Среда. (1/1)
Утро. Комната Рин.POV Лен.Просыпаюсь от солнечных лучей, падающих на лицо. Недовольно щурюсь и осматриваюсь вокруг. Стоп! А что я делаю в комнате Рин? Ах да, я же вчера не мог уснуть и пришел к ней. Ммм... спать вместе, как это чудесно. Крепче обнимаю Рин и утыкаюсь лицом в спину сестренки. Я так ее люблю. Никому не отдам мое солнышко.— Лееен...— А? Что?Уже проснулась? Ну вот... А я надеялся пообнимать ее подольше.— Убери руку.Удивленно моргнув, сжимаю ладонь правой руки и слышу тихий стон. Ч-что за? Я... я, что положил руку на ее грудь? Краснею от смущения.— Л-лен... убери руку.
— Нет.Опрокидываю Рин на спину и нависаю сверху. Тоненькая ночнушка. Меня это не остановит. Наклоняюсь к твоему лицу и нежно целую в губы. Ты принадлежишь только мне Рин, и я никому тебя не отдам.— Братик, не надо!Качаю головой и провожу рукой по щеке.— Рин, я никому тебя не отдам. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы с кем-то делиться тобой...Настойчиво целую. У тебя такие нежные и сладкие губы. Чувствую твое слабое сопротивление и аккуратно прижимаю за плечи к кровати. Не надо сопротивляться... Все будет хорошо, тебе понравится, Рин. Разрываю поцелуй и смотрю в твои глаза. Ласково улыбаюсь и приникаю к твоим сладким губам в новом поцелуе. Проникаю языком в твой ротик и начинаю увлеченно его исследовать. Слышу тихий стон удовольствия и довольно усмехаюсь сквозь поцелуй. Забираюсь рукой под ночнушку и кончиками пальцев ласкаю твою грудь. Дрожа от удовольствия, вслушиваюсь в твои стоны.— Б-братик, не надооо...— Тише, не бойся.Дрожащими от желания руками стягиваю с тебя ночнушку.Застываю, любуясь твоим обнаженным телом. Наклоняюсь и языком обвожу вокруг соска. Слышу громкий стон наслаждения. Играю губами с твоей грудью, одновременно скользя рукой вниз по животу. Кончиками пальцев касаюсь лона через ткань трусиков. Еще один стон наслаждения и слабая попытка сопротивления. Тихо вздохнув, провожу пальцами по влажной ткани трусиков и смотрю в твои глаза. Ты тихо всхлипываешь от наслаждения.— Я могу уйти...Забираюсь пальцами в твои трусики и нежно ласкаю там.— Не надо... не уходи... не останавливайся...— Как скажешь.Стягиваю с тебя трусики и раздеваюсь сам. Дрожа от с трудом сдерживаемого желания устраиваюсь между ног, не прекращая ласкать твое лоно. Ты испуганно вскидываешься и впиваешься ногтями мне в плечи. Морщусь от боли. Фиксирую твои руки ленточкой над головой и впиваюсь в твои губы грубым поцелуем, словно наказывая за сопротивление и причиненную боль. Играя своим языком с твоим, вжимаю тебя в кровать. Нежно погладив твое лоно, убираю ладонь и вхожу в тебя до конца. Крик боли, заглушенный поцелуем. Не обращая внимания на сопротивление, начинаю двигаться. Разрываю поцелуй и, улыбаясь, смотрю в твои глаза.— Я развяжу тебя, если ты больше не будешь сопротивляться.Слабый кивок. Развязываю ленту на твоих запястьях и отшвыриваю ее в сторону. Продолжаю двигаться, ускоряя темп. Тихие стоны наполняют комнату. Ты закрываешь глаза, но я все же успеваю заметить в них что-то похожее на печаль. Выбросив из головы это, жадно целую тебя. Перестав сопротивляться, ты судорожно сжимаешь пальцами простыню.
— Рин...Задыхаюсь от наслаждения. Сделав последний рывок, кончаю в тебя и обессилено падаю на твою грудь. Прикрываю глаза, удовлетворенно улыбаясьЧерез несколько минут.Приподнимаю голову, слыша тихие всхлипы. Сталкиваюсь в взглядом голубых глаз, полных слез. Приподнимаюсь на локте, начиная осознавать, что натворил.
— Рин... я...Замолкаю, понимая, что все объяснения сейчас бесполезны. Мелко дрожа от боли, которую причиняло осознание того, что я изнасиловал свою сестру, встаю и начинаю одеваться, избегая смотреть на Рин. Подхожу к двери и оборачиваюсь на сестру. Рин сидит на кровати, кутаясь в простыню, в ее глазах смесь боли и обиды и, что самое страшное — ненависти и презрения.— Прости...Сглатываю. На глазах блестят слезы раскаяния.— Если сможешь, прости.Бросив взгляд, полный искреннего раскаяния, выбегаю из комнаты, хлопнув дверьюДень. Кухня.Дрожащими руками держу кружку с чаем и большой дозой успокоительного. Ксо... Что же я наделал? Рин меня никогда не простит. Из глаз снова брызнули слезы. Рин, прости... Хотя нет, вряд ли ты сможешь меня простить после того, что я сделал. Кружка выскальзывает из рук. Вздрагиваю от звука бьющейся посуды. Опираюсь локтями на стол и закрываю лицо руками, пряча от всего исказившую лицо гримасу отчаяния. Плечи вздрагивают от немых рыданий. С головой погружаюсь в отчаяние и не слышу шагов на кухне.— Эй, Кагамине!Вздрагиваю и полными слез глазами смотрю на говорящего. Гакупо. Ксо, только его не хватало. Кривлю губы в презрительной усмешке. Наверно это странно смотрится со стороны: бегущие по щекам слезы, глаза, полные печали и скривленные в презрительной усмешке, да в глазах тлеют угольки раздражения.— Что с тобой, Лен?— Ничего, не твое дело, любитель хентаиться с баклажанами.— Заткнись!Касаюсь ладонью горящей от пощечины щеки.— Чего ты так орешь, я ведь просто сказал правду...Встаю из-за стола и выхожу с кухни, прихватив с собой бутылку саке. Мда... наверно напиваться — это не лучшая идея, но другой у меня нет. Поднимаюсь наверх и в коридоре сталкиваюсь с сестрой. Пристально смотрю в ее глаза несколько секунд. Отворачиваюсь, не в состоянии смотреть в такие любимые голубые глаза. Судорожно сжимаю горлышко бутылки, задыхаясь от душащего меня чувства вины. Быстро прохожу мимо сестры и хлопаю дверью своей комнаты.Комната Лена. Вечер.— Лен! Иди ужинать, все уже собрались за столом.— Я не хочу есть.Падаю на кровать лицом и переворачиваюсь на спину. Мутным взглядом смотрю в потолок. Хех... Гакупо будет бушевать, когда поймет, что половины его запаса саке нет. Еще сильней он будет бушевать, когда узнает, что это моих рук дело. А Рин... а что Рин? Она не скоро меня простит.— Лен!!!Недовольно морщусь ис трудом встаю с кровати. Какого черта кому надо? Открываю дверь и с пьяной усмешкой смотрю на Гакупо. Прислоняюсь плечом к дверному косяку и немного прикрываю глаза.— Чего тебе, Камуи?— Ужинать иди.— Я же сказал, я не хочу есть.— Эй, ты что, пил?— Ну, выпил немного, слушай, отстань, а? Мне от тебя тошно.— Как хочешь, — произносит с ноткой презрения Гакупо и, развернувшись, уходит.Приоткрываю глаза и смотрю вслед уходящему Гакупо. Вали отсюда, и без тебя тошно.
— Ах да...Недовольно морщусь и смотрю на обернувшегося Гакупо.— Что тебе еще?— Не знаешь, что случилось с Рин? Она весь день какая-то подавленная ходит.— Даже если бы и знал, то не сказал! Тебя это не касается!!!Хлопаю дверью и с рыданиями падаю на кровать. Моя милая сестренка, что же я наделааал? Плача, не замечаю, как проваливаюсь в сон.Глубокая ночь. Комната Лена.Тяжело дыша, просыпаюсь в холодном поту исажусь на кровати. По телу пробегает нервная дрожь. Снова кошмар. Глухо застонав, падаю спиной на кровать. Это просто невозможно... И я опять не помню, что мне снилось. Остались только ощущения. Панический ужас. Страх. Боль. Отчаяние. Тихо вздохнув, встаю с кровати и иду в комнату сестры. Надеюсь, она уже спит, и я ее не потревожу.Захожу в комнату сестры и тихонько прикрываю за собой дверь. Медленно подхожу к кровати и сажусь на самый краешек. Печально улыбаясь, протягиваю руку и кончиками пальцев касаюсь ее волос. Какая же она красивая, только на лице вместо привычной улыбки отражается печаль. Мне так жаль. Это моя ошибка, и я буду ждать, когда ты простишь меня. Я люблю тебя, сестренка, и никто кроме тебя мне не нужен. Осторожно, чтобы не разбудить, касаюсь губами виска Рин и выхожу из комнаты. На несколько минут забегаю на кухню и глотаю снотворное. Возвращаюсь в свою комнату и засыпаю, как только голова касается подушки. В лунном свете блестят бегущие по щекам слезы.