Перелом! (1/1)

?Устраивать чужую судьбу опасная игра. Обычно она приводит к столь же неожиданным последствиям, как и крупная европейская война?. Джордж Бернард ШоуДекорации, декорации, декорации… Жизнь их меняет, но жизнь не меняется. Декорации иногда дают возможность заурядной ситуации приобрести глубокий смысл. Покинутые карусели, словно поломанные спортивные тренажеры, словно они сами - заезженные, затраханные, брошенные. Места, оставленные человеком, удивительно быстро приходят в запустение, забиваются песком и пылью, незавершенная стройка или парк развлечений – маленькая Припять. Некогда ровно подстриженные аккуратные кусты превращаются в лохматую неухоженную чащу, когда-то зеленые лужайки – в похожий на щетку для волос непролазный еж из высокой сухой травы, безжизненно шелестящей от любого дуновения. И ты идешь, по спине бегут мурашки, настроение коррозии металла, в носу запах ветра и уныния, а на языке вертится один вопрос: ?Что тут произошло??.- Что за место? – Трент поежился и оглянулся по сторонам, разглядывая вереницу фургончиков некой ярмарки, которой не суждено уехать. Позолоченные иконки с ликами каких-то святых за лобовым стеклом одного из них блестели, будто водитель трогал их еще пару минут назад, и сейчас вернется, вот только купит сэндвич и кофе.- Мы с Мэнсоном нашли этот заброшенный парк аттракционов, когда переехали. – Твигги прислонил голову к ржавой опоре качелей, за спиной виднелось остановившееся навек колесо-обозрение. – Мы еще обсуждали, как было бы круто заманить тебя сюда и… убить. Поставить на колени, заставить просить прощение.… Говори. - Его губ коснулась жуткая улыбка маленького маньяка.Резнор рассмеялся, сел на качели, и они с адским лязгом подались вперед.- Да, атмосферно. Будь ты Мэнсоном, я б даже обосрался, наверное, ожидая какие меня тут ждут лютые муки, хотяяя, этот шут гороховый теперь никого не может напугать.- Рассказывай, что хотел, - голосом человека, который не уверен в своем желании открыть эту покосившуюся и растрескавшуюся дверь шкафа со скелетом мертвого забытого любовника.- Ты меня дико ненавидишь.… Но ведь тогда в Сиэтле, разве мы не внесли ясность? – оставив попытки раскачаться, подтянулся на руках за поручни и оторвал пятую точку от сидения. - Тебе не кажется, что ты достаточно дерьма совершил после Сиэтла? – Испытывающий долгий взгляд, этот непринужденный фитнес его явно раздражал. - Например? – Трент с интересом наклонил голову и шлепнулся задом на место.- Например!?! – Его раздирало желание, столкнуть его и познакомить холеное лицо с асфальтовой болезнью, но отчего-то ярость клокотала, но не брызгала. - Например, ты разлучил нас.- Например, я давно ушел, а вы, однако, не вместе… - с усмешкой учителя, поймавшего школьника на вранье.- Откуда такая уверенность? – И, чтобы придать вид расслабленности и праздности, взял в зубы длинную сухую травинку.- Ой, да брось. Не надо быть Нострадамусом, чтобы это понять. Он – женится, ты – бухаешь один. – Проницательная ухмылка и пауза.- Не твоего ума дело. – Хотел уйти, но фраза, застрявшая в черепной коробке, шепнула: ?вернись?. - Что значит все инициатива Мэнсона?- Думал, никогда не расскажу тебе этого, но раз вы расстались, думаю, имею право, и…- Короче! – нетерпеливо перебил Джо, ломая стебель пополам и отбрасывая в сторону.- Я расскажу. Только один вопрос. – По лицу читалось, что вопрос будет каверзным.- Иди нахуй! – Терпению Твигги пришел конец, резко развернувшись, он пошел прочь, поднимая гадами клубы пыли, словно бешенный байк на обочине шоссе. - Как он тебя попросил, трахаться со мной? – Крикнул Резнор в след, убежденный, в скором возвращении собеседника.- Что? – обернувшись и подняв брови.- Как ты оказался в ту ночь вместе с Мэнсоном у меня дома в женском барахле? – Переформулировал он, невозмутимо оценивая, насколько запачкал ботинки здешней грязью.- Какое это имеет значение? – нервно.- И все же. Как? – Интимным шепотом, будто на ухо в постели.Ту ночь Твигги не забудет никогда, ведь тогда Брайан признался ему в любви, та ночь самый лучший и самый мерзкий эпизод их многосерийных отношений. Чертов мистер ?Явасвсехпоимею? плакал, был честен, даже искренен. Первый и последний диалог, в котором он до конца уверен, какими бы циничными и грязными не выглядели обстоятельства. И вот этот нетленный образ плачущего и просящего Мэрилина, своего рода памятник их любви, готов пошатнуться, и, возможно, рухнуть. Не хотелось откровенничать с Резнором и он протараторил в двух словах:- Он сказал, что любит меня, - хрипло и обреченно,- сказал, что жутко устал морально и физически, что развлекает тебя за деньги и ради карьеры. Попросил помочь … - он не знал, как назвать то в чем его попросили помочь и замолчал. Кажется, это явление не имело названия. - Помочь? – истерично расхохотавшись - … Помочь сосать мне? Чувак, он и один отлично справлялся! – Трент зашелся смехом.Воспоминания рассеялись, Джо выпал из оцепенения и в один прыжок рванул в драку. Мгновение и враг номер один его жизни лежит на земле, пытаясь высвободить горло из цепких пальцев. Он душил его. Он душил его, изо всех сил за все одинокие ночи, за все уходы Мэнсона, за каждую слезинку и попойку, будто скрученная пружина резко сбросила напряжение и рванула вперед. Он его душил… Если вы хоть раз, хоть кому-то причиняли физическую боль, то знаете отвратительное ощущение, когда тело соперника сминается и начинает принимать форму твоих ударов, пощечин, пальцев. Плоть сдается и, со слышным лишь тебе скрипом и едва различимым хрустом, начинает деформироваться.Неожиданно Твигги понял, что пережал шею Резнора, и тот бледнеет, синеет, не в состоянии сделать вдох, а чудовищная решимость не останавливаться, настолько сильна, что сердце забивает горло сбивчивым стуком, локти дрожат, а живот вот-вот оконфузит его перед жертвой. Голос разума все это время что-то истошно орал, и, остановившись на миг, он услышал себя здравомыслящего:?Ты душишь его за чужие поступки!!!!!!!!!!!!!?Он отпустил обмякшего противника, отшатнулся в сторону, безумно глядя на содеянное. С диким свистяще-скребущим звуком Трент попытался вздохнуть, потом перевернулся и, стоя на коленях начал кашлять, будто пытаясь выплюнуть собственные голосовые связки, на коже даже в темноте отчетливо виднелись кровоподтеки. - Мать твою, если есть что сказать, говори!!! – голос Джорди как всегда в критический момент сорвался на визг, похожий на плач. Враг номер один кивнул, показывая жестами, что пока не может ничего сказать, и он протянул ему бутылку воды. Они сидели так около получаса молча, на асфальте, прислонившись спинами к зеленому, битому пикапу, слушая трели цикад в сухой траве, пока Трент не прохрипел: - Я не хотел писать Антихриста с Мэнсоном… - хрип и глоток воды – Не хотел тратить время и деньги, просто хотел трахать его и все. – Молчание и тяжелое дыхание – Поэтому придумал испытание, которое он не сможет выполнить. Отдать тебя мне. Я был уверен, что буду послан, и честно, охуел, увидев вас двоих на пороге. Я был уверен, что он любит тебя, что ты самое ценное, его Ахиллесова пята, так сказать. А он… Я хотел тебя остановить тогда, но ты так отчаянно ринулся в бой, я не успел… не смог... не захотел…Глаза Твигги, и без того огромные, сейчас из-за расширенных зрачков, горя, обиды и слез, наполняющих их, выглядели точно черные дыры.- Мэнсон страшный человек, Джо! Он продал тебя за альбом,- тяжело сглотнул, и поморщился, пощупав шею.Слова и эмоции кончились. Привычный мир больше не существовал, Джорди мог поверить, что его больше не любят, что Великая любовь канула в лето, стала историей, но поверить, что любви не существовало вовсе, он не мог. Ему казалось, что он сидит на дне железной бочки, а сверху эхом летят обрывки предложений, бесконечной тирадой.- Думаешь, он стал таким: холодным, равнодушным, коммерческим, продажным? Нет, малыш, он таким и был, просто сейчас ему по средствам не скрывать это. Я дал ему то, что он хотел: Славу и деньги. Он не менялся, парень, - дотрагиваясь до подбородка собеседника, но тот не почувствовал прикосновения и продолжил смотреть в пространство. – Я дал ему все, чтобы он стал собой: жадным, злым и продажным. Резнор задумался и уставился на сухостой в виде разбитого молнией и погибшего от засухи каштана. - Так ли мы отличаемся? Хочешь знать? Наверное, не хочешь.… А я скажу! – Жажда общения и жажда бухнуть слились в едино, и из-за пазухи мелькнула хромированная фляжка. – Я скучаю по нему! Не! Не по этой крашеной дуре с красной башкой и на платформе, а по нему прошлому…Дальнейший монолог шел в небеса обетованные, так как внезапно, до Твигги дошло, то о чем он раньше и подумать не мог: ?Резнор тоже любит Мэнсона?После пережитого шока, Джорди потерял интерес к рассказу бывшего недруга, вдруг все стало безразлично, и, чтобы хоть как-то скрыть, как он подавлен, и заткнуть выпившего и поплывшего Трента, сказал:- По законам жанра, сейчас тут должно на огромной скорости пронестись перекати-поле… - Реплика в космос, - фишка перенятая у Пого. Говоришь часть мысли с улетевшим видом, а потом ждешь либо миллион уточнений, либо чтоб от тебя отъебались, ведь ты - псих. - Невозможно представить! Подумать только этот засранец…. Что? – Резнор нахмурился и замолчал.- Перекати-поле! – Как счастливый блаженный.- Что? – понизив голос, казалось, что Джо спятил от горя.- Ну, как в старых вестернах, - с улыбкой.- Я не понимаю…- Это отличное место для съемок! Представь: ночь, шоссе в никуда, цирк, лимузин, внутри двое клоунов с обложки, купили мир на распродаже, палатки ярмарки, и обязательно должен быть уродец, и…Трент хотел уже бежать вызывать скорую, но потом попытался вникнуть в рассуждения и представить.- … и Кортни…- Кортни??? – вернувшись к мысли о неотложке.- Да, только на двадцать лет старше и на тридцать кило тяжелее. Знаешь развлечение, когда красивая девушка сидит над водой, а ты за доллар должен попасть в мишень, чтобы она упала, вымокла и барахталась как русалка, сверкая сосочками, а тут будет туша в парике…- А при чем тут Кортни?- Кортни нелепая. В цирке уродов, вместо красотки старая толстая тетка с варикозом и синяками на ногах. А еще …Образы, нарисованные Уайтом, ожили и захватили сознание.- Отличная идея! И можно еще…- Он осекся, худая легкая тень скрылась во тьме.