Глава 14 (1/1)

Как и обещал Плутарх, на следующее утро меня перевели в другую камеру. Здесь было электрическое освещение, кровать вместо матраса на полу и стол.После того, как мне снова обработали раны, я получил еду. Сегодня на перевязку пришла другая женщина. Она ничего со мной не обсуждала, просто выполнила свою работу и ушла. Что сделали с девушкой, которая была в моей камере вчера? Вскоре принесли сменную одежду, и я переоделся.Мне не дали поговорить с Плутархом наедине, сразу привели в зал для собраний. Члены Совета уже были на месте. Через несколько минут в зал вошли слушатели из Капитолия. Я сразу узнал несколько человек и вежливо поклонился им. Жалко, Элоди среди них не было. Одна женщина удивленно вскрикнула, едва увидев меня. Она заохала и алые перья, украшавшие ее шляпку, заколыхались. - Что с вами, Финник? – спросила она высоким противным голосом, - я даже не сразу узнала вас! Какие ужасные ссадины! Вас мучали здесь? - Рад вас видеть, - я вежливо поцеловал ее отвратительно холодные пальцы, - поверьте, я это заслужил, - краем глаза я заметил мистера Хвебенси, одобрительно кивающего головой. Он понимал, что это все наиграно, в отличие от других людей, собравшихся здесь. - Что такого вы могли сделать, чтобы мистер Петерсон хотел навсегда лишить нас вашего общества? – дела действительно обстоят очень плохо, мэр хочет меня казнить. - Некорректно высказал свое мнение, в чем сейчас очень раскаиваюсь. Капитолий дал мне все, что я сейчас имею, а я не разобравшись в ситуации, обвинил правительство в несправедливости, - я продолжал врать им, но капитолийцы ничего не замечали. - Господа, прошу садится, - мэр прервал мое маленькое представление, - мистер Одейр займите свое место, - он сделал ударение на слове ?свое?, кивнув на стул для осужденных. - О, я не думаю, что ему обязательно садиться именно там, - дама в шляпке вцепилась в меня мертвой хваткой. - Поддерживаю, - Плутарх поднялся со своего места, - я надеюсь, Финнику не подписан смертный приговор заранее, как это случилось на церемонии Жатвы. - О чем вы говорите, мистер Хевенсби? – Петерсон затрясся от ярости, - Вы же знаете, я никоим образом не принимаю участие в церемонии Жатвы. Моя задача – наблюдать со стороны за соблюдением церемонии. - Так я могу занять свое место? – встрял я. - Да, что вы стоите, - отмахнулся мэр, и я, следуя указаниям Плутарха, уселся поближе к членам совета. Мистер Петерсон хотел уже остановить меня, но Плутарх продолжил тему, которая волновала меня даже больше собственной жизни. Была ли Жатва проведена по правилам? Возможно ли подать апелляцию сейчас, когда менторы и трибуты от Дистрикта-4 уже в Капитолии? - Мэр Петерсон, вы признаете, что отказались вписать имя добровольца в бланк? Чем это было обоснованно?- Мы собрались здесь не по этому вопросу. И да, я действовал по протоколу, доброволец вышел слишком поздно. - Действия Финника Одейраполностью связаны с тем, что произошло на Жатве. То, что Вы, именно Вы, могли заранее подтасовать результаты Жатвы, у меня не вызывает сомнений. Вы солгали президенту Сноу.По рядам гостей из Капитолия прошелся шепоток. Все начали переговариваться. Я чуть приподнялся, чтобы спросить, о чем сейчас говорит Плутарх, но был усажен на место. - Вы обвиняете меня в выдуманных Вами преступлениях? Когда все прояснится, я попрошу вашей отставки с поста распорядителя Игр. Вы занимаетесь совершенно не тем, чем Вам положено.- Тогда что вы скажете людям, которые после потасовок на площади сохранили у себя доказательство вашей вины? – с этими словами Плутарх достал из внутреннего кармана своего пиджака сверток. – Финник, я понимаю, что Вы сейчас находитесь в ужасном состоянии, по приказу мэра Вас хорошенько избили, и все же…Я знал, что Плутарх ведет очень опасную игру, но поднялся со своего места и был готов сделать все, что угодно, ведь речь шла об Энни. - Финник, вспомните, Энни Креста брала тессеры? - Нет, - удивился я. – Она жила в муниципальном приюте. У нее не было семьи. - А теперь мне бы хотелось узнать, сколько раз имя Энни Кресты было вписано на Жатве. Пять раз, по закону, не так ли? - Верно, - кивнул мэр Петерсон, его лицо побледнело. - Тогда почему же во вскрытом шаре оказалось более сотни карточек с её именем? Сколько их было всего? Там вообще были другие имена? - Я про это ничего не знаю. Он был вскрыт незаконно...люди ошиблись... мы не можем принимать во внимание эти, якобы, доказательства. Финник Одейр нарушил общественный порядок, он восстал против Капитолия... - О, да. Конечно же, это он разбил шар, будучи скручен миротворцами. Конечно, народ подложил имя бедной девушки, а не Вы, - Плутарх повернулся к растерянным членам совета и продолжил: - Если бы шар был вскрыт по протоколу, мы бы, вероятно, не знали всей правды. Я считаю, что если Финник и совершил что-либо незаконное, то уже раскаялся в этом. Я требую пересмотретьуже подписанное решение о его казни, думаю, этот вопрос был решен так же, как и была проведена Жатва. - Я предлагаю переголосовать, - поднимается одна из капитолиек. - Я Вас поддерживаю, уважаемая Джудит, - Плутарх не дает мэру Петерсону и слова вставить. – Кто за то, чтобы признать решение о казни Финника Одейра законным?В гнетущей тишине поднялась пара рук и рука мэра Петерсона. Губы Джудит сложились в тонкую линию. - Кто за то, чтобы оправдать Финника Одейра и отправить на пересмотр результаты Жатвы? – продолжила опрос она и резко вскинула руку. Плутарх проголосовал следом за ней, и этот жест повторила ещё половина собравшихся. Я был оправдан. - Благодарю вас, - произнес Плутарх. – С этой минуты, Финник, - обратился он ко мне, - вы свободны. Можете идти.Я медленно поднялся, не веря в произошедшее. Так значит, Энни не должна была ехать на Игры? Мэр Петерсон специально сделал так, чтобы туда отправилась именно она. У меня внутри все перевернулось, меня переполняла ярость, кровь неслась по моим венам, кулаки сами собой сжались, и я пошел к столу, где сидел мэр. Не знаю, чем все могло закончиться, если бы Джудит не перехватила меня под локоть и не увела до того, как я бы успел натворить глупостей.