Часть 4 (1/1)
2 января.-Что?! – Силенд в ужасе посмотрел на Брагинского, — Вы уезжаете сегодня?..— Да, праздникзакончился, нам пора возвращаться домой, — Россия улыбнулся.— И мы… Больше не будем играть в прятки… И казаки-разбойники… И лапту… — шёпотом спросил мальчик.-Нет, тебе пора приниматься за свои дела, мне за свои…-Тогда… Пойдём… Пойдём… Попрощаемся с оленями!..***-… Это Юкки, — Питер, забравшись на загородку, прикоснулся ладошкой к носу оленя, — Попрощаешься с Юкки? – как-то слабо и тихо спросил он Россию.— Прощай, — улыбнулся Иван и почесал оленю косматую шею. Питер шмыгнул носом, и высоко подняв голову, подошёл к следующему стойлу.— Это Урво… Помнишь,у него вон там полоска у хвоста… — еще тише проговорил Силенд.-Прощай Урво…
Силенд опять шмыгнул носом, но упрямо не оставил своего намерения.-Это Ёсики, — Прошептал он подходя к следующему стойлу.-Прощай. Питер быстро взглянул на Россию, всхлипнул, и, повесив голову, обессилено сел на край кормушки.-Питер… — Россия сел рядом с Силендом на корточки и отвёл в стороны его прижатые к лицу руки. Питер плакал. По светлым щекам пробегали полоски слёз, кончик носа порозовел, он жмурил глаза и вертел головой, пытаясь не разреветься по-настоящему. Брагинский взъерошил мальчику волосы, и взяв на руки, принялся медленно ходить с ним по загону.-Не плачь, Питер… Все хорошо!... Ведь гости – они на то и гости, чтобы приезжать, и уезжать снова!.. Тем более ты остаёшься с родителями… Я тебе даже немного завидую – у тебя такая красивая… мама! – не найдя более правильного определения улыбнулся Россия.-Да…— тихо всхлипнул Питер, утыкаясь носом в бежевую ткань плаща, — когда ты приедешь снова?...*** Все гости собирались. Недавно Бервальд с Франциском добрались по глубокому снегу к машине, и спустя час мучений, смогли её завести.Яо напоследок давал наставления Тино о семейной жизни, а Питер лишь понуро бродил по комнатам и уговаривал гостей задержаться… Одного ему, правда, удалось упросить, но это был Исландия, который в любом случае остался бы в доме, после пережитого ужаса и с высокой температурой…-Финляндия!.. – речь как обычно – плавная и мягкая, а на губах улыбка…-Да, Россия-сан…-У тебя… Сиреневые глаза?.. Тино чуть колеблясь, кивает, не понимая, чего от него хотят. Россия улыбается ещё шире.-В меня… Тино инстинктивно отступает назад.-Да не бойся! – улыбается Иван, — Я просто… Хотел спросить, не хочешь ли ты снова жить со мной?.. – склоняясь над финном, и беря его за локоть спрашивает Россия, и в глазах у него лёгкий оттенок грусти.-Я… — Тино опять начинает нервничать, кровь приливает к щекам, — Я… Я не могу… Там, с прибалтами я буду далеко от севера… От скандинавов… От Бервальда и Питера… Просто… Здесь у меня уже есть семья, и я не могу…-Но ты же не любишь шведа! – взволнованно заглядывая в глаза финна спрашивает Россия.-Я… — Тино краснеет и испуганно отворачивается, его взгляд цепляет стоящего у двери Бервальда. На его лице нет обычной суровости, он просто смотрит, из-за чего Тино становится ещё хуже. Как же страшно… — Я… люблю его…— прижимаясь к груди Ивана шепчет финн. Брагинский с грустью опускает руку на его плечо.— Значит так…-Прости… — почему-то дрожа отвечает финн, — Россия… Ты… Хороший, ты очень добрый… Но ведь ты любишь другие страны… Зачем тебе я?.. Неужели из-за моей территории?.. У меня ведь больше ничего важного нет… Россия слушает его, и с каждым мгновением его глаза становятся всё печальнее.На лестнице послышался голос Китая. Тино поднял к Ивану лицо и виновато улыбнулся.— Почему же мы начинаем любить человека, лишь когда приходит момент расставания?.. – шепчетфинн и глаза России на миг загораются, но Тино, вздохнув, отступает назад. Рука России безвольно падает.— … Ваня!.. Я искал тебя, искал… С добрым утром, Тино! – доверительно улыбается Яо, подходя к Ивану. Финн отвечает на его приветствие, а Брагинский, не отрываясь, смотрит на его лицо… — Эй, Россия, что у тебя такое кислое…— Не при детях!— А… Простите! – оправился прусс и окинул взглядом окружающих, — это мне киснуть надо – я к этим придуркам возвращаюсь! А там опять шизанутая Венгрия… И этот придурок Австрия… — принялся нудить Гилберт, спускаясь по лестнице, — чё, все уже типа в сборе, да?..— Осталось только дождаться Артура и Франциска, — ответил Китай.-Черт… Этиизвращенцы вряд ли скоро выйдут… — прусс плюхнулся на ступеньки, бросив рядом с собой дорожную сумку. Вопреки его ожиданиям, они скоро вышли, и гости, наконец, собравшись вместе, начали прощаться.
— Прощай, Тино! Удачи в семейной жизни! – поцеловав финна в щёку произнёс Франциск, — Жду тебя на мой день рождения!-Покедова, швед!.. – широко лыбясь сказал прусс, — если меня выгонят из дома, то я приду к тебе – у вас и еда вкусная, и обстановка нормальная!-… И не забудь – поменьше спорь – соглашающаяся сторона всегда в выигрыше! – шепнул Яо на ухо Тино.— Да, Бервальд… И если вдруг тебя будет доставать Америка – звони! Будем мстить вместе! Тино уже направился к России, чтобы попрощаться с ним, как вдруг из гостиной выбежал Питер, и бросился к Ивану – обниматься. — Ох… Я даже ревную, ару! – тихо рассмеялся Яо.-Э-э-э… Поезд!.. Народ, кончаем лизаться! – он сердито пнул Франциска, опять прилепившегося к Тино, — Англия, забери своего петуха! Россия, положь ребёнка на место! У тебя Латвия есть…-Да, и правда, давайте пойдём, — вздохнул Китай и пошёл одевать сапоги.-О Боги, наконец-то! – облегчённо выдохнул Пруссия.*** Уже сидя в поезде, Россия, сидя у окна спросил прусса:— Ты так торопился… Тебе не понравилось у них в гостях? Гилберт немного подумал, после чего неуверенно ответил:— Я ненавижу прощаться, — сказал он и рассмеялся каким-то вымученным, искусственным смехом… — мы ведь больше не приедем к ним, да? – он улыбнулся, но улыбка была больше похожа на оскал. – чёрт…***— Тино!.. – Бервальд, уперев руки на столе, с двух сторон от головы финна, склонился над ним и вдохнул запах его волос. Это простое и непонятное действиевошло у него в привычку… Тино, лежавший на руках, лишь поёжился, как будто от холода, и зажмурил глаза.— Тебе грустно?.. – Бервальд придвинул к нему стул и сел рядом. Тино поднял на голову и вздохнув, опёрся лбом о его плечо.— Когда гости собираются под новый год… Вместе, они становятся как будто родственниками, с ними даже прощаться тяжело… — с улыбкой пожаловался финн.— Это пройдёт…—швед провёл рукой по волосам Тино и запустил одну руку под его свитер.— И до сих пор не выходит у меня из головы… — грустно произнёс финн.— Скоро ты всё забудешь, — уверил его Бервальд, целуя в шею и расстёгивая ремень на его джинсах.— Я буду по ним скучать – с улыбкой сказал он, и вздохнув, посмотрел на шведа, — …Пойдём в спальню, Бервальд. – произнёс он и взяв мужа за руку, пошёл с ним по коридору. Всё хорошо… Они вместе, выздоровел Исландия, гости хорошо доехали до дома… Но вот… Почему так поблёкли васильковые занавески, и этот, раньше яркий и чистый, как глаза Франции, цвет, стал таким тёмным?.. Глупость… Проходя мимо гостиной, он мельком заглянул внутрь… Пустота… А чего он ещё ожидал?... И почему… Почему в душе такая тяжесть, что даже трудно дышать?.. Это пройдёт, пройдёт… Просто… Нужно время.
— Нужно время. – улыбнулся Тино. Как-никак он северная страна, и все скандинавы уже давно привыкли к таким поворотам судьбы. Холодность – та же защита, чтобы сохранить себя, ничем не выдавая своих эмоций. Просто нужно выкинуть это из головы, перестать обращать внимание, и всё пройдёт. Вряд ли они опять когда-нибудь приедут – присутствиеРоссии, лишь который раз будет напоминать ему о прошлом, о когда-то порванной с ним связи. Остальные – они попали сюда случайно, и наверное никому не захочется снова возвращаться в такой далёкий заснеженный домик, на границе Финляндии и Швеции. И вообще – этот новый год был какой-то ошибкой. Он был похож на сказку, на короткий и приятный сон, с которым не хочется расставаться. Но, как и все сны, и этот имеет неприятную привычку заканчиваться. От осознания, что закончилась эта короткая новогодняя сказка, финну стало ещё тяжелее.
— Тино… Ты плачешь? – неуверенно спрашивает его Бервальд, когда они подходят к двери.— Нет… Всё в порядке! – он, прикрыв глаза улыбается, — Всё хорошо. – Тино робко проходит в спальню, и ложится на кровать, в то время как швед начинает раздеваться. ? Ещё вчера они были здесь… Смеялись, ходили по дому, помогали… Нам было так хорошо вместе… И теперь… Неужели они уехали… Навсегда?..? — Тино поморщился – слово больно резануло по сердцу. Бервальд был уже рядом – что-то нашёптывая на ухо, он не переставая, прикасался к нему руками и, вскоре ремень незаметно выскользнул из джинсов. Финн неуверенно посмотрел на него. Всё правильно, сказка закончилась, пора жить реальной жизнью, где у всех есть свои обязанности… Зато теперь Тино сможет хорошо отреветься, не вызывая подозрений у Бервальда.— А… А где Питер? – рассеянно спрашивает Тино.— У Исландии. Сказал, Что не может находиться дома.— Хорошо… — выдыхает финн, — значит ночь обещает быть долгой, – с грустью в голосе произносит он.За окном уже почти стемнело – сумерки уступают место ночи, и какие-то ночные птицы с холодящими душу воплями поднимаются над лесом. Как нарочно пошёл снег – не лёгкий и пушистый, какой шёл в канун нового года, а мелкий и даже колючий – под стать общему настроению.И здесь абсолютно нечему расстраиваться— ведь всё когда-нибудь обязательно заканчивается…