Глава 6 (1/1)

Проходили недели, и мы жили, не задумываясь о будущем. Я много проводил времени в компании Энни. На улицах уже здоровались не только со мной, но и узнавали ее. Слух о том, что Финник полюбил другую девушку быстро распространился в дистрикте-4. Энни немного это раздражало, она не привыкла к такой популярности, и девушки из приюта посмеивались над ней, пока я не увидел это и не втолковал им, что завидовать чужому счастью чревато последствиями. После этого они от нее отстали. У Лии и Рея много времени уходило на тренировки. Мы часами просиживали штаны у тренировочного центра, но они отлучались из зала не более чем на пятнадцать минут, чтобы убедить нас, что сообразить тортик на пятерых (мы брали с собой и Дженни) никак не получится. Слезные просьбы Энни и Джен не действовали на брата. Лия утверждала, что ей необходимо сбросить вес и не потерять форму до показательных, поэтому, даже тайком пронесенный на территорию школы торт (старательно выпеченный Энни, с взбитыми сливками и медовыми коржами) не действовал на нее. Зато им с большим аппетитом лакомились все желающие. Парни хвалили кулинарные способности Энни, и мне требовалось все мое обаяние, чтобы не упустить такую девушку. О том, что я с удовольствием разукрашивал им лица, после уж больно откровенных намеков на предложение руки и сердца с их стороны, Энни знать не обязательно. Она была потрясающей, веселой, смешной и в то же время невероятно заботливой и рассудительной. С ней всегда было о чем поговорить. Она часто смеялась, когда я что-то ей рассказывал, но всегда выслушивала до конца. Бывает так, что человек слушает тебя, а когда ты просишь повторить его, о чем ты только что говорил, конечно, пересказывает твою фразу слово в слово, но он тебя не слышит. Энни всегда пропускала все через себя. Это не свойственно людям. Она умела слушать. Энни легко смотрела своим страхам в лицо. Девушка быстро научилась плавать, хотя, по рассказам Рея, она все детство плакала и тряслась, когда отец отводил их к морю. Она всегда помнила о том, что именно море забрало у нее мать. Но Энни постаралась забыть о страхе, когда я проводил свой первый урок на воде. Она доверяла мне и никогда во мне не сомневалась. А я не мог забыть о своих страхах... Уже шесть лет меня мучают кошмары по ночам. Я никому об этом не рассказывал, кроме Фреда. Мама бы переживала и беспокоилась за меня. Остальные бы не поняли. Они не были там, на арене, не убивали людей. Самое ужасное заключается в том, что до Игр я считал убийство чем-то нормальным. Я с удовольствием ходил на тренировки с Джефом. На арене я понял, что ошибался, но было уже поздно. Выбор был сделан. В школе я больше времени проводил на тренировках с Джефом. Мы обучались искусству ведения ближнего боя, с использованием мечей, ножей, топоров и копий. Но нам позволяли выбирать свой тип оружия, для более углубленного изучения методов борьбы с ним, так сказать. Я выбрал трезубец. Никто не знал секретных приемов с использованием этого оружия, следовательно, никто не мог предугадать моих действий. У девушек была иная программа обучения, составленная Сильвией. Она учила их методам выживания, нахождения пищи, тренировала их быстро бегать, плавать и лазать по деревьям. Лия быстро плюнула на это и больше времени проводила у мишеней. Она всегда считала, что эти уроки будут пустой тратой времени. Возможно, из-за этого Сильвия не разрешала выйти ей добровольцем. Менторы выпускали на арену пару, которая должна была держаться вместе до последних часов. Вдвоем легче выжить. Девушки могли с легкостью находить еду на двоих, а парни в это время их прикрывали. Им было выгодно держаться вместе. Очень редко трибуты не работали в паре. Парень рисковал умереть от голода, а девушка быть убитой более сильным соперником или наткнуться на группу профи. Мы понимали, что рано иди поздно один из нас может умереть, а тогда уже придется действовать в одиночку. Мегз, после того, как ее напарника убили, сбежала в чащу и скрывалась там, пока предпоследние трибуты не прикончили друг друга. Фреду повезло меньше, ему пришлось как можно быстрее найти двоих соперников и убить их, иначе он рисковал умереть от голода. Один из трибутов, как правило, доживал до того момента, когда на арене оставалось еще пять человек, кроме него самого и напарника. Еще один оказывался в тройке лидеров. Бывали и исключения. Моя напарница сбежала от меня у Рога Изобилия. Ей было восемнадцать, она считала, что ей придется тянуть к победе нас обоих. Лирра решила придерживаться тактики Мегз, но наткнулась на трибутов из первого и второго дистрикта. Они заключили с ней союз, но, как только выяснилось, что ее физические навыки отличаются от предполагаемых, девушку убили. Я находился рядом в тот момент и хотел ей помочь, но не успел. Она была еще жива, когда я склонился над ней. Кровь хлестала из пореза на горле каждый раз, когда она пыталась мне что-то сказать. Ее глаза... они были полны страха. Она не хотела умирать так мучительно. - Ты... ты не можешь так умереть. Что я могу сделать? – кричал я, - тебя же учили оказанию помощи при ранениях. Скажи мне, что я могу сделать для тебя? Я с трудом прочел по губам ее последние слова и выполнил эту просьбу. - Убей меня. Это один из моих кошмаров. Он снился мне сотню раз, но я не могу понять, что все нереально, находясь там, и каждый раз переживаю все заново. После убийства тех парней, что смертельно ранили ее, я долго не мог прийти в себя. Видимо, Лирра была права, я не смог бы убить человека, если бы не пришлось защищать кого-то другого. Я даже не взял с собой ничего с места резни. Все оружие подняли на планолете вместе с трибутами. Я умирал от голода. И тогда я попросил у спонсоров еды. Парашют спустился очень быстро. Я прожил так дня два. Парашют спускался ровно два раза в день, принося с собой хлеб, мясо и воду. Я не был уверен смогу ли убить кого-то, но попросил о трезубце. Парашюта не было около шести часов. Я не привык так долго ждать, но вскоре получил то, что хотел. Как оказалось потом, трезубец был самым дорогим подарком за историю Игр. Моим спонсорам требовалось время, чтобы собрать круглую сумму денег. Теперь я мог сражаться. Моей первой жертвой стала девушка из второго дистрикта. Она успела сбежать, когда я в первый раз встретился с группой профи. Именно она почти прирезала Лирру. - Заключим союз? – предложила она, после того, как кинула в меня все пять ножей, которые у нее были. Я легко блокировал их с помощью трезубца. Девушка явно не знала, что ей делать и какую тактику применить. Но это было временным замешательством. Я понимал, чем заканчиваются союзы такого рода, и вскоре она была мертва. Я убил ее быстро, мне не хотелось, чтобы она страдала. Я помнил слова Лирры. Парень из третьего и девушка из шестого были следующими. Убить трибута было очень легко. Девушка оказалась на редкость изобретательна. Я попался в хитроумно сделанную ловушку, капкан сильно повредил мою ногу. Несколько дней после этого я хромал, но спонсоры не поскупились на лекарство и в этот раз. Я оказался в пятерке выживших трибутов. Кроме меня на арене были парень из шестого, оба трибута из седьмого и парень из дистрикта-12. Моим последним противником оказался парень из шестого. Я был рад, что им оказался именно он. Это был сильный противник. Он был готов убить меня, как и только что трибутов из дистрикта-7. У парня было копье, он легко уходил от моих выпадов, но у него был только один шанс, один бросок. Ему требовалась сосредоточенность, как и мне. Но неожиданно помощь пришла со стороны. Кружа по поляне, мы подходим совсем близко к парню из седьмого. Он протягивает руку и хватает моего противника за ногу. Это недостаточно, чтобы опрокинуть его, но отвлекает. Мы оба не ожидали этого. Я спохватываюсь первым. В следующую секунду трезубец с чавкающим звуком вонзается парню в грудь. Он падает, и копье вылетает из его рук. Раздается пушечный выстрел. Он звучит как музыка. Гимн во славу победителя. Я отхожу подальше от ожившего мертвеца. Кто знает, насколько серьезны его ранения... Он пытается подняться на локтях, но тело его не слушается. Вместо живота у него сплошное кровавое месиво. На лице появляется безобразная улыбка, и он сплевывает кровь на землю. Парень из седьмого не хочет сдаваться,даже не смотря на то, что явно не сможет протянуть еще минут пять. Это оживший труп, у которого внутренности размазываются по земле, пока он ползет ко мне. Его рука дотягивается до ножа, и он встает на колени, придерживая второй рукой вываливающиеся внутренности. Он находит в себе силы подняться с колен. А я замер на одном месте и не могу пошевелиться. Между нами три метра... два... я смотрю в его безумные глаза и чувствую холод во всем теле. Это смерть идет за мной. Трибут уже на расстоянии полуметра, он замахивается, и нож вонзается мне прямо в сердце...