Больше откровенности (1/2)

Перрон пустовал — людям из 12-го некуда было ехать. В послевоенное время большинство обитателей угольного дистрикта определились с местом жительства, а поездки на курорт в такое время казались блажью.

Китнисс нервничала, опасаясь, что в последний момент её остановят, не разрешат покинуть округ или поползут ненужные сплетни. Только теплая рука Тома, крепко сжимающая её пальцы, не давала поддаться панике и убежать от вокзала подальше, в лес. Наконец, подъехал поезд, и, после недолгой проверки документов, Китнисс с облегчением прошла в глубь вагона, желая как можно быстрее скрыться внутри своего купе.

— Китнисс, твой номер 6, мой номер 7. Предлагаю разложить вещи и встретиться в тамбуре через 10 минут.

— Том, прости, я бы хотела побыть одна.

Парень кивнул, без слов чмокнул девушку в щёку и скрылся за соседней дверью.

Поезд мчался, мерно отбивая колесами ровный ритм. Этот стук и тесное купе наводили на мысли о тюрьме, и Китнисс с трудом сдерживалась, чтобы не начать ходить из угла в угол, как зверь в клетке. Хорошо ещё, о поездках на Игры и на Тур почти ничего не напоминало — те поезда были куда более роскошными. Да и ездили мягче.

Девушка открыла окно впуская свежий воздух и некоторое время просто сидела, уставившись на шторку, которая колыхалась от дуновения ветра, так же, как и мысли в её голове. Туда-сюда, туда-сюда…

Китнисс позволила себе думать о маме, встреча с которой ей предстояла. И… о прежних друзьях. Она не знала, решится ли поговорить с Энни и побывать в тех местах, где жил Финник, или это будет слишком больно, для всех? Да и что она знала о Финнике? Были ли они настоящими друзьями или просто оказались рядом в трудное время, помогая друг другу? Что она может сказать Энни, кроме того, что ей до сих пор больно о нём вспоминать? Китнисс не то усмехнулась, не то всхлипнула, смаргивая слёзы. Она всегда была трусихой и эгоисткой, и сейчас понимала, что смотреть в глаза Энни — это выше её сил. Да она и с матерью боялась встречаться, не зная, как справиться с чувством вины за то, что не может её простить.

Посидев у окна какое-то время, девушка решила, что пора лечь спать. Это было непросто — стук колёс продолжал навевать воспоминания всё о том же — как «звездный отряд» под такой же стук ехал навстречу верной смерти. Китнисс уснула не скоро, чувствуя себя усталой и подавленной.

Утром девушка проснулась с большим трудом. Том уже несколько минут упорно стучал в дверь.

— Китнисс, Китнисс, все в порядке?

— Да. Подожди, я сейчас выйду, — девушка спешно оделась и открыла дверь.

Том стоял, освещенный утренним солнцем. Вид у него был встревоженный.

— С тобой точно всё хорошо? Ты так долго не отвечала, когда я стучал. Я уж начал думать что зря тебя вытащил в эту поездку.

Китнисс помрачнела. Он, кажется, посчитал её психованной, той, которая в любой момент может что-то с собой сделать. А может… может, и вся его преувеличенная бодрость, дурацкие подарки и сюрпризы, попытки не оставлять её одну, связаны с тем, что он… пытается её «вылечить»? Нет уж, вот такой «заботы» ей точно не нужно!

— Не волнуйся, резать себе вены я не собиралась, выбрасываться из окна поезда тоже. Просто крепко спала и не услышала, что ты стучал.

— Ну и хорошо, — Том улыбнулся. — Когда я стучал, репетировал фразу, которую скажу тебе. Вот она: «Доброе утро, соня, уже одиннадцать!»

— Какое красноречие! Долго придумывал? — Китнисс почти против воли включилась в игру. Даже если он делал всё это специально, чтобы расшевелить её, у него получалось.

— Дольше боялся разбудить, — парень потянулся к девушке и убрал прядь выбившихся волос ей за ухо. Китнисс покраснела и не только от смущения, но и из-за того, что вспомнила, что она не причёсана.

— Встречаемся вон за той дверью, — парень указал пальцем вдаль поезда.

Она кивнула и поспешила привести себя в порядок.

Том провел её в последний вагон — там находилась небольшая смотровая площадка с маленьким уютным ресторанчиком. Наверняка этот вагон был снят с одного из Капитолийских поездов.

Китнисс вошла первая, и тут же вспомнила о Пите — в похожем месте она обидела Эффи и выскочила из поезда на ближайшей остановке. Пит нашел её, и они решили стать друзьями. Дыхание перехватило — как же поздно это случилось…

— Все в порядке? — взволнованный голос Тома вывел из оцепенения.

— Да, всё хорошо, пойдем.

Диванчик в дальнем углу был огорожен, и там легко можно было скрыться от взглядов людей. Китнисс казалось, что все смотрят на неё, узнают её. От этой мысли сердце колотилось как сумасшедшее.

— Китнисс! — Том взял ладонь девушки в свою и крепко сжал, — Я так рад нашему приключению, а ты?

— Да, конечно, — все ещё витая где-то далеко, тихим голосом сказала она.

— Когда мы приедем, я хочу показать тебе одно место. Мальчишкой, я часто там бывал, — Том вздохнул, и откинулся на спинку дивана, всё ещё не отпуская её руку.

— В особо грустные дни, это место спасало меня. Тихое, уединённое, с вечнозелёными деревьями и водопадом серебристой воды, — парень прикрыл глаза с наслаждением вдыхая воздух, словно он уже там. — В нём есть что-то магическое.

— Наверное, там чудесно, — Китнисс одарила Тома мягкой улыбкой.

— Пожалуй схожу за какао, — парень направился к барной стойке.

Китнисс металась в мыслях о предстоящей встрече с мамой и о Пите. Первая мысль вселяла тревогу, последняя — причиняла боль. Девушка тряхнула головой, прогоняя непрошенные воспоминания и посмотрела на Тома. Парень нёс, две до краев наполненные, кружки горячего напитка, шатаясь от тряски поезда и изо всех сил стараясь ничего не расплескать. Выглядел он комично и мило одновременно.

— Том, а расскажи мне ещё что-нибудь про себя!

В этот день Китнисс внимательно слушала забавные рассказы Тома, твердо решив, что, если он действительно хочет ей помочь, она не будет сопротивляться.

***