Часть 7 (1/1)

Они не спеша прогуливались по уединенным тропинкам Гайд-парка, Эрик не решался отпустить его руку, так как до этого уже пару раз едва не упал.Вдруг до них донесся испуганный крик, и ветер донес до его обостренного нюха запах присыпки.– Стой здесь, – это был недвусмысленный приказ, но до этого Эрик никогда не видел лессеров, и любопытство перевесило – это был полный кошмар. Они выглядели как люди, они разговаривали и двигались как люди, но они не были живыми существами. Взглянув им в глаза, можно было понять, что убийцы были лишь пустыми сосудами, их души были изъяты кем-то. И они отвратительно пахли.Но, с другой стороны, он никогда не любил запах детской присыпки.На пустоши лессеры готовились к отражению атаки, доставая оружие из своих черных курток, пока Рэйдж несся по луговой траве, словно разъяренный буйвол. Он налетел на группу, словно в порыве самоубийства, не достав даже оружия.Рэйдж справлялся с лессерами самостоятельно своей звериной силой и рефлексами. Он использовал приемы из разных боевых искусств, его плащ развевался позади, пока он врезался в тела и разбивал головы. Он был смертельно прекрасен в лунном свете, лицо искажало рычание, большое тело двигалось со смертоносной скоростью.Сзади раздался крик, и вампир развернулся. Один из лессеров схватил зазевавшегося парня, глаза Рэйджа заволокло пеленой.Посреди поля вдруг появилась вспышка белого света, чем-то напоминающая ядерный взрыв. Ночь превратилась в день: пустошь была полностью освещена.Когда свет начал гаснуть, на пустоши они увидели существо. Оно было восьми футов ростом, внешне чем-то напоминало дракона, с длинными острыми зубами и парой таких же когтей. Чудовище промелькнуло в лунном свете, сверкнув переливчатой пурпурной и светло-зеленой чешуей.– Что это, черт возьми? – Прошептал лессер, прячась за Эрика и на ощупь пытаясь найти опору за спиной.Монстр издал очередной рев и понесся прямо на лессера, как будто они были для него игрушками. И… Боже милостивый. От них же ничего не останется. Даже костей.Лессер, не глядя, изо всех сил толкнул парня в сторону и побежал прочь, но зверь погнался прямо за ним. Монстр догонял их одного за другим, подбрасывал лессеров в воздух, а потом хватал их своими зубами и разрывал на части…Через короткое время поляны была очищена от лессеров. С очередным оглушительным рыком, монстр стал оглядываться в поисках новых объектов для уничтожения. Не найдя убийц, он сконцентрировался на Эрике. Зверь потряс головой, черная грива метнулась в лунном свете. Потом он горестно завыл и побежал к нему на двух ногах. Звук его прыжков напоминал гром и вызывал мощные сотрясения почвы. Существо остановилось и, свернувшись, упало на землю. Оно лежало совсем рядом, и при каждом его выдохе в воздухе появлялось облачко, как на морозе. С близкого расстояния монстр был еще отвратительней. Узкие белые глаза. Огромные челюсти. Рот, полный острых клыков. Настоящий оживший ночной кошмар. Черная кровь, струйкой сбегала изо рта по его груди. Существо подняло голову, белые глаза моргали. Внезапно оно тяжело вдохнуло, и огромное тело начала сотрясать страшная дрожь. Высокий, пронзительный крик вырвался из его горла, разрывая ночь на кусочки.И снова вспышка ослепительного света.И на земле, на месте зверя, снова лежит обнаженный Рэйдж. Он лежал в грязи и траве, его сильно трясло, кожа была липкой, глаза крепко зажмурены, губы медленно шевелились. Он был весь перепачкан в черной крови. Желудок был надут. Эти ощущения вызвали рвотные спазмы. В этот раз ему было хуже, наверное, из-за крови и мяса лессеров у него внутри.Обнаженный, дрожащий, Рэйдж стоял на четвереньках, его рвало. Ничего не видя и не слыша, он ощущал себя беспомощнее слепого котенка. Опорожнив желудок, он почувствовал себя лучше. Прислонившись к ближайшему дереву, он стал ждать, когда к нему вернутся способность видеть и слышать.Двести один год, восемь месяцев и два дня. А потом он будет свободен.Вот перед его глазами прояснилось, и он заметил Эрика. Он висел прямо перед ним, насаженный на ветку, как бабочка. Кончик острого сука торчал прямо из его груди.Глядя в испуганно недоумевающие изумрудные глаза, он вспомнил точно такой же взгляд девушки, переводящей взгляд с него на кремниевое ружье и обратно. Точно такой же изумрудный взгляд.– Не-е-ет!!! За что!!! Неужели Ты будешь напоминать мне об этой ошибке всю оставшуюся жизнь смертями тех, кем я дорожу?!! Ни одна птица не стоит его жизни!!! Неужели проклятья недостатчно!!! Верни его мне!!!Всю оставшуюся ночь он звал, просил, умолял, проклинал, угрожал, матерился, проводил ритуалы, но Она так и не откликнулась на его зов…Эрик был совершенно невинным существом, как и та сова. Такой хрупкий и маленький, по сравнению с ним, он так же истек кровью и умер у него на руках. Но в этот раз Дева-Летописеца не появилась. Он умер быстро и не мучился, с проткнутым сердцем долго не живут. Казалось вместе с ним умер и он сам, сердце болело так, словно это его проткнуло тем проклятым суком.…Перед рассветом он вернулся в опустевший дом и на следующую ночь навсегда уехал из Лондона озаряемого пожаром, храня в замороженном сердце, как предупреждение, изумрудный взгляд.