Глава 11. Даламар. (1/1)

В круглом зале Библиотеки, облюбованном магами, проходило последнее обсуждение назначенного на завтра открытия Палантасской башни. Даламар устроился за ?тёмным? сектором стола, предусмотрительно держась подальше от важных шишек, и с любопытством наблюдал за словесным поединком, развернувшимся между Пар-Салианом и Фистандантилусом. Незадолго до заседания он по секрету сообщил Главе Конклава, что потенциальный хозяин башни отказывается прибегать к любой помощи белых магов в ритуале снятия проклятья. Его же стараниями Фистандантилус прибывал в полнейшей уверенности, что Пар-Салиан спит и видит, как бы наложить руки ещё на одну башню высшего колдовства, что, по мнению Даламара, было недалеко от действительности. Конечно, выскажи кто белому магу столь кощунственную мысль, он горячо и даже искренне отрёкся бы от неё, уверяя, что никогда не посягнёт на Равновесие… Даламар усмехнулся. Всем трём ложам свойственны свои пороки, зеркальное отражение их же добродетелей – смирения, вовлечённости и стремления к истине. Чёрные маги подвержены жажде власти, алые нередко теряют связь с реальностью, а белые более всего преуспели в искусстве лгать самим себе. Забавно, что именно шалафи часто говорил ему об этом, насмешливо предостерегая от ренегатства. Юстариус предавался пороку Алой ложи осознанно и с величайшим удовольствием. Его, похоже, не волновало ни то, что новоявленный древний ренегат уже без пяти минут глава чёрных магов Кринна, ни конфликт с Пар-Салианом, грозящий вылиться в открытое противостояние – он с почти детским восторгом чертил схему расположения магов во время ритуала, время от времени проводя линии прямо по столу и рассеянно кивая, когда Глава Конклава обращался к нему за поддержкой. Ладонна, напротив, следила за спором с жадным любопытством, умело замаскированным томно прикрытыми глазами и надменной улыбкой. Даламар в очередной раз поразился способности некоторых человеческих женщин сохранять достоинство и обаяние даже перед лицом неминуемой старости. Чего не скажешь о мужчинах. ?Поберегли бы вы сердце, почтенные магистры?, – подумал эльф, глядя на всё больше распаляющихся стариков. Пар-Салиан грохотал праведным гневом и взывал к совести, Фистандантилус сцеживал сладкий яд и колол почтительными остротами. Оба, как ни странно, апеллировали к традициям и обычаям магического сообщества, которые, по мнению каждого мага, попирал его оппонент. Они почти выдохлись, когда Юстариус, наконец, соизволил оторваться от своих расчётов и светским тоном предложил компромиссное решение: Белая Ложа будет присутствовать в качестве наблюдателей, готовая подстраховать коллег в случае возникновения внештатной ситуации. Тут Даламар вынужден был признать, что титул главы Алой Ложи получают не только за избыточную страсть к фундаментальной магии. Спор о том, какую именно ситуацию считать внештатной, был уже не столь грандиозным – маги выдохлись и понимали, что больших уступок попросту не добьются. Даламар почтительно раскланялся со старшими коллегами и поспешил в отведённую ему комнату, чтобы подготовить всё необходимое для завтрашнего мероприятия. Однако у дверей его ожидал неприятный сюрприз в виде Карамона Маджере, которому именно сейчас надо было ?поговорить?. – Сдаётся мне, Даламар, ты чего-то темнишь, – хмуро заявил Карамон, как только убедился, что дверь закрыта.– В самом деле? – невинно уточнил Даламар, методично собирая в сумку свитки и ингредиенты.– За идиота-то меня не держи. Это только Рейсту разрешалось. Ты сделал всё, чтобы Флистдна… Бездна его побери, этот ваш чёрный архимаг остался живым и невредимым, сам зачем-то едешь в Утеху, как раз когда Рейсту нужен учитель магии. Мне это всё не нравится, – Карамон мог бы выглядеть угрожающим, если бы не казался Даламару таким забавным в своих попытках рассуждать логически. – Неужели? – Даламар насмешливо глянул на нависающего над ним воина. – Предпочитаешь, чтобы всё внимание Конклава сейчас было сосредоточено не на Фистандантилусе, а на твоём брате?Карамон с недоверием уставился нанего, на лице его отразился, по-видимому, очень сложный мыслительный процесс. Даламар ждал.– Ты делаешь это ради Рейстлина? Потому что он тебя учил и всё такое? – на миг лицо Карамона просветлело, но затем он вновь недоверчиво сощурился. – Не похоже это на вашего брата. Чтобы маг, да ещё чёрный, помогал без своей корысти…Даламар с удивлением почувствовал, что задет. Он давно привык к предубеждениям против чёрных магов и справедливо полагал, что ничего более ужасного, чем изгнание, они ему не сулят.– Моя корысть тебя не касается, человек, – высокомено отрезал он. – Да, текущая ситуация в Конклаве принесёт мне выгоду, но тебе даже не понять, в чём она заключается. Но, что бы вы там ни говорили, ?нашему брату? тоже не чужда благодарность за ?всё такое?. Моим шалафи был именно Властелин Прошлого и Настоящего, а не Фистандантилус. – Почему ты так уверен? – с тех пор, как воин узнал о двойственной природе Рейстлина-претендента-на-божественный-престол, разделение поступков на собственно-рейстлиновы и совершённые Фистандантилусом не давало ему покоя. Даламар был также увлечён сопоставлением, но не собирался говорить об этом воину. – Воистину, голова твоя создана исключительно для того, чтобы носить на ней шлем. Один помнит меня, а другой нет, это же очевидно. – Действительно, – Карамон, всё ещё мрачный, что-то прикидывал в уме, – хорошо. Но если я узнаю, что ты каким-то образом работаешь на Конклав или пытаешься манипулировать Рейстлином…Даламар саркастически рассмеялся.– Манипулировать? Даже в своём нынешнем состоянии он нас всех за пояс заткнёт в этом искусстве. Я бы на твоём месте поостерёгся лучше за себя!К его удивлению Карамон невесело усмехнулся.– И то верно. Он и в нашем детстве взрослыми вертел, как хотел.Учитывая грядущее преподавание в Утехе, Даламара такие сведения вовсе не порадовали, но зато напомнили о необычном занятии Карамона.– Кстати, что ты выяснил в своём… эээ… исследовании? Про человеческих детей? – поинтересовался он.– Понял, что нас никто в детстве не воспитывал, но проблемы у нас не от этого, – вздохнул Карамон. – Потому что если б Рейста так воспитывали, как там написано, то он бы мир только раньше ломать пошёл. А я б ещё ему помог, наверное. Карамон помолчал, затем внезапно потрепал Даламара по плечу.– Зря я погорячился про магов, извини. Может, от того, что у нас так принято думать, и все беды, – Даламар удивлённо посмотрел на смущённого воина и безрезультатно попытался выползти из-под его руки. – Рейст просится завтра на открытие башни, как оно, опасно? – сменил тему Карамон.– Так же опасно, как разрушение Врат. Конечно, если что-то пойдёт не так, в первую очередь заденет тех, кто колдует, но сторонним наблюдателям тоже лучше держаться подальше.– Значит, надо разрешить и пойти с ним вместе. А то ведь один улизнёт, – Карамон снова усмехнулся и ещё раз потрепал эльфа по плечу. – Бывай. Удачного колдовства, или как там у вас говорят. ***Колдовство действительно обещало быть удачным, Даламару давно не доводилось участвовать в столь блестящем проекте. Со времён ухода Рейстлина, если быть совсем точным. Идеальная формула, над которой трудились Юстариус и Фистандантилус, сильная команда, стоящая цель. Эта башня была его домом, и ещё будет, пусть и не сразу. За свою сравнительно недолгую жизнь среди людей Даламар научился ценить преимущества эльфийского долголетия. Фистандантилус, даже выиграв несколько десятков лет жизни, не успеет восстановить былые знания. Артефакт, с помощью которого ренегат продлевал себе жизнь, тоже утрачен, а Тёмная Госпожа не расщедрится на новый, даже если ему каким-то образом удастся восстановить и открыть Врата. Пар-Салиан, в свою очередь, со смирением примет участь, уготованную ему Гилеаном. Даламар обернулся на группу резерва, состоящую преимущественно из Белых и нескольких Алых магов. Что-то успело резануть глаз, показаться неправильным, но тут звучный голос Фистандантилуса отдал команду начинать, и всё, кроме магии, стало неважно. Высокое Искусство требовало полной отдачи и концентрации. Огонь магии, всегда полыхавший внутри, радостно устремился наружу, позволяя творить и разрушать, сохранять и изменять, на краткий миг уподобившись богу. Трудно было заметить, в какой момент всё пошло не так. В стройной ткани заклинаний появились нити иного рода, и сквозь концентрацию Даламар неожиданно чётко увидел белые одежды, мелькнувшие из-под чёрного балахона его соседа. В следующий момент Фистандантилус попытался предотвратить саботаж, не прерывая основное заклинание, но оно уже распадалось, таяло, оставляя магов лишёнными сил и разочарованными. Некоторые с криками повалились на землю, и Даламару оставалось лишь гадать, какие побочные эффекты могут возникнуть от незавершённого снятия проклятия. Он попытался быстро ретироваться, однако все силы отняла магия, а задевшее его боевое заклятие отшвырнуло в сторону, скрутив болью внутренности. Кажется, на некоторое время он потерял связь с реальностью, потому что в следующую минуту его уже тормошил неизвестно откуда взявшийся Карамон. – Что, жизнь не мила без какого-нибудь чёрного мага на плече? – вяло пошутил он, но наткнулся на острый взгляд бывшего тут же Рейстлина и прикусил язык.– Карамон, нам надо уходить. Противостояние началось раньше, чем я предполагал. Боюсь, комфортного экипажа до Утехи не будет.