Муза (Гарт/Роджер, PG, преслэш, ромэнс) (1/1)

— Мне очень жаль, — говорит Гарт и глаз на его маске наполняется слезами. Роджер хочет сказать, что все нормально и ему не за что просить прощения, но прекрасно знает: это не поможет. Ребята вроде Гарта иногда заходили в Улей.Клиенты делятся на несколько категорий, между которыми почти нет промежуточных состояний: одни просто устали от дрочки, им нужно с кем-нибудь перепихнуться, другие ищут заботы и утешения, а для этого им нужен кто-то похожий на женщину, потому что мужчины, по их мнению, для этого не подходят, третьим хочется поговорить. Ну, а некоторые просто потеряны. Гарт определенно из таких. Они часто просят прощения, но обычно не уточняют, у кого — у самих пчелок, или девчонок, которых представляют на их месте, или самих себя, потому что не знают, зачем пришли и чего на самом деле хотят. Скорее всего — последнее. — Я очень хочу нарисовать тебя настоящей, — добавляет Гарт. Глаз наполняется слезами, у левого уголка появляется капля. — Такой, какой ты должна быть, но у меня не хватит таланта. Роджер протягивает руку и медленно проводит по его волосам, стараясь не дотрагиваться до маски. — Я сам не настоящий, — голос Гарта дрожит, как будто он по-настоящему плачет, и капля на маске становится больше, набухает, готовая скатиться вниз. Роджер понятия не имеет, что это значит. Он позирует, кажется, уже полчаса в чертовски неудобной позе, зажав член между ног, чтобы больше походить на женщину, а Гарт едва наметил на своем холсте контуры, в которых с трудом можно различить человеческую фигуру. Наверное, стоило бы послать его подальше, предложить вернуться к перерисовкам фотографий из порножурналов, но пчелки так не делают. Пчелки утешают тех, кто к ним приходит, потому что должен же хоть кто-то это делать. — Не спеши, — говорит, наконец, Роджер. — У тебя достаточно времени. Ты закончишь свою картину и она будет именно такой, ты сам хочешь. Гарт кивает и снова стискивает в пальцах уголь.