Глава 8. Крисания. (1/1)

Танис Полуэльф любезно вызвался проводить Крисанию в Библиотеку, где собрались маги. Получив приглашение, жрица с трудом подавила желание отказать им – слишком тяжёлыми и личными были воспоминания о времени, проведённом с Рейстлином Маджере, да и недоверие к Конклаву магов давало о себе знать. Однако она понимала, в каком замешательстве сейчас магическое сообщество Кринна, и опасалась, что неосведомлённость может спровоцировать их на опасные и необдуманные действия. Впрочем, она не считала нужным разглашать все подробности. В кабинете, куда привели Крисанию, остро пахло ингредиентами для заклинаний, а аромат засушеных розовых лепестков вызвал у жрицы прилив абсолютно нежелательных сейчас эмоций. Справившись с собой, она ответила на приветствия четверых присутствующих в комнате: глав Лож и, вероятно, секретаря. Танис предложил ей кресло, затем с явным неудовольствием удалился. Крисания сконцентрировалась на звуках и ощущениях. Двое делали записи – быстро и методично с одной стороны, и нервно, обводя и зачёркивая написанное, с другой. Кто-то пристально, в упор рассматривал её. Женщина – единственная присутствующая женщина, глава Чёрной Ложи – предложила напиток, от которого жрица вежливо отказалась. Глава Конклава, белый маг Пар-Салиан, со всей полагающейся ситуации скорбью и почтительностью, обратился к ней с просьбой поведать о том, что произошло с ними в прошлом и, что куда более важно, о том, что случилось в Бездне. Маг, представившийся ей магистром Юстариусом, поспешил уточнить, что их волнует только метафизическая, а не нравственная сторона вопроса, и Крисании показалось, что Пар-Салиан с ним не согласен. Глубоко вздохнув, жрица начала свою повесть. Она долго обдумывала, чем руководствоваться, описывая противоречивые события, в конце концов решив во всём полагаться на веру, откровение, дарованное ей Паладайном. Маги старались не перебивать её, однако порой им непросто было удержаться от эмоций. Юстариус несколько раз вслух пожалел о том, что не присутствовал при описываемых событиях, напомнив Крисании Даламара. Вопросы и комментарии главы Чёрной Ложи, Ладонны, оказывались наиболее меткими и каверзными, вызывая оторопь не только у жрицы, но и у магистра Пар-Салиана. Крисания подозревала, что волшебница хорошо изучила принцип открытия Врат Бездны и сейчас тоже сожалела о том, что не ей довелось провести столь смелый эксперимент. Исключительно в интересах магической науки, конечно.– Так вы утверждаете, госпожа Посвящённая, что Властелин Прошлого и Настоящего, обманом заманивший вас в Бездну, мёртв? – уточнил Пар-Салиан, когда она, наконец, закончила, с трудом подавив желание выпить из предложенного Ладонной бокала. – Я не склонна перекладывать ответственность за свои заблуждения на других, но да, именно этого человека, по моему мнению, и убил Карамон Маджере. Как я уже говорила, я не видела и даже не слышала самого сражения.– Госпожа Крисания, – в голосе алого мага сквозило любопытство и нетерпение, свойственное, как отметила про себя жрица, практически всем, кто посвятил себя колдовству. – Говоря о Властелине Прошлого и Настоящего, мы все имеем в виду… – он запнулся и, вероятно, сделал какие-то пояснительные жесты руками, потом спохватился, – вы знаете, кого. Каким образом Властелин Прошлого и Настоящего мёртв, а Рейстлин Маджере жив?– Это чудо божье, – спокойно ответила Крисания. – Паладайн был милостив к братьям Маджере.Юстариус длинно вздохнул. Крисания сохраняла серьёзное лицо, прекрасно понимая, что маг не станет спорить с Посвящённой жрицей в вопросах веры. – То же самое утверждает и сам Карамон, – задумчиво проговорила Ладонна, шелестя пергаментом. – Несколько в иной форме, но суть…– Ему, несомненно, виднее, – кивнула жрица. Маги зашевелились, переговариваясь. Она не знала и половины терминов, которые они использовали, но несколько раз было упомянуто легендарное Испытание. – Госпожа Крисания, – напряжённый голос Пар-Салиана заставил всех замолчать, – это вопрос величайшей важности. Если вы все согласны с тем, что Властелин Прошлого и Настоящего виновный в ренегатстве мёртв, у нас нет никаких оснований содержать под стражей Фистандантилуса. Он сам утверждает, что попал в Бездну в результате собственного неудачного эксперимента и сражался там с могущественным противником, которого – да, убил вмешавшийся Карамон Маджере. Таким образом, это единственный пункт, по которому согласны трое непосредственных участников процесса. Теоретические выкладки Даламара, предположения Таниса Полуэльфа и, хм, комментарии кендера Тассельхофа бездоказательны. Крисания медленно кивнула, обдумывая эти слова. Соблазн обвинить чёрного мага во всех преступлениях Рейстлина был велик, но это шло вразрез с истиной и с волей её бога. Паладайну было угодно, чтобы Рейстлин получил второй шанс, а Фистандантилус вновь ходил по земле – так тому и быть.– Властелин Прошлого и Настоящего мёртв, – твёрдо повторила жрица. – Преступления Фистандантилуса, сколь бы тяжкими они ни были, не имеют отношения к текущим событиям.Вновь шевеления и разговоры. – Что вы думаете о мальчике, госпожа Крисания? – мягко спросила Ладонна. – Мы, как маги, заключили, что его потенциальная сила весьма велика, но вы специализируетесь в иных сферах.– В нём нет тьмы… Сейчас. Рейстлин присутствовал на похоронах Верховного жреца Элистана, не испытывая затруднений, свойственных даже обычным чёрным магам.От Таниса Крисания знала, что Даламар, также упрямо явившийся на церемонию, с трудом выстоял её. Конклав неохотно распрощался со жрицей, поняв, что ей больше нечего сказать. Уже уходя, она услышала, как Пар-Салиан и Ладонна возобновили спор о статусе Палантасской башни.– Я бы хотела встретиться с Карамоном, Танис, – сказала Крисания своему верному провожатому, дожидавшемуся её в коридоре, и он, расспросив эстетиков, провёл её во внутренний двор Билиотеки. – Они здесь вдвоём, госпожа Крисания, – пояснил Танис. – Рейстлин… играет с кроликом? – удивлённо закончил он. Крисания снова вспомнила маленького мальчика, которого она видела в кошмаре, созданном Бездной. Взрослый Рейстлин довольно саркастически реагировал на заявления о том, что когда-то был милым ребёнком. Действительно, трудно оставаться приветливым и дружелюбным в таких условиях, в каких ему довелось расти. Удастся ли изменить что-нибудь теперь?Карамон радостно поприветствовал жрицу, и она отметила, что его голос стал значительно более живым, чем в последние дни. – Рейст, поздоровайся с госпожой Крисанией. Купили вот крольчонка сегодня на базаре, махонький совсем, а с характером, – радостно пояснил Карамон. Она услышала быстрые лёгкие шаги.– Я назвал его Катерпелиус. Никто не подумает, что такое имя может быть у маленького кролика, – негромко сказал Рейстлин. Крисания чувствовала его пристальный, внимательный взгляд, такой же, как раньше, когда она ещё могла видеть эти глаза, золотистые, нечеловеческие, со зрачками в форме песочных часов, или голубые, как снег на горных вершинах. – Могу я благословить тебя? – спросила она и, получив утвердительный ответ, коснулась головы мальчика. Все было гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда он казался почти одержимым собственной памятью. Рейстлин некоторое время молчал, затем осторожно взял её за руку.– Хотите погладить Катерпелиуса? – Крисания удивлённо кивнула. В следующее мгновение её пальцы дотронулись до тёплого, мягкого, живого кролика. На лице жрицы невольно появилась улыбка, и она аккуратно погладила кончиками пальцев пушистую шерсть.– Это госпожа Крисания, – сказал Рейстлин, обращаясь к кролику. – Не бойся, она тебя не обидит. Он вам нравится, – добавил мальчик довольным голосом, обращаясь уже к Крисании. Она кивнула, улыбаясь теперь открыто.– Кролик чёрный, с белыми пятнами. Торговец сказал, что он должен вырасти очень большим, – добавил Карамон. Крисания, продолжая улыбаться, гладила кролика. Сейчас она хотела остаться здесь, хотела снова попробовать свои силы, узнать, сможет ли она изменить судьбу Рейстлина Маджере. Но голос её бога, ясный, как никогда раньше, направлял её обратно в Храм. Она может помочь многим, если будет следовать своему долгу, и навряд ли поможет даже одному, решившись на авантюру. – Карамон, – обратилась Крисания к воину, – я должна передать тебе это. Она быстро вложила в его большую руку маленький конверт. – Это от Тики.Карамон судорожно вздохнул и, кажется, провёл пальцами по конверту, не решаясь его открыть. Жрица улыбнулась и легонько погладила его по руке.– Спасибо, госпожа Крисания, – глухо сказал Карамон. – Что бы там ни было, спасибо. Самое главное, что здесь она живая.– Кто такая Тика? – спросил Рейстлин, и Карамон, набрав полную грудь воздуха, словно собрался нырять, ответил:– Моя жена.