С чистого листа. Часть 1 (2/2)
— Эй, знаешь, что обозначает твоё имя?
— Да, ты что, забыла, что я живу среди книг? — ответил Вацлав.
— Ну, и что тебе мешает, преграды нужны для того, чтобы их преодолевать, — шепнула я.
— Ты права, мне пора перестать бояться, надо жить, пока есть возможность, — вновь повелел Вацлав. Взявшись за руки, мы с гордо поднятыми головами вошли в кафе, и, естественно, все находившиеся там люди с недоумением смотрели на нас. Меня это только забавляло, а вот остальных нет.
— Аугам сюда нельзя, — грубо сказал хозяин, как только мы вошли в кафе. Я уже начала подумывать о том, что пора включить ?императрицу? и сказать ему, кто я и кто мои родители, пусть боятся и уважают. Но тут один из официантов одёрнул хозяина; похоже, что мой отец посещал Прагу, и заходил в это кафе, и наверняка заводил разговор с ним о своей семье.
— Сэр, это мисс Мортон, дочь Обида Мортона, — шепнул официант. Хозяин тут же начал извиняться передо мной и моим другом, после чего вежливо провёл нас к самому лучшему столику и дал меню.
— Надо было сказать, что я приношу своих врагов в жертву науке, — шепнула я Вацлаву.
— Да, а недавно ты жаловалась на своё положение, чуть смеясь, — сказал он. Люди, сидевшие позади нас, про мою семью ничего не знали и по-прежнему косо смотрели на нас, но мы не обращали на них внимания, мы просто наслаждались обществом друг друга.
— Знаешь, ты бы понравилась моим родителям, — заметил Вацлав.
— Твои родители тоже учёные? — поинтересовалась я.
— Папа — инженер, а мама — врач, — ответил Вацлав.
— Теперь ясно, в кого ты пошёл своим умом, а книжный магазин как заполучил? — спросила я.
— Он мне от дедушки по наследству достался, вместе с домом, — ответил Вацлав. ?Мы абсолютно подходим друг другу, — думала я, — при том, подходим не только по духу, но и по социальному статусу?. Я вдруг поймала себя на мысли, что сходятся не только противоположные по характеру, но и одинаковые по характеру — тоже сходятся. В конце концов, существуют же двойные звёзды и планеты во Вселенной, вот мы и есть те самые двойные звёзды, мы — один барицентр одной звёздной системы. Мы до вечера просидели в кафе и решили вернуться обратно в ?Машину времени?, домой я шла, двумя руками держась за Вацлава. — Не знал, что твой отец приезжал в Чехию, я бы с ним встретился, — сказал Вацлав.
— И сразу же вписался бы в нашу семью, — улыбнулась я.
— Ты сказала, что у тебя были в семье изобретатели? — вдруг спросил Коллер.
— Мой прадедушка Джереми был изобретателем, скоро привезут его дневники сюда, и ты сможешь ознакомиться с его трудами, — ответила я, не сводя глаз с Вацлава.
*** Мы вернулись в ?Машину времени?, я сказал Лючии, что на сегодня она свободна, девушка вежливо попрощалась со мной и пошла к себе домой. Китти, как всегда, пошла в научную секцию, хотя она давно перечитала все эти книги. Я не знал, как сказать ей о том, что ей не надо куда-то стремиться, она мне нравится такой, какая она есть.
— Пойду почитаю перед сном, — ласково сказала Китти.
— Нет, постой... — окликнул её я, хотя так и не знал, что сказать ей, чтобы она перестала мучить себя наукой.
— Китти, я хочу сказать тебе... — начал я, тут вдруг в голову пришёл отрывок из книги Роберта Говарда Ирвина ?Повелитель Самарканда?:
— А как же Иштар — та женщина, их богиня? Разве она не была женой Посейдона, который услышал ее крик и уничтожил злой город? Он вынес ее невредимой на своей груди. Иштар была бессмертна. И она обошла много стран, жила среди многих народов, пока не усвоила урок. Та, что некогда была рабыней жрецов, стала их повелительницей. Она стала богиней по жестокой иронии судьбы, но после гибели Хему осталась ею по праву, в силу своей мудрости, скопленной за века… Она звалась Иштар у ассирийцев и Ашторет у финикийцев. Она была Милиттой и Бэлит в Вавилоне. Да… Исидой в Египте и Астартой в Карфагене. Саксы звали ее Фрейей, а греки — Афродитой, римляне — Венерой. Разные народы называли ее разными именами и по-разному поклонялись ей, но повсюду она была той же самой, и огни на ее алтарях никогда не гасли.?Ты! Ты — Иштар!! Ты — бессмертна… Ты — вечная женщина, корень и исток Мироздания… символ вечной жизни!
Я понимал, как это бредово звучало из моих уст, но ничего не мог с собой поделать. Услышав это, Китти замерла на месте, книга выпала у неё из рук. Антон Соколов, подчеркнув на портрете глаза девушки, явно дал понять, что она похожа на Клеопатру, но вот с ассирийской богиней её никто не сравнивал. Я заметил удивление на лице Китти, поднялся к ней на второй этаж и нежно поцеловал её.