Say, fuck Frankie! Fuck Frankie! (1/1)

"Обычно очень забавно спать с людьми, чье эго еще больше, чем твое собственное".Брайан Молко?We would swoop down on the town. . . and kill everyone that wasn't beautiful? - проорал Мэрилин, изгибаясь, словно бесноватый грешник, и выворачиваясь назад, будто от креста экзорциста приближающегося ко лбу. Бешеный ритм финальной The Beautiful People набирал обороты, зрители со вскинутыми рогатыми символами, бесконечным эквалайзером вновь расплывались за пеленой пота и волос, точно поверхность лужи в сильный дождь. Сейчас он в своей стихии, мистер Хайд свободен, его сцена, его публика, его правила. Мэрилин опирается ногой в высоком сапоге на звуковой монитор, блаженная усталость на последнем треке: радость финала, сожаление, что придется вернуться доктору Джекилу. По правое плечо мочалка из дред Твигги бьется вверх и вниз, подобно пушистому хомяку, застрявшему под дворником автомобиля, слева обессилевший Зим, наматывающий круг по одной траектории, позади разрезает пространство шестерёнка ирокеза Пого и в диком угаре за блестящими тарелками вскидываются палочки Фиша, - их болид формулы 1 готов финишировать. Персонажи VIP фан-зоны, до которых ему обычно нет дела, - унылое пятно, движущееся медленнее всех в этом океане истерики, тоскливый сгусток денег на фоне чистого первобытного сумасшествия с пирсингом во всех труднодоступных местах. Сегодня он ждал гостя, поэтому интерес взял вверх и, собрав мокрые сосульки в кулак на макушке, взгляд сфокусировался на первый ряд. Молко был там. Смотрел. Вдруг Мэнсон подумал, что, наверное, так выглядит человек, впервые испытывающий эрекцию от сцены насилия, не просто сцены, а сцены из документального фильма. Отвращение к себе и возбуждение, оторопь от неизвестности явления и желание большего. Теперь у каждого слова появился один вполне конкретный адресат. - Hey you, what do you see? – пятерня сжимает промежность, а голова запрокидывается.- Something beautiful or something free? – пальцы движутся из паха в звериный оскал, очерченный черной помадой, и размазывают ее в грязное лоснящиеся пятно.- Hey you, are you trying to be mean? – Выставляя нижнюю губу вперед и ударяя ладонью, перепачканной гримом в грудь, как Кин-Конг, одержавший победу на своей территории и возвещающий об этом с вершины холма.- If you live with apes, man, it's hard to be clean – на этой реплике он встал на четвереньки, и пополз в сторону ударной установки вглубь декораций, демонстрируя будущему любовнику задницу.- The beautiful people. The beautiful people. – заклинанием нашептывал Антихрист, точно в ожидании скорого прибытия сатаны, повернувшись к залу, хаотично раскачиваясь, демонстрируя белки яблок, пронизанных ломанными кровавыми ветками, будто форменный псих. Клубы заключительного фейерверка из дыма и огня накрыли его, словно дождевого червя вязким комком грунта, свет погас, Элвис покинул здание.Халявная еда и выпивка, потаскушки всех мастей, попойка шла полным ходом, запахи пивных дрожжей, ворса ковра облитого чем-то приторным, резиново-жженый дух вискаря и удушливый сигаретный туман соединялись в единый аромат бесконтрольного пьянства и беззаботности.Твигги пребывал в зачудительном настроении, выпитое грело желудок и душу, расслабленный и мечтательный, он почему-то представлял себе, как хорошо было бы сейчас поплавать в прохладном бассейне или лечь на влажный тротуар, благоухающий только что прошедшим ливнем, и посчитать звезды. И, конечно, руки, его должны обнимать чьи-то руки, кого-то, кто достаточно развязан, чтобы трогать везде, но при этом достаточно умен, чтобы не портить грубой порнухой такой момент. Воспоминание о дневной выходке Мэнсона вывели его из состояния умиротворения, он описал дугу на вращающемся барном стуле, изучая помещение. Нескладной чуть сутулой фигуры нигде не видно, обычно присутствие Великого и Ужасного очевидно сразу, рост плюс свита из зевак, верные спутники как мед и пчелы, как мухи и гавно.- Ты Мэнсона не видел? – спросил Джо у Дэвиса, который что-то жарко обсуждал со своим гитаристом Хэдом.- А он свалил куда-то, с этим смазливым мальчиком из Placebo. Как его, Молко, кажется.… Наверное, поехали тусить дальше.Джорди отвернулся, чтобы не показать лишних эмоций, но все его существо захлестнула ярость. Он мог понять наличие постоянной подружки, но любовник! Любовник – это было через край. Охватившие чувства, сначала заставили судорожно открыть рот, подобно живой рыбе на раскаленной сковородке, а затем съежится от волны ледяных мурашек. Хотелось найти ублюдка и набить морду, хотелось пинать его скорченное тело по ребрам, но больше всего хотелось сказать ему, что он мерзкое, лживое, двуличное чмо. Усилием воли Твигги отрекся от духовных метаний, понимая, что поведением ревнивой самочки, только рассмешит Мэнсона, кроме того он и сам знал, что играть в эту больную, затянувшуюся, почти школьную драму дальше просто глупо, поэтому молча ушел с вечеринки в отель спать.Опоздание в два часа! Подумать только, вот это сказочная наглость! Мэнсон пристально следил за входом, и когда уверенность, что мальчишка не придет, возобладала, этот паршивец появился в компании своей группы. Не обращая внимания на Антихриста, он беспечно здоровался со всеми, взял стаканчик чего-то крепкого, уселся за столик в знакомой компании и закурил. Наконец спустя три четверти часа Мэрилину удалось перехватить его у бара.- Ты прикалываешься надо мной что ли? - резко дернув Молко назад за красную футболку.- В смысле? – хлопая ресницами с самым невинным видом.- Да пошел ты, - толкая в спину.Брайан улыбнулся, взял в баре виски с колой и подошел к столу, за которым сидел Мэнсон с Твигги и Дэвисом из Korn. Мегаполис из пустых и полных стаканов выдавал, что сидят они давно, пьют крепко, но судя по пустой тарелке, что-то даже закусывали. С появлением нового участника, разговор не задался, Джонатан не понял кто это и зачем, Рамирес включил откровенный игнор, внимательно изучая педика, которого, он уверен, притащили, чтобы вызвать ревность не более того.- Я, пожалуй, пойду, завтра самолет рано – Молко со скучающим видом покинул собравшихся.- Удачи! – Бодро попрощался Джо, - каблуки не сломай по дороге, - добавил в полголоса, залпом осушил стакан и пошел отлить. Разрушительным цунами Мэнсон нагнал Брайана на выходе, и прежде чем тот успел что-то сказать, стихия уже тащила его в боковое техническое помещение, обрушивая удушающие поцелуи и обездвиживая властными объятиями. В конце концов, придя в себя, он выдавил, что подобная агрессия ему не по душе и сел сверху. Мощь и напор возбуждали, но внушали страх и дискомфорт как все бесконтрольное и злое. Он запускает ладонь в кожаные штаны, обхватывает член и целует в губы, чтобы хоть немного сломить яростную атаку. Мэрилин лихорадочно расстегивает его ширинку, пальцы сжимают бедра, снуют под футболкой, тянут ближе, и он вновь пытается перехватить инициативу.Другой, он другой, ничего общего с парнями, которых он трахал раньше, ничего общего с… Твигги. Дорогой парфюм, атласная ухоженная кожа, маникюр, серо-голубые почти светящиеся глаза, тонкие и изысканные черты лица, уверенность и нежелание быть ведомым. Он знает себе цену, он знает, чего хочет, его эго теснит эго Антихриста в этот невзрачный чулан.Мэнсон опрокинул его на пол, и содрал в одно движение джинсы вместе с трусами, прежде, ему не доводилось видеть, таких идеальных, выбритых, безволосых тел, обрезанный, будто нарисованный, правильной формы пенис внушал восторг, и он проглотил его целиком. Мгновение, и Брайан перестает сопротивляться резким действиям партнера, и, вскрикнув, выдыхает, ошарашенно глядя вниз. Никогда и никто так с ним не обращался, внешность всегда вызывала благоговейный трепет парней, заставляя их быть нежными и выполнять все желания и прихоти. Сколько себя помнил, его роль в постели - специально приглашенная звезда, и вот откуда не возьмись, появился этот варвар, хватающий его за все места без спросу, и пользующий, словно резиновую куклу. Мэрилин тем временем, оторвался от минета, рывком перевернул опешившую жертву на живот и, придавив всем весом, прижался членом к ягодицам.?Ну, нет уж! Так ты меня не поимеешь, упырь?Что было сил, Молко поднялся на четвереньки и скинул с себя любовника. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша, один с фирменным: ?Че, за хуйня??, и другой с врожденным: ? Я – охуенен?. Антихрист не понял произошедшего, и хорошо приложился затылком об пол, когда ?принцесса?, схватила его за лодыжки, дернула на себя и оседлала вновь. Шелест упаковки и Брайан одевает резинку на Мэнсона, а дальше как под циклодолом, реальность стала тягучей и сложной для восприятия. Ясно лишь, что его запястья крепко держат, что его поршень погружается в пульсирующий жаркий цилиндр, который движется самостоятельно, что он стонет, что его стоны затыкают страстными поцелуями и шепотом:- Я хочу вот так. Это мой ритм. Это мои правила. Я сам решаю, как я хочу!Великому и Ужасному впервые довелось побывать в ком-то, при этом ощущая, будто трахнули его самого.