Глава 8 // Когда снег начнется (1/1)

Погрузившись во внезапно накатившие на него – спасибо аромату – воспоминания, Юра не сразу очнулся, не сразу прочитал подстрочник.?Гораздо больше? Прямее только: ?Хочу, чтобы Вы разложили меня на Вашем столе, Юрий Сергеевич…??Он снова прислушался к себе. Нет, внутри пока не отзывается. По крайней мере, так, как хотелось бы, чтобы отзывалось.?Такими темпами, Юрец, ты и впрямь к целибату придешь…?— Иногда решение разрешить позволить себе гораздо больше плохо заканчивается, — ?Например, передозом…?, — произнёс врач, мягко убирая руки девушки со своих плеч. Композиция плавно перешла во что-то танцевальное, и этот жест выглядел более чем оправданным. — Извините, Маргарита, мне пора: боюсь, подопечные мои без стояния над душой радостно решат, что могут позволить себе больше... За ними нужен пригляд.Угораздило же... Вот вроде и хочется, и колется. Что-то, черт возьми, колется! Но Рита вроде близко к сердцу не приняла, по крайней мере, по виду её этого было не заподозрить: с невозмутимым выражением лица она оправила платье, прихватила с подноса официанта очередной бокал, бросила в сторону врача игривое: ?Ну смотри…?, и смешалась с толпой.Во дает! Чувствует, наверное, его сомнения. Этот аромат, исходящий от ее кожи, парализует разум, подчиняет волю… В нем хочется тонуть. Она прекрасно знает, какое впечатление производит на окружающих, она точно знает – он не стал исключением. И ведет себя так, словно уверена: придет время – и своё она получит, он сдастся. Она уже сделала главное – поселила в его голове мысль о возможности. Живи теперь с этим… как-нибудь.?Что ж, может быть…?Юра, обнаружив себя погрузившимся в состояние излишней задумчивости, тряхнул головой, развернулся и направился в сторону ресторана. Мысли куда-то разбежались. Оглядев тусовку, врач убедился, что Лев Глебович все еще не напился до чертиков и пребывает, судя по всему, в прекрасном настроении. Пожалуй, не будет портить человеку праздник мельтешением перед глазами – выступая эдаким немым заведомым упреком в намерении в очередной раз подорвать свое здоровье… Пусть веселится, завтра перед отъездом просто детокс-коктейль в него вольет, чтобы немного нивелировать, да и всё.А дочь его где?С полчаса пошатавшись по лобби туда-сюда, не найдя Ксении, уже не зная, куда себя приткнуть, врач пришел к спасительной мысли: время позднее, а значит, можно и откланяться. 22:31 Кому: Лев Глебович: Лев Глебович, еще раз с юбилеем. Если что – звоните. Я у себя.До номера, однако, Юра не дошел: успел зайти в лифт, подняться на свой этаж и выйти в общий коридор, пройти несколько метров, поравняться с 301-ым. ?Может, уже у себя? Вряд ли, рановато…?. Всё же он остановился, прислушиваясь. Там, за дверью этой, спустя долгие секунды ему почудились вдруг всхлипы и чей-то успокаивающий голос. Юра замер, перестав дышать, прикрыв глаза и концентрируя теперь все свое внимание на звуках. Что он опять пропустил за эти 30-40 минут!? Улыбалась же вот только что!— Юль, он прав, я уже паранойю, у меня крыша едет!— Хочешь сказать, твой нос тебя подвел и тебе померещилось?— Я не знааааюююю… Я уже сама себе не верю… — Ну перестань, Ксююююх… Хочешь, я за успокоительным к врачу вашему сгоняю?— Нет, не надо к врачу, Юль… Я есть хочу. Принеси мне лучше что-нибудь из ресторана…Юра быстро отошел от двери, стремительно пересек коридор и скрылся за дверью своего номера. На него вдруг накатила внезапная злость – окатила ледяной волной, побежала мурашками под кожей, – и врач вряд ли четко осознавал причины, ее вызвавшие. Некогда было размышлять о причинах! Об этом он потом, при случае, подумает.?Не надо, говоришь!? Я сейчас тебе покажу ?Не надо?!?Глаза шарили по комнате, мозг судорожно соображал, счет шел на минуты. Еще чуть-чуть, и стресс её одолеет, одержит над ней вверх… Она в очередной раз пытается себя замуровать! Запихать чувства глубже. Это же чистой воды суицид, эмоциональный!Недолго думая, Юра схватил с собственной кровати обе подушки, вытащил из прикроватной тумбочки перочинный ножик и со всей решимостью направился назад к 301-ому. Он делал первое, что пришло в его светлую голову, первое, что подсказала тёмная сторона его ?Я?.?Вперед!?Толкнул приоткрытую дверь. Представшая взгляду картина заставила замереть на пороге: всё же он рассчитывал найти девушку в более ?включенном? состоянии, не в таком: Ксения, поджав ноги, обхватив колени руками, уронив в них лицо, сидела в кресле. В наушниках. Платье валялось на кровати, девушка была в простой футболке и джоггерах и выглядела совершенно по-домашнему. Плечи подрагивали, но он не слышал ни звука. Горничной не было, наверное, убежала добывать пропитание. На полу у кресла стояла откупоренная бутылка вина, похоже, пила она прямо из горла. Юра в растерянности стоял и думал, что делать дальше: нарушить ее личное пространство касанием и перепугать до смерти или стоять и терпеливо ждать, когда она захочет, например, выпить, поднимет голову и опять-таки перепугается… Или уйти. Уйти? Кажется, это самая плохая идея из всех, что вертелись сейчас в его голове…За спиной возникла и теперь молча взирала на него Юлия: в руках у нее был увесистый бумажный пакет с каким-то, судя по запаху, съестным. ?Быстро обернулась... Совсем не вовремя?. Медленно повернув голову в пол-оборота, врач прошептал:— Юля, где я могу Вас завтра утром найти?— Эээээ… В прачечной, — озадаченно ответила девушка. — Или уже в номерах, не знаю, какие дадут убирать. А что?— Давайте Вы сейчас пойдете отдыхать, я тут сам разберусь, а завтра с утра мне надо с Вами поговорить, потом я уезжаю в город, выходной. Давайте в лобби что-нибудь в полдевятого? Убирать кстати, Вас, возможно, попросят этот номер… Сильно не удивляйтесь.— В смысле? Что Вы задумали, Юрий Сергеевич? Зачем Вам… Ээээ… Подушки?— Долго объяснять. Завтра расскажу. Идите. И пакет заберите с собой, — пробормотал врач, не сводя глаз с Ксении.— Ну… Ладно... Как скажете.., — озадаченно протянула рыжая горничная. Бросив еще один косой взгляд на Юру и тревожный – на подругу, Юля развернулась и побрела восвояси.Наконец, в кресле началось шевеление. Девушка запустила пальцы в волосы, с шумом вдохнула, опустила одну руку вниз: явно пыталась наощупь найти бутылку. Вот пальцы нащупали искомое и обхватили горлышко, Ксения уж было готова была донести ее до губ и сделать глоток, но через полуприкрытые ресницы вдруг заметила силуэт в дверях. Рука с бутылкой замерла на полпути, а еще через несколько секунд дочь Федотова обессиленно опустила ее назад на пол.?Что ты тут забыл? У тебя что, дел поинтереснее не нашлось? Рита, например… Отлично смотритесь! Совет да любовь!?— У меня есть идея получше, Ксения, — начал врач, не двигаясь с места, пытаясь по её глазам определить степень её к нему сейчас неприязненности. Определенная явно просвечивает. Всё это очень интересно с учетом того, что они вполне мирно расстались в кабинете, даже слова благодарности звучали. Все это очень интересно, если вспоминать идиллию в парке и выпущенные через четыре дня ее отсутствия в отеле шипы.— Неужели? — с сарказмом в голосе произнесла девушка. — Что может быть лучше хорошего красного вина? И кем Вы себя, в конце концов, возомнили? — В мире много вещей, в некоторых случаях действующих лучше и эффективнее алкоголя, Ксения, — произнес Юра, делая несколько шагов вперед. Второй ее вопрос врач решил пропустить мимо ушей. Он и сам не знает, кем себя возомнил, просто чувствует, что в данный конкретный момент всё делает правильно, — Вот, например. Подушки.— Подушки? — Ксюша смотрела на врача, как на идиота. — Кто кого должен ими придушить? Вы меня за Ваши неспокойные ночи или я Вас за то, что врываетесь без приглашения?— Давайте, вставайте, — вздохнул Юра, игнорируя её язвительные комментарии.Ксюша прищурилась, с подозрением разглядывая непрошенного гостя:— Зачем?— Вставайте, Ксения.Окатив врача полным сомнений взглядом, Ксюша все же поднялась из своего кресла. И в ту же секунду на довольно большой скорости в ее сторону полетела подушка. Она еле успела поднять руки, чтобы её схватить, и теперь с нескрываемой желчью в глазах смотрела на Юру.— Хорошо, — заключил врач и без всякого предупреждения мгновенно запустил в нее второй. Перехватить этот снаряд Ксения уже не смогла: подушка попала прямо в лицо и упала в ноги. Дочь Федотова была огорошена, ошарашена, взъерошена… И чертовски зла!?То-то же?— Ну я тебе сейчас покажу, — прошипела пострадавшая, подбирая увесистый предмет с пола. Было видно: скулы ее буквально свело от ярости, глаза сверкали. Высоко подняв подбородок, он с опущенными руками, показывая, что не намерен защищаться, терпеливо ждал, когда девушка пошлет ему ответочку. Подушка, а сразу следом за ней вторая были запущены с таким остервенением, в них было вложено столько силы… То, что нужно. Юра даже руки не выставил. Обе неприятно впечатались в грудную клетку, задев подбородок.?Ха! Получи!?— Хорошо, — поднимая подушки, вкладывая силу в очередной бросок, будничным тоном вновь произнес он. Ксения снова не успела увернуться и теперь смотрела на врача злым волчонком. От красивой прически не осталось и следа, — Ещё.— Еще!? Какой у Вас разноплановый подход к девушкам, Юрий Сергеевич! — процедила она сквозь зубы, казалось, молнии, ежесекундно вспыхивающие в ее глазах, освещали захваченную сумраком с улицы комнату, — Вот Вам еще!Прилично прилетело. Очень ощутимо. Прямо чувствуется вся энергия, которую она в этот запуск вложила. В обычных обстоятельствах Юра бы никому не позволил такое с собой проворачивать. Но они – не в обычных обстоятельствах. Оно того стоит, определенно стоит.— Еще давайте! — устало вздохнул растрепанный врач, поднимая подушки и запуская их в шатенку, — Очень плохо стараетесь. Плохо, Ксения. Неуд.?Неуд!?!? Ах ты!!!?— Вам нравится, когда над Вами измываются? Может, на самом деле Вы любите подчинение? А!? — воскликнула Ксюша, со всей свирепостью и негодованием с размаху запуская их назад. Глаза её уже блестели от подступающих слез, руки тряслись.Обе подушки были перехвачены на подлете, одна за другой. — Ошибаетесь. Я люблю контроль. Разве не ясно? — выразительно посмотрев на готовящуюся к обороне девушку, произнес Юра без тени иронии. Запустив руку в карман и достав перочинный ножик, он раскрыл его и протянул Ксении, — Держите. ?Переходим ко второй части Марлезонского балета? Её глаза округлились и стали похожи на блюдца, из взгляда тут же ушла вся злость, место её заняла растерянность. — Вы хотите, чтобы я Вас им убила? — нервно усмехнулась Ксюша, разглядывая оружие в его руках. — Что Вы замышляете?— Клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — ухмыльнулся Юра, продолжая протягивать ей предмет. Другую руку, с подушкой, врач вытянул в сторону, — Возьмите нож. Что делать, Вы знаете.— Юрий Сергеевич… Вы… В своем уме?— Более чем. И, заметьте, даже трезвый! Давайте, Ксения, не стесняйтесь. Считайте, меня тут нет, я просто вешалка для этой подушки. Будет весело. Вы же вроде любите веселье? — в её глазах в этот момент читался весь скепсис мира, — ?Не верит. Да что ж это такое?? — Или Вы даже с таким пустяком справиться не в состоянии? Что уж тогда говорить о Ваших зависимостях и проблемах… Юра смотрел на меняющееся выражение её лица со всей наглостью и всем вызовом во взгляде, которые только мог изобразить. ?Ну!!!?. Вот вся её энергия выплескивается сейчас наружу, ощущается собственной шкурой, вот Ксения тянется за оружием, ладонь с ножиком в ней превращается в кулак, вот в глазах проступает гнев, страх и боль. И по-прежнему сомнение…Врач не отчаивался. Он видел – еще чуть-чуть, и он своего добьется. Надо же, сколько неуверенности в себе, сколько недоверия к нему, насколько она зажата! Сейчас она напоминала ему зверька, угодившего в чью-то западню и растратившего все силы на попытки оттуда выбраться.— Не надо думать о том, как Вы сейчас будете выглядеть. Во-первых, Вам это нужно, во-вторых, мне все равно, ну а в-третьих, я забуду об этом, выйдя за дверь. Я ж склеротик, запамятовали?Юра буквально прожигал её глазами, Ксюша чувствовала: Он. Издевается. Над ней. Он заставляет её ставить под сомнение саму свою сущность. Метнув во врача уничтожающий взгляд, дочь Льва нерешительно запустила лезвие ножика в подушку. Врач лишь головой покачал: и всё, мол? Следующий ?удар? был поувереннее, наружу полезли первые перья, но и это его не устроило:— Знаете, в чем ваша проблема, Ксения? Вы держите всё в себе... А Вы не держите. Это очень вредно. Смелее же! Разнесите тут всё в пух и прах. ?Смелее!? Мало всё тебе!? Чего ты от меня ждешь?? Она приложила так, что он еле удержал снаряд в руке. Врач одобрительно кивнул, приглашая продолжать. И Ксюша продолжила…На эти несчастные подушки в результате вылилась вся её ярость, ненависть, гнев, раздражение, бессилие, отчаяние и боль. Все то, что не досталось Юре, то, что не досталось её обидчикам и сидело в ней, хранимое глубоко внутри, надежно спрятанное от чужих глаз, холимое и лелеемое. Белые и серые перья взметались, кружились в воздухе и летели во все стороны, оседая на дорогой мебели, на дубовом паркете, в изящной посуде, на шелковом покрывале и портьерах, на волосах и одежде, на платье. Уверенно и стремительно превратив в лоскуты чужие постельные принадлежности, Ксения в состоянии какого-то экстаза, словно бы транса, принялась за собственные, уничтожила и их. И теперь, самозабвенно вытаскивая из развороченного их нутра содержимое, подкидывала над головой и завороженно смотрела на идущий в комнате ?снег?. По глазам было видно, что картина этих перьев в воздухе, картина устроенного побоища приводит ее в восторг. Врач незаметно отошел к стене и, прислонившись к ней, наблюдал.?Работает безотказно. Боксерскую грушу ей что ли купить??Спустя еще десять минут девушка, вся в этих перьях с головы до ног, сидела обессиленная и опустошенная в позе лотоса на собственной изрядно измятой кровати, умиротворенно улыбаясь и осматривая учиненный погром. Кажется, прикидывала, что бы еще такого в ход пустить…— Думаю, Вам лучше спросить на Reception, есть ли в отеле пустые номера, чтобы Вы могли переночевать в адекватных условиях, — мирно произнес Юра, отделяясь от стены, подбирая с пола и складывая свой ножик. Он сам был весь в этих перьях, что-то щекотало ему нос. — Вижу, Вам значительно полегчало, так что это, — стоявшая рядом с креслом бутылка вина тоже оказалась в его руках, — Вам уже не понадобится…Ксюша молча следила за врачом взглядом. В нем больше не было ярости, молний, провокации: врачу чудились там глубокое удовлетворение и благодарность. Возможно, это просто мираж.— Спокойной ночи, Ксения…Добрых снов, — произнес он, уже стоя в дверях. Мужчина знал: теперь-то ее ночь точно будет спокойной, потому что всё накопившееся девушка выплеснула наружу, а не оставила жить в себе и точить нутро. Кто-то сейчас просто вырубит в ней рубильник, и она провалится в сон.— Как Вы это делаете, Юрий Сергеевич? — произнесла Ксюша спустя пару секунд.Юра пожал плечами:— Не знаю. Но – обращайтесь. Всегда. ***Нет, Ксюша не пошла на Reception спрашивать о свободных номерах. Ей, черт возьми, нравилось лицезреть в собственном последствия учиненного ею погрома. Нравился этот ровный пуховый слой на поверхностях, нравилось своё отражение в огромном зеркале напротив кровати, нравилось осознавать, что всё это – её рук дело. Она напоминала себе самой расшалившегося ребенка, напоминала себя саму версии трехлетней давности. Тогда ей бы даже в голову не пришло сомневаться, уничтожать подушки или нет, она бы сделала это, не задумываясь, ради фана, сделала бы на изи. Что сейчас от этой легкости осталось? Крохи. Девушка сидела и недоумевала, в какой момент это озорство, бывшее ранее ее неизменным спутником по жизни, перестало быть отличительной чертой ее характера, куда подевалась ее решимость брать и делать, её внезапность? Ведь раньше она была оторва еще та! Теперь лишь редкие всполохи, всё реже и реже.Ей казалось – это она просто взрослеет, что люди под грузом забот и жизненных вызовов растут, меняются – неизбежность, которую необходимо принять. Что она уже не та маленькая девочка, которая может все себе позволить, что ей нужно научиться серьезнее относиться к этой жизни, нужно найти, наконец, свое предназначение, нужно заставить отца в нее поверить и ей гордиться, нужно показать миру, что она может быть ответственной, что она способна оправдать ожидания, что она дозрела до масштабных шагов вроде замужества, что она готова пробовать себя в бизнесе. Все это не предполагает ни безрассудства, ни взбалмошности, ни сумасшедших поступков. Одно другое исключает. По крайней мере, так ей казалось.Вот Ксюша сидит в куче этих перьев, время от времени подбрасывая их над головой и завороженно наблюдая, как легко, как плавно они снова оседают на поверхности, кружат перед ее лицом. Резкий точечный выдох, дуновение – и вот перо сносит потоком воздуха. Ей не хочется сейчас думать ни о чем, только о ?снеге? в собственной комнате. Ксюша прислушивается к себе: там, внутри нее радуется маленькая девочка, которой долгое время очень не хватало озорства. Чтобы выудить наружу озорство, пришлось начать с самых тяжелых эмоций, которые его под собой погребли. И ведь ей бы не удалось сделать это в одиночку. Действительно бы не удалось… Сама она бы даже не догадалась, что именно сейчас способно ей помочь, в чем именно она нуждается. Казалось, в том, чтобы выговориться, в алкоголе и еде. Оказалось – в том, чтобы ее завели, вывели из себя и заставили все свои эмоции обрушить на мир. И кто это сделал? Нет, не Юля, от Юли ничего подобного ждать не стоит, подруга её – это про поговорить, а не про подначить, про душевно посидеть и по-дружески обняться, а не про вывести из себя… Это не её методы.?Кстати, куда она подевалась??23:25 Кому: Юлька: Ты куда пропала?Кто с таким непроницаемым выражением лица провоцировал, поднимал в ней эту бурю, пробуждал агрессию, просто нарывался на драку? Он. Как же хотелось в тот момент заехать по его самодовольной физиономии не подушкой, а чем-нибудь потяжелее, в какой-то момент убить захотелось, ей Богу. В голове набатом звучало: ?Или Вы даже с таким пустяком справиться не в состоянии? Что уж тогда говорить о Ваших зависимостях и проблемах…?А выходит, раз сейчас ей настолько легче, врач четко знал, за каким результатом пришел и как к нему привести, выходит, просто развел её на два счета и получил желаемое, выудил на свет Божий всё, в ней скопившееся. А заодно позволил ей выместить злость на себе самом. Стоит признать – чертовски умно, она даже отчета себе в тот момент не отдавала, что конкретно происходит.?А как он будет теперь спать??Ксюша прислушалась к себе. После ?сражения? с Юрием Сергеевичем ей и правда очень полегчало, хотя не он был причиной ее слез, вовсе не он, а Ваня: её, кажется, снова переклинило, снова привиделось то, чего не было. Но сейчас девушка чувствовала себя так, словно ей удалось заодно немного отыграться и за обиду, которую нанес ей лично этот человек полгода назад. 23:30 От кого: Юлька: Твой дохтор меня вежливо выпер… Подлечил тебя, я надеюсь?))) И еще одно… Когда Юра этот, уверенно перехватив одну за другой обе подушки и продемонстрировав ей тем самым на самом-то деле превосходную координацию движений и реакцию, с железной твердостью в голосе произнес: ?Ошибаетесь. Я люблю контроль. Разве не ясно??, её разъяренность вдруг подевалась куда-то. Девушка тут же присмирела, не столько от посыла, сколько от этого уверенного, властного тона, хотя и посыл сыграл свою роль. Уже потом, перебирая в голове детали их перепалки, она осознала: получается, на самом деле он контролировал каждый ее шаг? 23:36 Кому: Юлька: [Вложение] Да!23:38 От кого: Юлька: Фига се! А я-то думаю, чё он к тебе с подушками приперся… Респект!Ксения, сидя в перьях, легкая и ?пустая?, ловила себя на странных, пугающих мыслях: кажется, ей хочется ему подчиняться, кажется, ему она готова подчиняться. ?Я люблю контроль. Разве не ясно??. Если объективно оценивать результат, выходит, он тут, кажется, один наверняка знает, что ей нужно.?Боже, зачем он это ТАК это сказал??Он и там, тогда, контролировал всё происходящее… Даже будучи под градусом……Keep keep keep going…23:40 Кому: Язва: А у Вас подушки-то остались еще?23:44 От кого: Язва: Это не должно занимать Вашу голову, Ксения. Я легко обойдусь без них. Или Вы ищете, что бы еще растерзать? Могу предложить Вам маленького плюшевого мишку. Если, конечно, у Вас рука поднимется.23:45 Кому: Язва: Вы что, с плюшевым медведем спите?23:45 От кого: Язва: Да, а что такого?***Переименовать контакт ?Язва?: ?Провокатор?.***Через десять минут Ксения с двумя из четырех доставленных лично старшей горничной подушек в охапке стояла у 305-ого и стучала в дверь. Ей во что бы то ни стало хотелось узнать, это правда или её в очередной раз жестко развели? Взъерошенный, но довольно бодрый врач открыл дверь и с усмешкой уставился на девушку:— Оооо, как это мило с Вашей стороны, благодарю! Давайте сюда.Юрий Сергеевич протянул руки, принял груз и с размаху закинул его на кровать. Надо сказать, кровать от входа стояла далеко, а значит, чтобы постельные принадлежности долетели, он применил не дюжую силу. Невольно подумав об этом, девушка вдруг пришла в состояние какого-то смущения. Ей в голову полезли совершенно не те мысли. Самые безобидные из них заключались в том, что значит там, в её номере, он не кидал ?снаряды? и в половину той силы, с которой мог бы. Менее безобидные уводили ее куда-то совсем в другие дебри… Да, она же всё помнит, помнит его руки — на себе… Действительно сильные.Убедившись, что подушки достигли пункта назначения, врач вновь повернул голову с мнущейся с ноги на ногу Ксению, которая снова явно не торопилась уходить.— Дайте угадаю. Вы все-таки пришли по душу моего медведя, а подушки – лишь прикрытие? Она, распахнув ресницы, смотрела в его смеющиеся глаза на спокойном лице. По ним было очень хорошо видно, что он просто в очередной раз над ней издевается и никакого медведя не существует в природе. — Извините, медведя я все-таки не могу Вам отдать, погорячился, — ухмыльнулся он. И спустя секунду добавил уже мрачно: — Тогда у меня совсем никого не останется.Скепсис схлынул с Ксюшиного лица. Это прозвучало слишком… Больно, что ли…?Опять шутишь? Или…? А вдруг нет??— Вы серьезно, Юрий Сергеевич?— Куда уж серьезнее… Нет никакого медведя, я пошутил, Ксения, — врач вновь натянул на губы ухмылку, распахнул он перед ней дверь в номер, — Можете проверить. Я не пытаюсь от Вас ничего спрятать.— Нет-нет, я верю. Просто Вы так это сказали, будто..Юрий Сергеевич не дал девушке договорить:— Хорошо, что Вы зашли. Забыл сказать: завтра у меня выходной. Празднуйте.Лицо Ксюши вытянулось. Не знает почему, но эта новость должной радости не принесла. А кто же тогда будет следить за тем, чтобы она не натрескалась лишнего? Кто ей очередную встряску устроит, если вдруг что? — А как же совместные завтраки и все такое? — вырвалось у неё внезапно.— Ну, если Вы поднимитесь к девяти утра, что вряд ли, то я к Вашим услугам, а если нет – звоните в любое время. Если очень соскучитесь, что, опять же, вряд ли, можно и по FaceTime. Выходные мне нужны, в противном случае я не успею закрыть свои дела. ?Он же уезжает... Точно…?— Бросаете меня, значит?— Я же вернусь, — беспечно пожал врач плечами, — О разлуке навеки рано еще говорить. Вечеринку в честь освобождения планируйте число на 29-е. ?Меньше трех недель…?Почему её не радует эта мысль так, как должна бы?— Ну да… Спокойной ночи, Юрий Сергеевич, — пробормотала она, разворачиваясь в сторону своего номера. Жалкая попытка скрыть разочарование, но впрочем, девушка искренне надеялась, что ей это все же удалось. — Погодите, Ксения.Ксюша резко обернулась, сердце замерло. ?Что??. Врач протянул руку и пальцами аккуратно снял перо с ее макушки.— Извините, не могу на него спокойно смотреть, — улыбнулся он краешками губ. — Вот теперь спокойной ночи.?Чудо... В перьях. Довольно милое...?Нет, в таком ключе он себе о ней думать запрещает.