —?Нет! Кендер затрясся, словно в лихорадке, хотя не имел ни малейшего представления о том, что сейчас произойдет. И в тот момент, когда с мертвых губ Сота был готов сорваться приговор, лес вокруг озарился нестерпимо ярким светом. Треск тысячи молний ударил по барабанным перепонкам, и в излучающем слабый свет туманном мареве между стволов деревьев показались две темные фигуры, одна из которых, ниже ростом, бессильно опиралась на руку другой.?— Отойди от нее, Сот,?— услышала жрица смертельно усталый, но очень знакомый голос. —?И желательно навсегда. Рыцарь Смерти замер, потом церемонно поклонился обладателю голоса, и без единого возражения растворился во тьме.?— Рейстлин! —?воскликнул Тассельхоф. —?Это ты?! Ты такое пропустил! А правда, что…?— Знакомься, Шанта. Это Тассельхоф Непоседа. Если собираешься пожать ему руку, убедись, что у тебя при себе нет ничего ценного. Этот спящий здоровяк?— мой брат Карамон. А это… жрица старины Паладайна, ее зовут Крисания Таринская. Она способна помочь тебе. —?Он, помедлив, вышел из тени деревьев, поддерживая свою раненую спутницу, и поднял на жрицу взгляд золотых глаз. —?Здравствуй, Посвященная. Губы Крисании, все еще бледные от пережитого ужаса, тронула слабая улыбка.?— Здравствуй, маг,?— сказала она.