Часть 2 (1/1)

Как я ненавижу просыпаться утром не в своей постели. В моей голове зародилась мысль, ещё давно, что если я просыпаюсь не дома и не в своей кровати, то день автоматом становится фиговым. С чего я это взяла? Помню, несколько месяцев назад я пришла с вечерней тренировки и так устала, что приземлилась на первую попавшуюся постель. Оказывается, принадлежала она Сокке. Решив меня не беспокоить, парнишка завалился на мою кровать, а я, в свою очередь, проснувшись рано утром, всё никак не могла пошевелить ни одной конечностью то ли из-за жёсткости кровати, то ли из-за стараний на последней тренировке, а после ещё и целый день ходила и собирала проблемы, одна из которых состояла в том, чтобы не зарядить кому-нибудь булыжником по голове за его тупость. Но опустим этот момент. Конечно, всё это можно посчитать за ироничное стечение обстоятельств, случайность, что больше никогда не повторится. Но нет, таких случаев у меня было ещё достаточное количество.Вот и в это утро я проснулась не у себя дома. Не в своей постели.Открыть глаза пришлось в самую рань из-за прошедшегося по коже морозца. Из маленького окошка точно такой же маленькой каютки не было видно и намёка на лучик холодного северного солнца. Зато, как оказалось, у меня был открыт люк. Наверное, ещё вечером плохо закрыла. Ладно, без проблем, закрыла и легла дальше себе спать, но после мне не дали заснуть какие-то выкрики солдат на палубе. Сон у меня всегда был излишне чутким, мало того, что я в принципе засыпала с трудом, так и подскакивала с первыми петухами от малейшего шороха.Переместившись в полусидячее положение, я с удивлением узнала запах каши. Похоже, кто-то уже заходил в каюту ранее, хотя куда ещё раньше, и оставил на тумбочке завтрак. Ещё горячий. Так даже лучше.Желудок предательски сжался и издал звук, отдалённо напоминающий плач умирающего кита. Я же не ела ничего за последние сутки. М-да, вроде и прошло всего лишь двадцать четыре часа, а по случившимся событиям складывается ощущение, что целый месяц жизни позади. Наскоро расправившись с едой и запив её ароматным чаем, я стала оглядывать комнату в поисках чего-то нового. Сюда пришли, чтобы просто отдать завтрак, следовательно, могли занести с ним и ещё что-то. Да, правильно мыслю. В углу каюты нашлись костыли, а рядом ютилась пара ботинок. Блин, они бы их ещё дальше поставили. Нет, спасибо, конечно, люди добрые, что ногу мне сломав, теперь её залатать пытаетесь, но как мне до этих жалких палок добраться-то?Но тут меня буквально озарило. Если я даже доберусь до костылей, что я буду делать на корабле и куда пойду? А если опять нарвусь на тех солдат? Тогда уж беды не миновать. И я очень сомневаюсь, что второй раз меня вытащат с того света. Поэтому самым оптимальным решением было сидеть в каюте и не высовываться, ну, от греха подальше.Только вот просидев на одном месте приблизительно полчаса и поплевав от скуки в потолок, я поняла, что весь день в одной комнате просто не просижу. То ли мне скучно, то ли жить надоело, то ли приключений на одно место за последние сутки мало было, но я всё-таки решила рискнуть.Единственное, что мной двигало ?— это любопытство и дикое, чуть ли не сжигающее изнутри желание осмотреть корабль. Но сначала надо было выйти из каюты, что было затруднительно. Пришлось в прямом смысле ползти от кровати до угла, где поставили костыли и обувь. Синяки и раны, не прошедшие с того дня, до сих пор саднили и болели. Я облокотилась на стул, чтобы встать, и, благо, у меня это получилось. Правда, с огромным трудом, ибо всё тело буквально ныло от боли. С кое-каким усилием я надела ботинки, оседая после мешком на стуле от острых покалываний. Опять поднимаюсь, но уже опираясь на костыли. Вот почему, чёрт возьми, мне не сидится на месте? Сейчас опять в какую-нибудь передрягу попаду, а потом буду жалеть и мысленно проклинать себя же.С опорой, оказывается, намного легче передвигаться. По крайней мере, я пересекаю коридоры за несколько минут, что для меня уже прогресс. Чувствовала я только одну ногу и то только тупую боль в ней от ран. Тело моё, отходившее от побоев, уже не так болело, а только отдавало небольшими покалываниями в разных местах, как бы напоминая обо всём, что произошло.Даже сейчас, при очередном повороте в неизвестность, нутро орало и требовало вернуться в каюту. Но я?— не я, если не поступлю иначе.Сам корабль был достаточно мрачным и выполненным из чёрной стали. Коридоры тянулись бесконечной дорогой, изредка освещённые жёлтыми лампами, превращаясь в лабиринт. Сама атмосфера угнетала и загоняла в угол, а коридоры, будто подземные туннели, всё никак не хотели заканчиваться. Я не знала, куда иду, но полагалась, в общем-то, на интуицию. Самое странное, что на своём пути я не повстречала ещё ни одного солдата. С каждым новым шагом хотелось развернуться и уйти назад в комнатку, такую маленькую, но всё же такую мягкую, чтоб не бояться больше этой неизведанности, но проблема состояла в том, что я вовсе уже и забыть-забыла, в какой стороне она находится.Выбора нет.Через пару минут я вышла на железную дверь, которая хоть и не с первого раза, но поддалась мне, и я вышла на палубу. Яркий свет солнца, уже вылезшего из-за линии горизонта, заставил зажмуриться на мгновение, но, привыкая к свету, я осторожно приоткрыла глаза. Моему взору представилась огромных размеров палуба, на которой расхаживало несколько солдат, что, увидев меня, просто развернулись и стали с неподдельным интересом наблюдать за морем.Вы что, серьёзно? Я-то думала, на меня сейчас накинутся, свяжут и опять отправят в каюту. Но, похоже, их предупредили о моих вылазках. Предположительных, но всё же. Только вот спокойнее от этой мысли почему-то не стало. Подойдя к ограждению у края борта, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Снаружи было намного прохладнее, чем в комнате, от чего по моему телу пробежалась стая мурашек. К холоду я устойчива, но к резкой смене температуры?— не очень.В голове всё крутились вопросы, ответы на которые мне никто не хотел давать. Ну, допустим, куда мы сейчас направляемся? Взгляд устремился вдаль. Водная гладь сливалась с линией горизонта, отчего казалось, будто ты плывешь в никуда по синеве. И никто не знает, куда приведет этот путь, по которому ты движешься. Может, уже через секунду ты разобьёшься о скалы и перестанешь существовать. О тебе никто не вспомнит. Кому нужна такая как ты? Разве что в цирке выступать, а зрители будут пальцами показывать ?Посмотрите на эту уродину!? или ?Лучше сдохнуть, чем жить такой?, потешаясь над тобой и пытаясь понизить твою самооценку. Не многие люди выдержат подобного рода издевательства на протяжении всей своей жизни.А может, там, впереди, меня ждёт жизнь, о которой я так давно мечтала? С друзьями, без войн и потерь, в мире, где царит мир и гармония?Но что мы имеем на данный момент? В мире царит хаос. Народ Огня захватил не одно поселение мирных жителей. А ведь они даже не сопротивлялись. Бабушка говорила, что надежда была только на Аватара, но как только маги узнали, что он родится среди воздушных кочевников, тут же полностью истребили их род. Тогда в каждой деревне, в каждом уголке мира погасла вера в обретение покоя. И сейчас, когда мы нашли этого мальчика, Аватара, в моём сердце затаилась надежда. Лучик света в непроглядной тьме.Я вздрогнула, отпуская свои мысли до поры до времени?— на плечи мне накинули какой-то полушубок. Обернувшись, моему взору предстал мужчина лет пятидесяти-шестидесяти с длинной седой бородой, отчего его сразу захотелось назвать по-родному дедушкой. Глаза его были какие-то добрые, но такие же тёмные, как и у представителей его народа. В моих же глазах на секунду промелькнул страх. Я выдала себя, точно знаю. Не могу сказать почему, то ли из-за неожиданности, то ли из-за недружелюбного приёма на корабле. Но он, в отличие ото всех остальных, добродушно улыбался мне, чем вызвал больше интерес к своей персоне, чем приглушённый в грудной клетке страх.—?Не бойтесь, я не причиню Вам вреда. Меня зовут Айро, а Вас, полагаю, Юви? —?в глазах мужчины читалась какая-то забота. Он не вызывал у меня отвращения или приступов неоправданной агрессии. Скорее, наоборот. Приятный с виду мужчина, а что. Я кивнула в знак подтверждения.—?Как Ваша нога? —?какое-то сожаление пробежалось тенью по его лицу, а взгляд уже был направлен на мою обездвиженную конечность.—?До сих пор не чувствую её,?— мне было немного боязно смотреть ему в глаза?— и не из-за стеснения, а из-за недоверия. Кто знает, что у людей на уме… С виду и любой наёмник может милым и приятным показаться, а как потом тело твоё найдут, так всё, поздно уже будет в людях разбираться. Надо, как говорится, на корню рубить все проблемы.—?Я попрошу лекаря зайти вечером и осмотреть Вас,?— он явно о чём-то задумался. Блин, это у всего огненного народа такая привычка, при общении с человеком думать совершенно о другом. Я недоверчиво скосила глаза, когда он вдруг вернул своё внимание моей скромной персоне.—?Не бойтесь. Больше на этом корабле Вас никто не тронет. Я лично за этим прослежу,?— с улыбкой сказал маг. А я нелихо так удивилась. Меня не собираются калечить, бить или ещё что похуже. Уже радует. Для меня, как и для любого, наверное, человека, моральная боль была в несколько раз легче физической. Но стоит ли доверять этому незнакомцу? Моё чутьё редко меня подводит, и сейчас почему-то хотелось верить, что это какой-то сбой, нервозность, развившаяся спонтанно от холодности и отчуждённости местных солдат, что он не причинит мне боль, что ему можно верить. На душе стало немного легче.—?Может, Вы мне ответите, что со мной будет дальше? И куда мы плывём? —?я до последнего надеялась, что хоть кто-то даст мне ответы на эти вопросы. Мой собеседник смотрел мне в глаза ещё с пару секунд и только после выдал:—?Мы плывём за Аватаром. Точного курса пока нет,?— мужчина сказал это с нескрываемой печалью в голосе, а в следующее мгновение с лица слетела маска, и показалась дикая, ни с чем не сравнимая усталость. Такое ощущение, что он так устал ото всего, что и скрываться за маской добродушия и вечного позитива со временем становится лишь труднее, а эта беготня за десятилетнем мальчиком и того выбивает из него все соки. Но тут лицо его стало хмурым. Неужели он раздумывает над первым вопросом? —?Что с тобой будет, сказать конкретно не могу, но ты будешь жить,?— всё с таким же хмурым выражением ответил собеседник. Ну да, конечно, это всё проясняет. Но, чего греха таить, в душе проскользнуло облегчение, что с меня хотя бы три шкуры спустить не хотят. И то радует. Да и пока я полностью не вылечусь, я не смогу никому дать отпор, поэтому лучше не лезть на рожон и воспользоваться гостеприимством.В голове мелькнули воспоминания моего первого появления на корабле.Если его можно назвать таковым.***Одного из солдат попросили проводить меня до каюты. Мы с Айро общались ещё минут пятнадцать, пока у него не появились срочные дела. Извинившись, он покинул меня, а я только начала соображать: я же не помню дорогу назад. Окликнув ещё не ушедшего далеко дядечку, я со смущением попросила, чтобы кто-то показал мне дорогу обратно, так как стоять на холоде, хоть и в тёплом полушубке, было некомфортно. Легко потрепав меня по волосам, он подозвал солдата, и тот безо всяких вопросов направился к ближайшей двери. Я кивнула и пошла следом.За время нашего недолгого разговора с магом у меня сложилось о нем приятное мнение. Человек с выдержкой, умеющий поддержать разговор или даже пошутить, не грубил и не смотрел на меня искоса. Он кажется мне менее жестоким, чем весь Народ Огня, хотя наверняка я не знаю, конечно. Я увидела в его глазах усталость от всего. Думаю, была б его воля, он давно бы прекратил эти поиски.Стало как-то по-человечески жаль его.Всё то время, что мы шли до комнаты, никто не проронил ни слова, да и я еле-еле поспевала за провожатым. Попросить идти помедленнее гордость не позволяла, поэтому пришлось перемещать костыли как можно быстрее, отчего по коридорам разносилось звучное постукивание. Даже нога вновь заныла от резкой перенагрузки.Встав прямо перед дверью, я сухо кивнула мужчине в качестве благодарности и вошла в тёплое помещение. Но стоило мне перешагнуть порог, как передо мной появился молодой человек, лет двадцати пяти, с тёмными, достаточно длинными волосами и каким-то миниатюрным чемоданчиком в руке.—?Здравствуйте. Я лекарь, меня прислал генерал Айро,?— парень улыбнулся. А я смогла лишь незаметно усмехнуться. Всё таки не забыл. На лице стала появляться улыбка, но только была она предназначена не молодому лекарю, а своим мыслям. Я была рада, что хоть кто-то обо мне заботится, пока я нахожусь здесь. Шестое чувство подсказывает мне, что Айро делает это от чистого сердца, а не из корыстных побуждений. А может я ошибаюсь? Время покажет.Парень кашлянул, как бы обращая на себя внимание. Я тут же извиняющееся посмотрела на него, следом стыдливо тупя взгляд в пол. Не, ну а что мне ещё остаётся делать? Неловкая ситуация, надо как-то из неё выходить.—?Здравствуйте. Я помню,?— ответила-таки на его реплику и прошла к кровати. Костыли поставила рядом, сняла ботинки и начала аккуратно перемещать ноги на мягкую простыню. Левая нога отдалась болью, пришлось зажмуриться, но передвигать конечность я не перестала. И вот я уже полноценно сижу на кровати, а лекарь садится рядом и начинает копаться в своём чемоданчике. Но вдруг с глуповатой улыбкой он выдаёт:—?Не поймите меня неправильно, но, чтобы осмотреть Вашу ногу, мне нужно, чтобы Вы сняли штаны. Если надо, я могу отвернуться,?— он отводит глаза, отворачивается. Похоже, у меня нет выбора. Чёрт, хочется выть от собственной беспомощности, так ещё и полуголой придётся лечь перед незнакомым мне человеком. Воспользовавшись моментом, я стянула тёмные штаны. Отдёргивание кофты не помогало, а парень, слыша шуршания за спиной, лишь как-то двусмысленно усмехался. Что-то мне это не нравится. Либо я поехала головой и ищу подвох даже там, где его нет, либо этотдействительно косится не только на мои ноги.Пока он щупал мои конечности и пытался что-то с ними сделать, я мечтала, чтобы это поскорее закончилось. Мне было так неловко, неприятно, больно и противно от того, что меня видит практически голой незнакомый человек… Чёрт, даже слов не хватает описать моё недовольство. Тем временем парень достал шприц и, предупредив меня о содержащем, вколол в левую ногу жидкость. Как я её не чувствовала, так и не чувствовала бы лучше, ведь уже через мгновение болью в ноге отдало с лихвой. Сначала покалывающая и еле заметная, но с каждой секундой становилось всё неприятнее и неприятнее, а сама я еле-еле сдерживала стоны боли. Лекарь увидел, как я жмурюсь, хватаясь за ногу, и достал за пару секунду новый шприц и вколол мне его. Боль начала отступать, а мне самой стало немного легче.—?Что это было? —?спросила я, потирая ногу, чтобы неприятные ощущения быстрее прошли.—?Не переживайте, это обычная реакция организма на содержащее укола. Попробуйте пошевелить ногой,?— я в недоумении смотрю на него, но потом опускаю взгляд на конечность и прикладываю максимум усилий, чтобы пошевелить ею. И?— о, чудо?— у меня получается. Хоть и плохо, но она меня слушается. Думаю, со временем я смогу нормально ходить.Парень в который раз усмехнулся, но эта ухмылка мне не очень понравилась. Он достал какую-то коробочку и открыл. Там находилась вязкая субстанция на подобие той, что всегда хранилась у Катары в шкафчике, но пахла не так же отвратно. Меня попросили лечь и показать раны, чтобы нанести на них заживляющую мазь. Начали с ног, потом руки, шея, а дальше грудь. Я лежу, зажмурившись то ли от боли, ибо все раны после нанесения этого чудо средства ужасно щипали, то ли от того, что мне были до искорок в глазах неприятны прикосновения этого докторишки. Я не знаю, как правильнее выразиться, но было в его движениях что-то вызывающее.Грудь же тоже надо было обработать из-за ряда кровоточащих и не заживших ран. Мою кофту задрали так высоко и внезапно, что я не успела среагировать. На моём лице успел проскользнуть чуть заметный румянец, а в душе затаилась тревога. Я вроде и понимаю, что это всё обязательно нужно обработать, но… Такое ощущение, что вот-вот что-то произойдет.Ну не вызывал он у меня доверия, что ещё я могла думать?Лекарь втирал мазь долго и намного усерднее, чем на другие части тела, надавливая всё сильнее. Я начала шипеть от адской боли, а парень тем временем и вовсе начал гладить моё тело, спускаясь вниз. На лице его играла пошлая улыбка, а глаза опасно блестели. Хотелось их выколоть. Такое ощущение, что сердце остановилось, а мозг работал в ускоренном режиме, чтобы найти выход из этой ситуации. Руки начали судорожно пытаться отодвинуть его, но он был сильнее, намного, а моё жалкое сопротивление лишь забавляло.—?Ну что, голубоглазка, поиграем? —?после этих слов затрясло ещё больше. Он навалился на меня, а в голове словно что-то щёлкнуло и оборвалось в ту же секунду. Как на зло эмоции взяли верх надо мной, паника захлестнула с головой. Эта сволочь уже прижала меня своим телом, дыша мне в шею, прикусывая её так сильно, что оставались кровавые подтёки. Как бы я не пыталась отбиться, я была слабее него в несколько раз. Неужели это конец? Сейчас меня возьмут силой, поиграют, сломают и бросят, как ненужную игрушку? Мне были омерзительны и до ужаса противны эти руки, вовсю блуждающие по моему телу, эти губы, которые впились в мои, пытаясь причинить мне ещё больше боли. Во рту был металлический привкус крови из кровоточащих ранок на губах, что так усердно этот ублюдок старался зализать, доставляя всё новые и новые страдания. Видно, в один момент ему надоело со мной бороться, и он решил снять с себя одежду. Это шанс. Только действовать бы побыстрее. Мозг почти отключился, а единственным вариантом, пронёсшимся в голове, оказался удар костылём по его густой шевелюре. Это я и сделала. Первое, что пришло в голову. Рука достала до рукоятки, и я со всей силы ударила его средством передвижения. Насильник рухнул на пол с характерным звуком.Сердце до сих пор бешено колотилось, а я сама не верила, что смогла кое-как защититься. Как только я поняла, что весь этот кошмар позади, из глаз полились слёзы. Крупными каплями солёная вода обрамляла на секунду лицо, но в итоге стекала и падала на пол. Хотелось утопиться от омерзения. На теле до сих пор чувствовались его следы, его руки и поцелуи. Хочется натереть мочалкой всё тело, да так, чтобы кожу содрать, лишь бы не чувствовать ничего.Я обняла себя руками. Подкатывала истерика, но нужно взять себя в руки. Единственным моим защитником был Айро. Я хочу найти его. Нет, не хочу, я обязана. Он должен мне помочь. Он обещал, что меня больше никто не тронет, но ошибся. Возможно, он и сам не знал о планах этого извращенца. Да и откуда ему знать?Я не заметила, как надела на себя одежду и выбежала в коридор без костылей. Было ли больно? Не знаю. Адреналин бушевал в груди, не обращая внимания ни на ноги, ни на тело. Всё лицо было влажным от слёз, а глаза красные, как будто я не спала несколько недель. Надо было успокоиться, но я не могла. Просто не могла.Ну и пусть. Пусть видят эти эмоции. Эту слабость. Уже всё равно. Я не смогу долго держаться, контролируя всё в себе, глубоко внутри, пряча саму себя, настоящую, такую, какая есть, от других. Я человек, а не робот.Тёмные коридоры казались вечностью, а я ведь не знала, куда идти. Я просто бежала как можно быстрее. Подальше от той злополучной каюты.Лишь бы всё забыть.Лишь бы стереть эти эмоции.Лишь бы не чувствовать эту боль.Но с каждой секундой создавалось ощущение, что всё впитывается в меня, прочно заседая в душе. Я бежала минут пять без остановки пока не набрела на лестницу, ведущую наверх. Я пробежалась и по ней тоже и передо мной появилось две двери. У меня не было желания выбирать между ними, поэтому я просто открыла первую же. Внутри оказался кабинет, в котором разговаривали двое людей. Две пары глаз сразу же, отреагировав на гостя, впились испытывающими взглядами в моё бесформенное нечто, стоило ему переступить порог. Первый был также обеспокоенным и дружелюбным. Айро. Второй был стеклянным, как у куклы. Зуко. Я не обратила внимание на такую резкую смену эмоций второго, пытаясь отдышаться и вдохнуть как можно больше воздуха.—?Там… Каюта… Лекарь… Лапал… Пытался изнасиловать,?— эти слова вырвались из меня с новым потоком слёз. Я просто осела на холодный пол и закрыла лицо руками. Мой мозг не хотел ничего воспринимать: ни шум, не обеспокоенные взгляды, ни тревогу или злость этих людей. Единственном желанием было вскрыть себе вены, чтобы не мучиться. Тело вроде начало приходить в привычное за последние дни состояние и дало знать о себе резкой болью во всех местах, где мазал меня насильник. Но больнее всего было внутри. Глубоко в груди. Там, в душе.Пока я витала в своих мыслях, я не заметила, что Зуко куда-то ушёл?— явно он собирался серьёзно разобраться в сложившейся ситуации. Айро тем временем помог мне встать и сесть на стул. Перед моим лицом тут же возникла чашка горячего напитка, что приятно пах душистыми травами.—?Выпей. Это поможет успокоиться,?— и этот его обеспокоенный взгляд. Я была права. Айро?— единственный, кто может меня тут защитить и как-то успокоить.Я попыталась взять в руки кружку, но не вышло. Всё тело трясло как у какой-нибудь алкашки после недели беспробудной выпивки. Напиток поднесли к губам. Горячий, обжигающий и успокаивающий. Этот вкус трав мне запомнится на всю жизнь. Теперь я просто осела на ледяной пол, обхватив руками ноги, и смотрела в одну точку. Лицо всё было мокрое, а перед глазами плыло. Я бы и не заметила, что пришла с голыми ногами, в одной кофте, если бы на меня не накинули тёплый плед. Вот скажите, за что? За что мне это? То избили до полусмерти, то пытались изнасиловать. И это только за два дня нахождения на этом корабле. А что будет завтра? Меня вновь изобьют, зарежут или повесят? Вот чисто из интереса, я вообще выберусь живой с этого корабля? А что будет с этой сволочью? Его отпустят, и он будет опять принимать попытки взятия верха надо мной?Начиналась истерика. Только уже не рыдания, а истеричный смех, переполняющий меня с головы до пят, по которому можно было предположить, что я психически больная. С такими темпами так и будет. Было ли мне стыдно перед Айро за такую открытую реакцию? Нет. Отчего-то мне казалось, что он не будет пользоваться этим, а, наоборот, поможет выбраться из этого состояния. Ему было страшно за меня. Он попытается помочь, правда, не сразу поняв, что можно сделать.Из-за накатившей истерики я не услышала, как вошёл Зуко. Хмурый, в глазах читалась злость, а на лице проступили желваки. Только вот почему? Потому, что меня до сих пор не прибили? Или потому, что я приношу столько проблем? Я могу лишь догадываться. Я до сих пор не вникала в суть происходящего вокруг, а ушла полностью в себя. Вот только смех прекратился, и вместо него пустым взглядом я начала буравить стену. Уже вовсю проклиная эту затею с поездкой, весь этот жалкий мир, весь этот корабль и военных, я просто хотела назад в деревню, в свою размеренную жизнь. Я бы смерилась с этими взглядами. Пусть. Я бы смерилась с одиночеством. Ладно.Но я просто хочу вернуть всё назад.Странно. Так долго я бежала ото всего: и от одиночества, и от осуждения?— но сейчас яро хочу вернуть всё назад. Я хочу обратно в бунгало, ходить ежедневно на тренировки, общаться с Катарой и Соккой, помогать бабушке. Я хочу жить. Сказано ли это на эмоциях? Возможно. Но сейчас эти мысли не покидали меня ни на секунду. Я до сих пор не знаю о судьбе ребят. Живы они или мертвы? Сведёт ли нас ещё судьба, или я подохну на этом корабле, так и не увидев их?Я устала морально от всего этого дерьма, а ведь прошло всего лишь два дня. Не два месяца, а дня. Они тянутся вечной чередой непонятных обстоятельств, которое выходят мне боком. Если бы со мной случалось подобное раньше, возможно, мне было бы легче отойти от этого. Но, чёрт, всё, что произошло тут со мной, произошло впервые?— от этого ещё труднее. Никто никогда со мной так не обращался. Во мне лишь видели какую-то ошибку, уродину, а не объект вожделения и открытого для насилия.Я попыталась встать. Хватит с меня. Я должна быть сильнее этого. Только вопрос. Как мне не стать параноиком? Я же теперь всего боюсь, даже от собственной тени, небось, шарахаться буду. Я теперь никому не доверяю.Айро смотрел с беспокойством. Кажется, это последнее, что я сегодня увижу…И когда у меня появилась привычка проваливаться в бессознательное состояние?Веки начали тяжелеть, ноги подкосились, и вот я падаю, а тело готово уже к жёсткому приземлению. Но перед тем как окунуться в пустоту я почувствовала руки, что поймали меня. И тепло.