13. Свидание (2/2)

Когда они проходят по крытому саду с орхидеями всех возможных цветов, Кейси засматривается на белоснежный куст и с грустью ловит себя на мысли о том, что другие - просто оттенки цветового спектра, полученные путём разложения белого на составляющие. Может быть и не совсем настоящие, не совсем автономные, но ощутимые. Значимые для неё.– Если бы ты мог остаться один, если бы все они уснули и никогда не возвращались, ты бы остался? – спрашивает девушка, когда Крамб останавливается в саду среди высоких фигуристых топиариев. Здесь пахнет свежей стриженой травой и влажной землёй.Чувство вины обостряется в ожидании ответа. Он с ней до заката, не дольше, и она ничего не может с этим поделать, пока им всем угрожает опасность. Ещё важнее - она не хочет ничего с этим делать.Кевин оборачивается. Становится задумчивым и серьёзным:– Если бы это только могло изменить то, что сделали одни из них, – Крамб поджимает губы и Кейси кажется, что он вот-вот уйдёт. Она даже готовится пойти навстречу, чтобы удержать его в случае чего, но Кевин продолжает:– Не все из них поступают плохо. Я многим им обязан после всего, что сделал Барри, Оруэлл или Генрих. По-своему привязан к ним. Понимаешь? – он смотрит так внимательно, и Кейси кивает в ответ. – Помоги задержаться чуть на дольше, и я сдамся полиции.Последние неожиданные слова вызывают волну отрицания. Сопротивление. Кейси произносит вслух твёрдое: "Нет!", но Кевина это не убеждает.– Я должен. И никто больше не пострадает.– Никто и так не пострадает, – уверяет девушка в ответ. Кевин разочарованно выдыхает, а Кук думает о Джоне. О том, как провожала его взглядом из зала заседания в суде, когда приговор был озвучен. С каким страхом и с какой ненавистью он смотрел на неё. – Не место тебе в тюрьме. А добиться вместо этого лечения может быть очень сложно.– Это не так важно, – Кевин собирается сказать что-то ещё, но улавливает в воздухе какие-то перемены. - Дождь начинается. Нужно…. сюда, – он ведёт её к ещё одной крытой оранжерее. Когда они оказываются внутри, дождь уже совсем расходится. Крупные капли громко бьют по прозрачной стеклянной крыше. Кевин успокаивает:– Он скоро пройдёт. Видишь? Там небо чистое.В оранжерее много маленьких неглубоких бассейнов, заполненных водными лилиями, а по стенам до самого потолка вьётся расцветающий насыщенно-розовый плющ. Кейси садится на каменный бортик еле бьющего фонтана, и Кевин занимает место рядом с ней. Они смотрят сквозь стекло на горизонт до тех пор, пока Крамб не прерывает тишину:– Ты очень добра ко мне.Кейси переводит взгляд на него, но молчит, позволяя мужчине продолжать.– Я, – он запинается. – Я хочу, чтобы у тебя было всё в порядке. Когда дождь закончится, мы можем съездить в одно кафе. Давно я там не был. Оно далеко от центра, знакомых там не встретишь. А потом мы поедем в полицию.Кейси снова смотрит на горизонт, где между топиариев виднеются лучики опускающегося солнца.– Ладно, – говорит она. – Ладно.Кейси соглашается, хотя точно знает, всё будет иначе. Они выпьют кофе, как Кевин и хотел, она дотянет до заката, дождётся возвращения Дэнниса или Барри. И никакой полиции. Она не позволит ему.***Сложно остаться в живых, когда по следу идёт целая стая голодных волков, методично преследующих больную волчицу. Когда удушающий круг замыкается, с каждым мгновением стирая остатки надежды.К концу второй недели у Элли Стейпл закончились антидепрессанты. И самым паршивым было то, что для получения новой порции именно этих таблеток ей нужен рецепт, подписать который больше некому. У неё не осталось друзей.Не осталось коллег. Не осталось ничего, кроме далёких воспоминаний о семье и желания выжить любой ценой, чтобы однажды вернуться.Всё это время она думала о родном городе на другом континенте. О тёплых руках матери, которые наверняка уже успели сморщиться и погрубеть, но остались всё такими же ласковыми, такими же любящими и нежными. Она думала о том, как они с отцом будут счастливы, когда узнают, что тогда, двадцать лет назад, она не сбежала, не пропала без вести, а выбрала иной путь, встала на защиту привычного уклада. Стала всадником, светлым воином за справедливость и равенство. Они будут счастливы. Если ещё живы.Каждое её действие оправдано. Каждый поступок ведёт к балансу. И, по-хорошему, она должна бы завершить свою миссию, уничтожив самого близкого носителя хаоса – себя.К этим мыслям она приходит немного позже, после того, как выливает в себя третью рюмку текилы и, морщась, пережевывает лимонную корочку, жестом призывая барменшу повторить.По правде говоря, первое время она держалась отлично. Соблюдала ряд чётких, ей же самой придуманных, правил: никакой паники, никаких резких движении, попыток пересечь границу, любой пограничный пост – они повсюду. Они везде. Они в каждом прохожем. Они в ней самой.Никаких телефонов, никакой полиции, медиков, долгих разговоров, задержек в отелях и рыжих волос. Элли собственноручно, в ванной одного из номеров, выкрасила все пряди в белый и срезала не меньше пяти сантиметров длины. Сильно это не поможет, если её увидят знакомые, но просто прохожих точно собьёт с толку.По правде говоря, первое время Элли держалась отлично, но в конце концов всё равно всё полетело к чертям.Она нарушила правило. Осталась на третью ночь в том же месте, что и вчера - в баре, комнаты на верхних этажах которого сдавали туристам по дешёвке. Она осталась потому, что больше не хотела убегать. Устала бояться. Устала прятаться. По тому, что текила пришлась ей по вкусу, несмотря на головокружение и жжение внутри. По тому, что смазливая латиноамериканка за барной стойкой наклонилась к ней слишком близко вчера. Звеня свисающими нитями-серёжками и накручивая на палец каштановую прядь волос, она попросила Элли хоть раз улыбнуться за вечер.Элли улыбнулась.Улыбается она и сейчас, но на этот раз обращая внимание на бейджик с красивым именем ?Камилла? и на три маленьких родинки под ключицей.Стейпл непременно запомнят в этом заведении. Посетители или сотрудники бара. В один день о ней расскажут: наберут номер Филиппа или Дэвида Дана и сообщат о том, что видели. Если уже не сообщили.Стейпл выливает в себя очередной шот и просит Камиллу не оставлять её никогда. Латиноамериканка смеётся и убеждает посетительницу в том, что смена её закончится ещё не скоро. Мягко, с сочувствием, касается чужой руки – вчера девушка узнала о том, что Элли уволили. Какая-то крупная фирма.

Она и представить себе не может, насколько крупна и влиятельна эта ?фирма?. Так Стейпл ей и сказала.– Девушки вроде тебя обычно сюда не заходят, – зачем-то бросает фразу барменша, скучая сегодня. В ответ она получает заинтересованный взгляд Элли Стейпл.– Вроде меня – это, какие?Камилла улыбается, забавно морща носик.– Интеллигентные. Ты похожа на частного репетитора или учёного из засекреченной лаборатории.

Стейпл думает о том, что её новая знакомая слишком близка к правде.– Хочешь кое-что особенное? – Камилла хитро прищуривается и, получив согласие, сразу же начинает смешивать новый напиток. – Тебе понравится.Тугой ошейник затягивается крепче, сдавливает, заставляет мысленно молить о пощаде. Молить о том, чтобы всё это скорее закончилось. В дальнем углу зала, из-за столика, в сторону Элли смотрит женщина в больничной униформе. На сером лице ненормальная улыбка из жёлтых испорченных зубов. Припухшая, бледная, словно выбравшийся мертвец из преисподней. Её руки оставляют мокрые следы на столе.

Глубокий канал и безлюдные Лондонские улочки в ночи.

Элли узнаёт свою пациентку.– Какого чёрта! – доктор Стейпл подскакивает на подкосившихся в коленях ногах и цепляется руками за липкую деревянную поверхность стойки, собираясь её обогнуть, когда замечает, как наблюдавшая за ней женщина срывается с места. Целенаправленно. Чтобы впиться острыми когтями в неё, разорвать в клочья. Отмщение.– Ты в порядке? – барменша ловит Стейпл за локоть и предлагает ей свою помощь. Предлагает отвести её наверх. Элли соглашается. Видение исчезло.В конце пустого и светлого коридора на втором этаже открыто окно. Здесь прохладно. Весь шум со стороны бара звучит приглушённо и непонятно. Камилла поднимается вместе с Элли, оглядывается в поисках названного по дороге ей номера.– Кажется, нам ещё выше.Стейпл останавливает девушку. Ловит за руку и тянет к себе, встречаясь с растерянным взглядом и тёплой улыбкой. С Элли давно никто не был так искренне мил. Это подкупает. Немного кружится голова, а пальцы чувствуют чужую кожу как-то по-новому. Детально. Слишком мягко. Элли дотрагивается до щеки Камиллы и подаётся вперёд, касается чужих губ в поцелуе. Затягивает. Руки латиноамериканки сначала ложатся на талию Стейпл, но тут же упираются и отталкивают.– Подожди.В глазах Камиллы недоумение, испуг:– Я не… Кажется, мы не так друг друга поняли, – она облизывает раскрасневшиесся губы и отступает на полшага.Элли не желает раскрывать глаз и снова смотреть на девушку, но ей приходится. Она касается своего лба, улыбается и коротко просит прощения. Словно ничего не произошло. Ничего странного.– Мне пора. Спасибо, что проводила.Ещё раз взглянув на новую знакомую, Стейпл скрывается на лестнице. Выше. Выше.Элли не замечает, как оказывается на крыше. Прохладный ветер отрезвляет. Одиночество спасает от сомнений.Она хочет немного отдохнуть. Немного расслабиться и разобраться во всём. Или просто оставить это. Остановить.Перед глазами образ пациентки из бара – обезображенное временем и стихией лицо. Не совесть мучит Элли, а безразличие. Отсутствие чего-то человеческого. Недостающей маленькой детали. Где-то внутри колет от простой истины: больше от неё ничего не осталось. Разве можно бороться за человечество, не будучи таким же человеком? Можно ли искать равенства, имея преимущество перед людьми?Она подходит ближе к краю. Семь или восемь этажей – не так много, но для неё достаточно. Смотрит на людей снизу, торопливо пересекающих улицы на красный свет. На сидящие за столиками парочки в кафе на террасе. Элли едва улыбается, наконец понимая – это то, что она должна сделать для Объединения в последний раз. Это то, чем она может оплатить свой долг перед ними, если помочь иначе она больше не в состоянии.Стэйпл перебирается через шаткий бортик и встаёт на самый край. От холодного ветра слегка покачивает. Она помнит о своей особенности. О даре, стирающем всю её прежнюю жизнь. Сколько раз ей придётся прыгать, чтобы наконец покончить с этим?

Она настроена твёрдо, решительно. Медлить нет необходимости. Элли отпускает бортик, переводя взгляд на дорогу, и тут же замечает что-то важное. Что-то стоящее её внимания. Меняющее всё на корню.

Стейпл снова хватается за бортик, но уже слишком поздно. Каблук с треском ломается, и нога соскальзывает, а сам бортик резко накреняется.Вскрикнув, женщина зависает в воздухе, держась только за согнутую железку и чувствуя, как щиплет содранное при падении колено.– Чёрт.Стейпл пытается подтянуться, ухватиться за другую опору. Она знает, что будет и вторая попытка, но отпускать балку всё также страшно. Страх перед смертью не искоренить, даже когда считаешь себя близким к бессмертию.

Покосившийся бортик снова дёргается вниз, и Элли, не в силах удержаться, срывается.Она жмурится и не успевает ощутить само падение, только резкую боль в позвоночнике и холодный ветерок, касающийся её волос – она снова на крыше. Снова на самом краю. Бортик накреняется раньше, чем она успевает отойти от предыдущего удара. Элли снова зависает в воздухе, но на этот раз старается думать быстрее. Справа от её ног кондиционер. Стейпл тянется к нему, упирается и встаёт, тут же облегчая свой вес и шумно, нервно выдыхая.Всё в порядке.

Только сейчас женщина чувствует, как её тело дрожит от возбуждения и адреналина. Она цепляется рукой за другую перекладину, с виду более надёжную, и смотрит в сторону того, что заставило её передумать: два знакомых человека покидают кафе и, прямо по дороге под зданием, проходят куда-то в сторону остановки. Кейси Кук и живой, ничуть не пострадавший от смертельного ранения, Кевин Венделл Крамб.

Одной рукой Стейпл вытаскивает из кармана пальто телефон и делает пару снимков, прежде чем вид на них не перекрывает угол соседнего здания. Элли не торопится за ними – догнать всё равно не успеет. К тому же, если жив Кевин, значит, могли выжить и другие. Дэвид. Элайджа. Дрожь проходит по телу женщины.

Информация, которой не обладает Объединение, может всё исправить.Элли возвращается на свой этаж, и там её встречает Камилла. На барменше кожаная куртка, а в руках небольшая сумочка на тонкой дешёвой цепочке. Она виновато переминается с ноги на ногу и перебирает в руках зажигалку:– Я искала тебя. Меня обещали подменить в баре. Уедем отсюда?Элли тепло улыбается в ответ:– Подожди меня на улице. Ладно?Камилла тут же оживлённо кивает, соглашаясь встретиться внизу.Стейпл провожает девушку взглядом, осматривается в коридоре, сразу замечая как семейная пара среднего возраста вытаскивает чемоданы из номера в нескольких шагах от неё. Женщина недовольно бросает мужу какую-то фразу, и тот возвращается в номер за забытой вещью. Элли подходит ближе:– Прошу прощения. У вас не найдётся телефон? Мой безнадёжно разбит. Выпал из окна, представляете? Всего один звонок.Незнакомка учтиво протягивает свой мобильный.