Глава 3. Рейстлин. (1/1)

Рассветное солнце с трудом пробивалось сквозь грязные окна, освещая комнату. Мальчик, укрытый красным плащом воина, уже некоторое время не спал и осторожно подсматривал из-под опущенных ресниц за одновременно знакомыми и чужими людьми. Из вчерашнего дня ему запомнилась только невыносимая головная боль, но то, что было раньше, сливалось в ужасную мешанину образов, сложных, пугающих и слишком многочисленных для его недолгой жизни. Как только он пытался ухватить за хвост одно из пролетающих воспоминаний, тошнотворная головная боль возвращалась. Это и разбудило мальчика, и теперь он наблюдал, стараясь не проваливаться в пучину воспоминаний. Красивая женщина на соседней лежанке – жрица Паладайна, но кто такой Паладайн, и почему при этом имени вспоминается безумный старик в потрёпанной шляпе? Эльф в тёмном балахоне – волшебник, как и сам мальчик (Рейстлин, его зовут Рейстлин). Ещё кого-то было невозможно рассмотреть, не повернув головы. – Сколько ему сейчас? – спросил смутно знакомый бородатый мужчина.– Лет шесть, наверное, – а вот этот голос пробудил сразу множество воспоминаний, отозвавшихся ударами в висках. Рейстлин сжал зубы, чтобы не выдать себя, и сосредоточился на разговоре – говорили о нём.– Вы с Посвящённой вернулись прежними, – задумчиво проговорил эльф, – возможно, данный принцип действителен только для ма...Он вдруг замолчал и пристально уставился на Рейстлина. Поняв, что его выдало движение век, мальчик завозился, вскрикнул для правдоподобности и резко сел, распахнув глаза. Маг отпрянул. Рейстлин позволил себе секунду посмотреть на мага, надеясь, что разрозненные воспоминания о нём каким-то образом сложатся в единую картину, затем энергично и бесцельно завертел головой. Это было ошибкой – память болезненно отзывалась на каждую попавшуюся на глаза деталь, не давая при этом ни малейшего представления о происходящем. Красивая женщина. Маг. Бородатый мужчина. Старик. Воин. Красивая женщина. Воин. Старик. Воин. Старик, старик, старик.Мальчик крепко вцепился в руку опустившегося рядом с ним воина и глубоко вздохнул, пытаясь держать себя в руках. Эти люди ждали от него чего-то, ждали, что он скажет или сделает, и, кажется, боялись этого. И они знали что-то важное, например, как он здесь оказался и почему у него болит голова.– Где я? Я ничего не помню, – пробормотал он сорванным после вчерашнего голосом. Похоже, это был верный вопрос – по лицам эльфа и бородатого расплылось облегчение. Заговорила, однако, женщина, лицо которой оставалось строгим и сосредоточенным.– Мы в городе Палантасе. Здесь проходила финальная битва с силами Владычицы Тьмы.Новая вспышка воспоминаний, ужасных, как ночной кошмар.– Сейчас битва закончена.– Мы победили? – наивно поинтересовался Рейстлин. – Да, – подтвердила женщина, её спутники тоже закивали, но некоторая заминка и почти незаметное переглядывание доказали Рейстлину, что всё не так просто.– Ничего не помню, – для убедительности повторил он. Впрочем, это было не далеко от действительности – тлеющие угли в камине напоминали о жаре огня, но кто сгорал в нём, воин, женщина или сам Рейстлин? Блеск металла – лезвие топора, меча, или, может быть, драконий коготь? – Только своё имя. И то, что я маг, – скрывать последнее не имело смысла, скорее всего, они и так это знали.– А кого-нибудь из людей? – задал вопрос бородатый. Рейстлин промолчал. Он помнил, что у воина можно найти защиту, сам бородатый его почему-то недолюбливает, а эльф боится. Про женщину сложно было сказать что-то определённое. – У меня есть брат, – наконец, сказал Рейстлин, – Карамон. Вы не знаете, где он может быть?Странное выражение появилось на лице воина. – Карамон – это я. Твой брат. Старший, – с запинкой добавил он, и Рейстлин хмыкнул на это нелепое уточнение. Было очевидно, что воин не врёт, но он не договаривал, как и все остальные. Застать их врасплох расспросами сейчас, когда правдоподобной лжи ещё не придумано? Не вызовет ли это лишних подозрений? Они не доверяют ему, особенно бородатый…полуэльф. Да, точно, полуэльф. Недоверие казалось привычным, хорошо знакомым чувством. Лучше не действовать открыто. Их больше, и каждый из них достаточно силён, чтобы легко справится с ним. Надо быть осторожным. Рейстлин задумчиво кивнул самому себе, отпил из протянутой воином Карамоном фляжки и попросил представиться остальных. Имена вновь потревожили память – цветной ворох звуков, ощущений и эмоций на каждый слог, манящий, как решение задачи, и обжигающий, как только к нему прикоснёшься. Прохладный ручей и иссушенная пустыня. Бесконечная дорога и призрак родного дома. Покой уютного кабинета и азарт смертельно опасного эксперимента. Цвета вокруг стали казаться слишком яркими, а звуки и запахи слишком резкими. Снова заболела голова, воздух застрял в лёгких. Рейстлин зажмурился.– Тебе плохо? Где болит? – тревожный вопрос воина (брата, Карамона), обрушил на голову новую лавину бессвязных ощущений, страха, унизительной беспомощности, разрывающей боли в груди и вечного, неистребимого холода. Усилием воли он заставил себя дышать ровнее… ещё ровнее… затем осторожно открыл глаза. Все встревоженно столпились вокруг, беспокойно переглядываясь. Оказалось, что он снова схватился за руку Карамона так, что остался красный след. Всё в порядке. Болит только голова, и тут совсем не холодно, даже жарко. – Всё нормально, – осторожно сказал он, не рискуя слишком часто смотреть на своих попутчиков, чтобы не спровоцировать новый приступ воспоминаний, – просто голова немного кружится. Снова переглядки над головой, и это уже начинало раздражать. Как будто они сочли его настолько безмозглым и ненаблюдательным. Но, похоже, они и сами толком не знают, что произошло – внезапно осознал Рейстлин. От этого страх и подозрения. Учитывая реакцию его мозга, выяснять что-то сейчас попросту опасно. Однако, ещё один человек в комнате не давал ему покоя. Страшный человек, накрытый искрящим куполом заклинаний, самый близкий и одновременно самый чужой из всех. Единственный, кто не заговорил с ним, потому что был без сознания.– Кто это? – как можно невиннее спросил Рейстлин, указав рукой на человека. Все, кроме женщины, обернулись.– Тёмный маг один, – поспешно, слишком поспешно ответил воин, бросив предупреждающий взгляд на эльфа. – Он у нас вроде как пленник. Конклав магов решит, что с ним делать.– Думаю, мы можем отправляться в город, – предложила женщина. Рейстлин отметил, что она двигалась странно и неуверенно, и не смотрела на собеседника. – Я должна побывать в Храме.– А мы пойдём на поклон к Астинусу, – ухмыльнулся эльф. – Боюсь, Посвящённая, храм Паладайна окончательно добьёт мою тёмную сущность.– Тогда, может, этого в Храм? – с явной надеждой спросил воин, указав на старика. – Я не приму такого решения без одобрения Конклава, – тут же отозвался маг, но Рейстлину почудилось, что это только отговорка. Старик зачем-то нужен был самому Даламару. – Мы с госпожой Крисанией отправимся в Храм, – немного высокомерно заявил бородатый – он явно гордился, что в отличие от магов, может это сделать, –отметил Рейстлин. – Вы с Даламаром конвоируете Фистанда… пленного в Библиотеку. Потом я поищу Таса.Новое знакомое имя заставило вздрогнуть, но Рейстлин постарался не подать виду. – Интересно, работают ли сегодня лавки, – протянул Карамон, и, в ответ на недоумённые взгляды Таниса и Даламара, продолжил:– Во-первых, я голодный, и, прошу заметить, не только я. Во-вторых, ему нужна хоть какая-то нормальная одежда.Воин критически осмотрел Рейстлина, затем снова достал фляжку. – Пойдём, умоешься. Рейстлин закатил глаза, но позволил полить себе на руки, попутно осматривая двор. Чувство, что он уже был здесь, раздражающе щекотало мозг, но мальчик полагал, что на этот раз воспоминание было хорошим.По дороге к библиотеке Рейстлин был практически полностью поглощён тем, как Даламар, сконцентрировавшись и шепча заклинания, транспортирует бессознательного старика по переулкам. Удовольствие было двойное – демонстрация магии высокого уровня и нервные взгляды, которые время от времени бросал на него эльф. Причину этих взглядов мальчик предпочитал не уточнять, опасаясь снова провалиться в воспоминания. Перед выходом госпожа Крисания на удивление уверенно положила руку ему на голову, пошептала что-то, и остатки головной боли пропали. Рейстлин чувствовал, что свободен лишь до следующего приступа, однако всё равно был благодарен жрице. Карамон оглядывался в поисках хоть одной открытой лавки, и, заприметив первого робкого лоточника, решительно скупил всё содержимое подноса. Несколько булочек перекочевали в карман мантии Даламара, руки которого были заняты, одну Карамон сунул Рейстлину и не отводил пристального взгляда, пока тот не начал механически есть, не отрываясь от захватывающего зрелища. Мальчик совершенно не чувствовал голода, но, начав жевать, обратил внимание, что голова стала меньше кружиться. Впрочем, главной мотивацией поскорее расправиться с едой было желание избавиться от подозрительного внимания старшего брата.Товарищи распрощались на развилке между Храмом и Библиотекой.– Мои наилучшие пожелания Элистану, Посвящённая, – серьёзно сказал Даламар, и Крисания ответила столь же серьёзным кивком. Лицо Таниса при этом приобрело довольно забавное выражение.