Великое переселение уток (1/1)

Дональд в последнее время всё чаще задумывался о миграции.Вообще-то подобное состояние для простого селезня из Сент-Джеймс парка было мягко говоря странным. Элитный пруд, бешеная популярность, никаких охотников и еда, которую не надо было добывать?— это то, что многие дикие утки сочли бы раем.Дональд готов был долго и в красках расписывать, почему он так не считал. Причин существовало несколько.Первой из них, как ни странно, было именно количество еды.Вообще-то по периметру пруда были расставлены таблички, категорически не советующие кормить птиц. Никого из посетителей парка это никогда не волновало. И всё бы ничего.Но агенты.Но рефлексы.Давней и негласной традицией любых представителей секретных и не очень служб было назначать явки именно в этом парке и именно у пруда с утками.Проблема была в том, что наедались утки быстро, а различные агенты устраивали явки чуть ли не круглые сутки, и помимо несомненно важных сведений они всегда приносили что-то мучное.Сначала, наверное, это было чудесно?— кто в здравом откажется от халявной еды?Агенты приходили постоянно, утки привыкали к особым посетителям и еде, рефлексы вырабатывались.Время шло, одно поколение уток сменяло другое, число агентов и еды увеличивалось, а привычка передавалась по наследству и никуда не девалась.Утки медленно зверели, чуть быстрее превращались в колобков, но не подчиняться давным-давно выработанному рефлексу не могли и ели щедро предлагаемые хлебобулочные изделия.Перьевые шарики (особо невезучие родичи Дональда) конечно привлекали туристов и приносили доход, но сами явно были не в восторге. Чертовы рефлексы.Вторая причина была тесно связана с парой личностей.Время шло, менялись поколения уток, менялись и агенты. Все, кроме этих двоих. Казалось, что они были здесь со времен создания парка.Они отличались от других посетителей. Они всегда приходили и уходили вместе, и, казалось, были действительно заинтересованы в жизни обитателей пруда. Во всяком случае, столько восторженных охов и умиления в свой адрес утки не слышали ни от кого другого. Подобное внимание льстило, нескончаемые запасы приносимых ими булочек бесили, так что в целом отношение к ним складывалось нейтральное.Был ещё и третий, но он появлялся в парке гораздо реже. В основном он бегал по дорожкам в парке, изредка останавливаясь передохнуть у пруда и посмотреть на уток. К большому облегчению уток, он никогда не приносил с собой еды, чем заслужил бесконечное уважение у Дональда.И он был абсолютно точно связан с первыми двумя. Дональд не мог объяснить, с чего он это взял, но иногда, когда эти двое о чем-то увлеченно болтали, развалившись на скамейке, где-то на другой стороне пруда можно было заметить знакомый серый костюм. И в такие моменты спортсмен никогда не уходил раньше этих двоих. Шпионил ли, или просто приглядывал?— этого Дональд точно сказать не мог.Так вот, об этих двоих. Наверное, с ними можно было бы мириться, как и со всеми остальными, если бы не их разговоры.Обычно агенты говорили о погоде, политике, изменении курса валют и прочей подобной ерунде. К слову говоря, очень наивно со стороны людей думать, что только они во всём этом хорошо разбираются. Дональд при желании мог бы дать довольно развернутую оценку различным событиям мирового масштаба, если бы его спросили. Но во-первых, со знанием языков друг друга у людей с птицами не задалось давно, а во-вторых, желания у Дональда не было.Эти в последнее время говорили ни больше ни меньше о конце света.Все это ужасно нервировало.Одно дело?— рассуждать про Армагеддон абстрактно. Совсем другое?— сбивчиво и нервно заявлять, что он не так уж и далеко.И уж совсем никуда не годится?— топить при этом его ни в чем не повинного брата, сотворив с коркой хлеба что-то странное. Дональд едва успел возмущенно крякнуть, как брат, весьма сердитый, но живой, показался на поверхности, а светловолосый на берегу что-то укоризненно сказал рыжему. У селезня появились некоторые подозрения.Время шло, эти двое всё также регулярно занимали лавочку у пруда. Разговоры об Армагеддоне продолжались с переменным успехом.Подозрения Дональда постепенно возрастали, но уткам ничего не оставалась делать, как просто жить. Жить и ждать.***Последней каплей стал этот полный странностей августовский день.Сначала полил дождь. Дождь сам по себе не был неожиданностью, но вид падающих с неба вместе с каплями дождя рыб заставил Дональда сомневаться в реальности происходящего. Однако чуть не придавившая его форель была более чем реальной и весьма активно трепыхалась на берегу, пытаясь перебраться в воду.Дикие раскаты грома и усиливающийся ливень окончательно переполошили стаю, заставляя всех перебираться под защиту деревьев, и вот здесь обнаружилась вторая странность, которая была еще хуже.Все, абсолютно все утки могли лететь только задом наперед.И тут Дональд вспомнил.?Конец света…небесные знамения… летящие задом наперед, рыбные дожди, ну и прочее в таком роде…?Что, во имя всех булок мира, натворили эти двое чокнутых?!На западе громыхнуло еще раз, и небо вдалеке окрасилось багряным.?Это точно конец?, подумал Дональд, прижался поближе к братьям и приготовился к неминуемому концу.Конца почему-то не было.Была тишина.А затем появилось привычное тепло и знакомый гул города вокруг.Дональд открыл глаза.Всё было как обычно: гладь пруда, парк, чистое небо, толпы людей, как ни в чем не бывало гулявших по парку, и подозрительные типы в пальто, занявшие все свободные лавочки.Единственным отличием были взъерошенные утки с круглыми от страха глазами.?ЧТО ЭТО БЛЯДЬ БЫЛО?!?, читалось у всех его сородичей во взгляде. Дональд не знал ответа.—?Эй, что это сегодня с утками? Какие-то они…странные! —?послышался с берега чей-то взволнованный голос.—?Это вы здесь странные! Почему вы такие СПОКОЙНЫЕ?! —?с ужасом думал Дональд, впервые жалея о том, что его не смогут понять.Через секунду дикий клекот ужаса заполонил весь парк.Чуть позже, когда все более-менее успокоились, было выяснено следующее:—?похоже, все они ещё живы;—?передвигаться теперь можно вполне обычным способом;—?конец всего закончился так же неожиданно, как и начался;—?люди, очевидно, ничего не заметили;—?похоже, всё будет по-старому.Последний пункт волновал особенно, поскольку Дональд даже не сомневался: всё вернется на круги своя, а значит, рано или поздно в парке появятся эти двое.Нет, нет и ещё раз нет.Больше так продолжаться не могло.Дональду было около 12 лет, он планировал прожить еще приличное количество времени и не откинуть лапы из-за переедания, нервных потрясений и двух конкретных личностей. У него и так наверняка появилась куча седых перьев, спасибо, больше не надо. В том, что виноваты во всём непременно эти двое, он даже не сомневался.Судя по одобрительному клекоту семьи вокруг, он кажется высказал всё это вслух.В голове селезня созрел план.***Когда Азирафаэль с Кроули пришли на свою излюбленное место, они были расстроены: значимая часть уток просто-напросто исчезла, и сотрудники парка не могли внятно описать причину, кроме как ?они просто взяли и улетели?.Гавриил, пришедший сюда чуть позже, был расстроен не меньше.***В данный момент Дональд размеренно плавал кругами по озеру и наслаждался тишиной.Ни в какое сравнение с прудом в парке Сент-Джеймс это не шло. Озеро находилось в какой-то глуши и бешеной популярностью явно не пользовалось. Изредка сюда приходили порыбачить местные седовласые дедки, ещё реже?— прибегали плавать откуда-то приехавшие дети, но, в конце концов, озеро было большим, места при случае всегда хватало всем, и большую часть времени озеро находилось в полной власти уток.Нет, всё-таки не зря его всегда тянуло на восток. Знал бы, что на свете есть такое местечко, прилетел бы ещё в ранней молодости. Непривычный и долгий перелет этого явно стоил.Дональд лениво оглядел разнежившуюся в прибрежной траве стаю и прикрыл глаза. Кажется, жизнь налаживалась.—?Эй, я же говорил, что оно здесь!Блаженную тишину нарушил звонкий мальчишеский голос, смутно отозвавшийся в душе селезня какой-то непонятной тревогой. Обладатель голоса выскочил на берег секундой позже и восторженно уставился на блестящую поверхность озера.—?И от дома недалеко, и спуск удобный, и смотри как чисто, а что ты там говорил про рыбалку, как думаешь, тут получится удачно порыбачить, ну Гавриил, ну где ты там застрял? —?светловолосый кудрявый мальчуган тараторил без остановки, обращаясь к пока невидимому собеседнику.—?Эй-эй, потише, я не знаю, на что отвечать в первую очередь! —?из-за кустов на берег выбрался мужчина, и селезень ошеломленно крякнул. Этого просто не могло быть. Но тем не менее это происходило.Тот самый спортсмен из парка невозмутимо отряхнул штаны и окинул взглядом озеро. Дональд попытался незаметно скрыться в зарослях камыша. Не получилось.—?Эй, это что, утки? Ух ты, как их тут много! Здорово! —?восхищению мальчика не было предела.—?Это ты ещё старую популяцию в Сент Джеймс парке не видел… —?начал было спортсмен, но тут же резко замолчал. Фиолетовые глаза не мигая смотрели на селезня. Дональд не мигая смотрел в ответ.—?Гавриил, ты чего?—?У меня странное ощущение, что я уже встречал эту утку,?— задумчиво проговорил Гавриил.?Тебе показалось, тебе показалось, тут нет никаких уток!?, нервно подумал селезень, прячась в камыше.—?Да ладно, я понимаю, что вы трое свихнулись на тех пропавших утках, но нельзя же видеть их в каждом встречном озере! —?мальчик, уже успевший скинуть кеды и шлепающий босиком по воде вдоль берега, закатил глаза.—?Утки тогда улетели. Улетели… —?очень медленно повторил спортсмен. Фиолетовые глаза округлились:?— Что, и ОНИ ТОЖЕ?!—Ты думаешь? —?усомнился Адам. —?В любом случае, давай не будем гадать, а просто потом позовём Азирафаэля с Кроули, им всё-таки виднее, у них с утками знакомство явно длилось дольше.Мальчик и спортсмен полезли обратно в кусты, хотя последний всё время оглядывался и бормотал себе что-то под нос. Но Дональда это волновало мало. Услышав чересчур знакомые имена, Дональд пришёл в ужас: в сознании маячили огромные буханки хлеба и нехорошее предчувствие чего-то ужасного.Селезень нырнул под воду и постарался представить, что всё это дурной сон.Самовнушение помогло ему на пару минут.