Желтые рыбки прохвостики (1/1)

Хаос – самое мягкое слово, которым можно было бы охарактеризовать эту картину. Дизайнерская гостиная за одну ночь мутировала с место кораблекрушения. Два белых дивана, словно обиженные друг на друга киты расплылись по разным сторонам комнаты, покосившаяся гардина со шторой, порванным парусом открывала вид на аккуратно подстриженные кусты за окном. На столе ютились бутылки и недопитые коктейли в мутных стаканах, на полу, словно обломки, разбросаны дольки лайма и лимона, у ножки стола лежала солонка, кто-то вчера злоупотреблял текилой. В помещении стоял запах ушедшего веселья, алкоголя и секса, ночная вечеринка, как дешевая потаскуха устроила дебош и свалила утром буянить в другое место. Хозяин дома - заспанный и недовольный жизнью, встретил их холодно.- А…, привет. Вползайте…, - и он сделал неопределенный знак рукой в сторону гостиной, - мы повеселись тут вчера, хотя… не сказать, чтобы было весело, скорее шумно и тупо. Выпьете чего-нибудь? – спросил, и его лицо растянулось в ехидной усмешке, увидев, как от этих слов позеленел Мэрилин, - хотя вряд ли!Мэнсон вновь испытал вчерашнее чувство омерзения к себе, он смотрел на весь этот бедлам, и в голове всплыла фотография мертвой Шэрон на полу у дивана в луже крови с нейлоновой веревкой на шее. Прямо как та девица с чулком, которую они с Твигги жарили позавчера. Червями в жестяной банке шевелились мысли в его голове, они путались, невозможно понять, где кончилась одна и началась другая. - Давайте уже сядем, - хрипло выдал он, темные очки скрывали, как ему на самом деле плохо. Парни подвинули диваны, и Мэнс как в замедленной съемке проследовал через холл и сел.- Я принес свои тексты, лучшие тексты, все, что я люблю, но не знаю, как реализовать, - он достал какие-то мятые листы и протянул их Тренту. Он говорил таким низким, металлическим голосом, что даже Гейси, знающий его целую вечность, брала оторопь. Резнор взял листы из его рук, наступила гробовая тишина, он читал минут пятнадцать, перелистывая и бормоча, после этого поднял глаза и, кивая, констатировал:- С этим можно работать. Дальше разговор пошел быстрее, парни тараторили наперебой свои идеи, что каждый из них думает, умеет, хочет. Мэнсон смотрел в пространство сквозь темные очки и молчал, их голоса сотнями осколков врезались в мозг, если бы эти клоуны знали, что я пил и принимал вчера, они бы, во-первых, удивились, что вообще жив, а во-вторых, заткнулись. Он вспомнил, как гонимый отвращением к себе, доехал на такси до дома, постоял у дверей и пошел в бар. Помнил, как зеленой благодатью по трезвому рассудку потек абсент, но обычной радости не принес, и поганого чувства, что он пидор-проститутка, не смыл. После четвертого пустого стакана к нему, гипнотизирующему стол, подсела девушка. Они говорили о чем-то, но сейчас разговор растворился в ярких вспышках подсветки над барной стойкой. Он помнил, что был груб и мрачен, а она настойчива и глупа, помнил как кинул деньги на стойку и поддался на уговоры пойти с ней. ?Бля, ну нахуя????, - думал сегодняшний он. На улице они зашли за угол бара и там, у мусорных баков, где обычно ссут выброшенные охраной пьянчуги, а некоторые и спят, она протянула ему в маленькой белой ручке две таблетки, и он почему-то их поглотил. Какой она была, видел ли он ее раньше, и чем была мотивирована эта непривычная для него любовь к кислоте, он не знал. Дальше они гуляли, она пиздела и пиздела, и, казалось, этот словесный понос не заткнуть ничем…- А ты как считаешь, Брай? - радостно обратился Мадонна, вырвав его из воспоминаний, он понятия не имел о чем речь и на всякий случай многозначительно кивнул. Компания вновь про него забыла и перестала беспокоить вопросами,а он перестал их замечать, и даже, когда на волне массового истерического поклонения Тренту они начали фотографироваться и брать автографы, сидел неподвижно, словно манекен. Девушка, которая с трудом доставала ему до подмышки, капитально доставала разговорами, а он шел, наблюдая мутации лиц и огней. Огни принимали удивительные формы, ползли и трансформировались во что-то мультяшное и сюрреалистичное, лица людей - напротив, были реалистичными и превращались в жуткие гримасы, со складками или нишами вместо глаз. Все плыло в этом аду, он взял ее за плечи, и сменил курс с главной на проулок, решение как заткнуть ей рот родилось само собой. Он расстегнул брюки, и эта шлюха сама села на корточки и начала сосать. Наступила долгожданная тишина, шум машин и жужжание фонарей над головой, будто невиданных гигантских жуков. Он поднял голову, чтобы рассмотреть их, но это были не жуки, это были рыбы, огромные желтые рыбы, они плавали в воздухе, шевеля полупрозрачными хвостиками, и ловили блики чешуей.- Желтые рыбки прохвостики… - с блаженным видом сказал Мэнсон, улыбаясь, и девица оторвалась от своего занятия, и вопросительно посмотрела на странного хрена в бреду. Мэрилин посмотрел на нее так же удивленно, потому что на пару минут он совсем про нее забыл, а учитывая, что еще и ничего не чувствовал, а лишь хотел ссать от ее действий, ощущение было, что они встретились только что. ?Бывает же так, остановишься посмотреть на рыбок, а тут обязательно кто-то сосать пристроится?, - подумал он и оттолкнул ее ладонью в лоб уже знакомым движением. Она упала на задницу и начала хлопать своими рыбьими тупыми глазами. Он отвернулся к стене и начал мочиться, затем застегнул брюки и пошел на улицу.- Ну, ты животное, - крикнула рыба ему в след- Ок, в следующий нассу тебе в рот, дура.А дальше… дальше он скитался по улицам, и не знал, где его дом. Скорее всего, он ходил вокруг своего дома, и зашел внутрь, когда его более или менее отпустило, потому что нужная дверь возникла как из-под земли внезапно, прямо как озарение.- Пойдем, Твигги тянул его за руку, - пока он освежал в памяти ночь, день уже шел к закату, парни, обсудив рабочие моменты, решили начать работу завтра в студии…