Часть 1. Тихое время (1/1)

— А кто меня любит? Кто? Ты? Я не знаю, кто меня любит! А-а-а, Йесод, это ты-ы-ы! — пьяный мужчина лезет в лицо и пытается целовать, вызывая смущенное недовольство у работающего коллеги. Наркоман же то промахивается, целуя воздух, то упирается в подставляемую ладонь.— Вам стоит вернуться в свой департамент, иначе могут возникнуть ненужные происшествия, — сефира нервно постучала кончиками пальцев по столу, на секунду задумавшись.Прошлое решение оставить Нецаха в кабинете повлекло за собой плохие последствия. Надо же, теперь наркоман, нагло ухмыляясь, каждый вечер остается ночевать у него под столом!И в то время, когда Йесод работал до самой поздней ночи, из-под стола доносилось:— Гадюка, ты еще не спишь? — хрипло и устало, как подбитая псина.А в ответ лишь возмущенное ворчание.Из погружения в собственные мысли парня вывел внезапно удавшийся поцелуй и пострадавший устало закатил глаза. ?Как же повезло, что вокруг не оказалось любопытных сотрудников…? – именно такие мысли проносятся в голове Йесода во время неловких моментов, связанных с его коллегой.И сейчас тоже самое: бедняга потирал свою щеку, краснея в недовольстве.— А Ваша наглость сегодня не знает границ, Нецах? — янтарные глаза приняли рассерженный вид.— Ладно-ладно, ухожу. Только не сверли меня таким ядовитым взглядом, — шутка, повторенная в сотый раз, уже давно не кажется смешной.Виновник происшествия вразвалочку поплелся к двери, забавно спотыкаясь и чуть ли не падая по дороге ?домой?.И все-таки Йесод любил этого человека. Есть же в нем что-то такое… Даже прикосновение его тонких губ было приятным и довольно желанным. Парень потряс головой, отгоняя отвлекающие от работы мысли. Нужно сосредоточиться на документах, а не на лентяе, который только и делает, что занимается всякой ерундой.Сотрудники Информационного отдела, не говоря уже об отделе Безопасности, с большим любопытством следили за данной парочкой. Ну, а теперь их отношения стали объектом всеобщего развлечения. Две личности до того разные, что за их столкновениями наблюдать ?– сплошная потеха.Однако влечение Нецаха к суровому трудоголику понятно всем. Кто-то из сотрудников даже выдумал, что видел, как сефиры обнимаются друг с другом. И шушукаться об этом довольно весело.Когда Йесод слышит эти ?скромные разговорчики?, то, кажется, очень злится и приказывает лоботрясам немедленно возвратиться к работе. Но Нецах не обращает внимания на слухи, ходящие по корпорации. Они быстро утихают, и скоро не будут мешать.Ведь жизнь людей коротка. По крайней мере, в этом месте.Дойдя до своего кабинета, мужчина плюхнулся на пол. Холодный. Но ничего, всяко лучше, чем переть до самого стола. Юноша растянулся на полу, бесцеремонно раскинув свои зеленые волосы и прикрыв глаза. Совсем дурно. Действие наркотика быстро заканчивалось, скоро потребуется новая доза энкефалина. Завидев приближающееся недомогание, Нецах пожелал как можно скорее заснуть. И вырубился, словно по волшебству.А проснулся он совершенно другим человеком, так часто описывали его здешние люди: поникший и печальный; нет уже более той глупой улыбки и тех глупых разговоров, которые так заботливо прятали настоящие мысли. Расстроенная сефира вяло смотрела на незавершенный отчет, лежащий на её столе.?Отчет рабочего дня 29.05. И ещё один. Боже… они собрались ещё с прошлой недели. И кто вообще решил, что именно меня стоило брать на эту работу? Есть ли смысл надеяться на то, что меня бросят под пресс? Как долго эта пытка будет продолжаться…?, — с каждым словом речь становилась всё более монотонной.Теряясь в собственных размышлениях, измученный наркоман откинулся на спинку стула и оглядел комнату. В кабинете сыро и темно, от воздуха острило резким запахом спирта. На рабочем месте и правда скопилось слишком много документов. Они лежали огромными стопками, некоторые листки и вовсе раскидались по полу, отпечатав на себе следы обуви и грязи. Кажется, этот мусор собирался долгими годами, но не смотря на беспорядок и тучу хлама вокруг, хозяину было достаточно уютно в этом месте. Он никого не ждал в своем кабинете, а значит убираться в нём вовсе не обязательно. Проблема только в том, что Нецах в принципе не приветствует людей в своей комнате.Но вот что удивительно, на стенах тоже скопились листы белой бумаги. Мужчина каждый день уделял внимание какой-то особенной мысли, которую он записывал, или пытался составить, расклеивая бумагу по стене. Но таким образом Нецах создавал лишь больший беспорядок в голове.Сейчас он уже не стерпел этого. Нецах, явно раздраженный, вскочил с места и стал жестоко рвать, мять бумагу, сразу же выкидывая полученные сверстки в мусорку. Покончив со всем написанным, он завалился обратно на пол, где и проводил большую часть своей жизни, сравнивая себя с половой тряпкой. Нецах закрыл глаза, вдыхая в себя наполненной грязью воздух, впитывая в кожу весь холод зеленой плитки; и размышляя о ночном небе, свежескошенной траве, и наконец, о свободе человека в этом мире.Шло время, и к двум часам ночи Нецах все-таки выбрался из своей комнаты и медленно поплелся к кофемашине.В пустом коридоре свободно рассеивался зеленый цвет. Здесь было не так темно, как в кабинете сефиры. Уже и воздух другой, более свежий, благодаря включённому кондиционеру. Только не смотря на частое появление уборщиц, здесь по-прежнему оставалось грязно.Ленивые сотрудники, дождавшись конца рабочего дня, сразу разошлись, освободив коридоры отдела Безопасности.Кофемашины стояли почти на каждом углу офиса, однако, Нецах не являлся большим любителем данного напитка. Он делал его для других. Лениво, конечно, но пару кнопок нажать не так уж и сложно, да и порадовать любимого командира всегда приятно.Долго ждать не пришлось, думая о Йесоде, он удивительно быстро добрался до своего друга и уже стучался в дверь кабинета.В Информационном отделе всегда царил порядок, здесь правила рука перфекциониста. Стены окрашены в сиреневый цвет, по всем коридорам проведены светящиеся провода, вместе составляющие замысловатый узор, похожий на микросхему. Никто не знал, зачем они нужны. Возможно, это была просто декорация для интерьера.Немного подождав, Нецах открывает дверь.Завидев знакомую рожу в дверном проеме, ?Гадюка? вздрогнула, как будто испугавшись, но тут же поморщилась, как от яркого огня.В ответ на брезгливую реакцию, длинноволосый лишь криво усмехнулся и по привычке принял это за приглашение. На ходу шутник успел выдумать забавную фразу, и уже приготовился сказать: ?Босс, вот Ваш кофе?. Но только Нецах вошел, только тогда он заметил, что Йесод действительно напуган.Мужчина почуял неладное и наконец обратил внимание на руки больного. Они полосили алой кровью, Йесод снова царапал себя. И чем ближе подходил Нецах, тем сильнее больной старался соскрести что-то неизвестное с кожи, панически крутя головой то на свои руки, то на приближающуюся фигуру. В лице Йесода виднелась эмоция, подобная выражению мольбы и истерики, которую он пытался скрывать, не смотря ни на что.Белые, костлявые ладони оставили кружку кофе на столе и к нему же мягко прижали зацарапанные, теплые руки, закрыв взор на них.— Йесод, ты можешь посмотреть мне в глаза?— Нет… — голос Йесода стал похож на ?шипение?— Хорошо, просто постарайся не смотреть на волдыри и отвлекись на что-нибудь другое. Они же не болят. Вроде бы… — собеседник отвел взгляд в сторону.— Твои банальные советы не помогут, — командир едва сдерживался, чтобы не поднять голос на коллегу, или еще хуже – прийти в панический припадок — Лучше выйди из комнаты. Сейчас же.Нецах сделал минутную паузу, затем, тяжело вздохнув, ответил:— Ты знаешь, в прошлый раз я ушел, и вернувшись..увидел не самую приятную картину. Не мне судить, конечно, но мне кажется, что ты слишком много работаешь.— Я беру на себя ответственность за деятельность сотрудников в корпорации и сокращаю количество их смертей, — он вырвал руку из-под навязчивой заботы Нецаха, надел свои любимые кожаные перчатки и принял ещё более закрытую позу. — Не хочу становиться на твой уровень, где ты мечтаешь о лучшем, не прилагая никаких усилий.— Здесь никогда не станет лучше, Йесод. Это место – Ад, созданный специально для таких грешников, как мы. Так почему же не отдаться течению жизни, вместо того, чтобы пытаться его побороть? Останься со мной, пожалуйста…Усталый мужчина прижался к парню, подставляя к его плечу свой затылок в ожидании того, чтобы его приласкали. Этот человек умел перевернуть атмосферу разговора вверх дном, насытив её серой и депрессивной думой, но вместе с тем какой-то безнадежной, играющей нежностью.И теперь он задумался, засмотрелся в пустоту, продолжая ход своих мыслей.— Если честно, в последнее время мне особенно страшно. Переживаю, что обрету безразличие к тебе. И когда-нибудь это случится. Знаю, может быть так будет лучше для нас обоих.Я много думаю о том, как мне умереть. Все варианты тщетны. Так что можешь не спешить с похоронами, — он слабо улыбнулся, ласково посмотрев в лицо Йесода.— Глупая сефира…Парень гладил суецидника по волосам. Рассматривая его, он успел немного забыть о том кошмаре, что мучал его кожу и нервы.Волосы мужчины не были особо мягкими или роскошными, скорее просто длинными и грязными. Нецах обладал не самой красивой внешностью, кто-то может прозвать его больным и уродливым, но его зеленые локоны, не смотря на отсутствие ухода за ними, как-то удивительно украшали его.Наркоман мял в пальцах складки одежды Йесода, иногда вздрагивая от дрожи в руках, которая указывала на потребность в веществе.— Наверное, без тебя моя жизнь стала бы совсем унылой. Даже не к кому прийти (во время отходняка — Нецах издал тихий смешок)В ходе разговора они переместились на диван. Он был предназначен для отдыха в сидячем положении, но другого выхода у сефир никогда не найдется.Нецах лег на Йесода сверху и обнял его, прижавшись к теплой груди, где слышен был стук сердца. Веки его стали тяжелыми, поскольку капризное тело все время нуждалось во сне, как в новой дозе. Наркотик, который принимала сефира, достаточно легкий, но высасывал энергию из человека ни чуть не хуже, чем наркотики потяжелее. Нецах продолжал смотреть в янтарные глаза Йесода, взгляд которых он так часто отводил в сторону, наверное, из-за неловкости интроверта. Не каждому станет по себе, если на них будет пялить кто-то, с покрасневшими белками глаз и черными кругами под ними.Правда, парень привык и к внешности Нецаха, и к его отвратному запаху изо рта и даже к выходкам, которые он устраивал, считая их смешными. Йесод слушал монологи потерявшегося мечтателя, которые вытаскивали его из рутины повседневности, особенно хорошо сочетая в себе объятия и приходящее спокойствие.И этот самый мечтатель сейчас целует его, серьезного и циничного сотрудника, которого больше никто не любил, скорее, боялись потерять зарплату или лишиться выходных.Губы Йесода смыкаются в неумелых, скромных поцелуях, а его руки гладят шею и спину возлюбленного.Точно неизвестно, когда Йесод пристрастился к Нецаху, дав ему подойти на расстояние ближе, чем два метра. Ведь прошлые тысячелетия он отвергал этого грязного, ленивого наркомана. Он мешал работе, требующей высокой концентрации внимания, ответственности, в конце концов!А сейчас их тела плотно прижимались друг к другу, казалось, сливались в единое целое, когда так крепко и с таким большим чувством они обнимались, безобидно целовали щеки и отдыхали без прежних забот.— На территории корпорации запрещено проявление любви.— И ты с удовольствием нарушаешь этот закон.***Тишина и умиротворение. Именно эти слова должны описать здоровый сон. Честно говоря, находясь в таком ужасном месте, достижение спокойствия может показаться невозможным, не принимая лекарств или не пользуясь алкоголем. Сефиры всего лишь нуждались в отвлечении от насущных проблем. И вот они уже спят, делятся теплом и проносят часы времени в минуты. Ну как же, для Нецаха это привычное дело, он может хоть весь день проспать в изнеможении. А Йесод привык вставать по ровному звонку будильника и если уж встал – так сразу за работу. Только в этот раз Нецах, услышав неприятный звон, потянулся к назойливой вещице, и выключил её.Диван достаточно узок, на нем едва ли умещалось больше двух человек. Матрас хоть и носил на себе гордое звание "лучшего качества", но он опять же, был тверд и неудобен. Нецах лег обратно на спящего парня, хотел было задремать, но довольно быстро прервал попытки. Порой сон дается также сложно, как и усердная работа. Всему виной ночные кошмары и тревога, поглотившая каждого обитателя корпорации. Мужчина сонно рассматривал Йесода: его лицо, одежду и.. перчатки. Сколько же страха они прятали в себе...Каждый день Йесод встречался со своей подружкой фобией, которая в большей степени говорила о тяжелой болезни пациента. Первое время Нецах не понимал истерик и пугался панических атак Йесода. Но вот когда парень наконец открыл свою душу и обо всем поведал, Нецах ничуть не удивился, а даже настроился на поддержку: — Не знаю, с какого момента в моей жизни стали происходить такие вещи, — закончив речь, он уперся лицом в ладони, почувствовав дикое утомление.— Я могу попробовать помочь тебе, – сказал слушатель, бережно положив руку на плечо парня. Нецах сразу догадался, насколько неосторожным было это решение, и поспешно добавил – Но лучше не стоит на меня полагаться в этом деле.И в следующий раз мужчина отважился спасать друга. Зрелище было жалкое. В то время Нецах возненавидел себя больше прежнего и заперся в комнате. Он не мог смотреть на Йесода, льющего слезы и трясущемся в болезненной агонии. ?Напрасны ли эти попытки помощи? Я же не принц на белом коне, прямиком из детской сказки?, – раздумывал Нецах, вкалывая внутрь вены увеличенную порцию наркотика.В конце концов, помогал лишь отвлекающий маневр – разговор на отвлеченные темы. Ну, например:— Гадюка, ты когда-нибудь мечтал выйти за пределы корпорации? Прогуляться по городу, или еще лучше – выйти на природу? Жаль, конечно, что нам такое не светит…— Было дело. Но уверяю тебя, там не менее опасно, чем здесь. ***Наступило утро. Оно никак не отличалось ото дня или ночи, время суток играет лишь роль символов на часах. Сефиры никогда не видели рассвета или наступления сумерек, приятного солнышка из окна здесь не найдешь. Нецах не выпускал Йесода из объятий и лежал на нем точно кот, которого жалко тревожить, сгоняя с места. Он хотел провести больше времени с любимым человеком, чем какие-то жалкие четыре часа, и не подпускать его к бесчеловечной работе. Йесод тоже проснулся. Он сонно потирал глаза, медленно возвращаясь к реальности. На объятия он отреагировал холодно, парень отодвинул от себя костлявые руки, метнув быстрый взгляд на часы. Его глаза тотчас же округлились, и спохватившись, он совсем уже отпихнул Нецаха, и завертелся вокруг стола, надевая на себя плотный пиджак и поскорее завязывая фиолетовый галстук. В образе Йесода довольно часто фигурировал черный цвет, практически всегда. Его стиль, подбираемый к одежде, наиболее подходяще смотрелся вместе с манерой речи и прической, по какой-то причине тоже окрашенной в сиреневый оттенок. Лицо парня как и всегда, изображало хмурость, которое совсем скоро переходило в деловитое бесчувствие. Но взгляд его – точно вилы, умело проходит сквозь собеседника и вызывает у бедняги-сотрудника мурашки по коже. Не повезло тем, кто оказался у него на попечении…Вот и снова прежний тон речи, сефира свирепо и с необыкновенным удовольствием отчитывала Нецаха за его проступок:— Я недоволен тобой. Ваше присутствие здесь отрицательно сказалось на моей работе. Прямо сейчас Вы обманули меня и подвергли опасности всю корпорацию. К тому же, вчера Вы нарушили важные правила, что также должно получить наказание… Решу, что делать с тобой позже. Возвращайся в свой отдел, немедленно.Окончив упреки, Йесод отбросил остаток пылающих мыслей, закрыл эмоции в гробу и перестал сердиться на коллегу. В данный момент он старался как можно быстрее подстроиться под потерянное время, даже нормально отругать расстроенную тучку не успел. Не прошло и пары секунд, как он исчез, громко хлопнув дверью. Вместе с ним исчезла и кружка с холодным кофе, не пропадать же добру на пустом месте.Нецах остался лежать на диване, потупив глаза в пустоту и всем своим видом выражая тоску с примесью одиночества.