седина ( Пиро/Роуг ) (1/1)

В его руках лежит огонь, как маковый цветок норовя залезть под тонкую ткань рубашки. Она единственная из них двоих боится, что Пиро случайно обожжется и истлеет до тла, подобно вековому лесу выгорая по кусочку?— губы, скулы, глаза, пальцы.Роуг водит его в рощу за школой?— в голове то и дело всплывает картинка пепелища и Пиро, стоящего в его центре. Но Эллердайс показывает ей зарю, искрившуюся на ладонях, которая расползается, заполняя все уголки ярчайшим светом. Шельма бы тоже хотела быть, как он?— немного другой, живой, особенной, с кострами вместо глаз.Ведь Джон?— порождение пламени. Он и есть её пламя.Когда в собственной комнате девушка улавливает запах гари?— мутный и липкий?— то бежит сломя голову в злосчастную рощу, проклиная все на свете и молясь, чтобы Пиро там не оказалось. Картинка из видений становится прозрачно сотканной реальностью с черной сажей по горячей земле и дымом, громоздкими клубами забирающимся в легкие.Эллердайс стоял посередине, как зажженная свеча испуская импульсы света, прогорая изнутри?— еще немного и сам фитиль рассыпается пылью; не подойти, не обнять. Анна-Мария буквально скулит щенком рядом, воет чугунным гонгом, окликая парня по имени, спасти хочет, как единственного родного-любимого в этом мире, но Джон глаза поднимает, тяжело фокусируясь на серебряной пряди, выпавшей из высокого хвоста:—?Хватит быть таким ребенком, Роуг. Вместе мы погибнем. Ты?— от моего огня, я?— от твоего прикосновения.И в этот миг понимаешь, что сердце, итак до этого израненное и собранное пазлом, может сломаться, отделиться и уйти вслед за Пиро, измазанным кобальтовой копотью, оставляющим следы-вмятины на выжженной земле.У Шельмы пустошь остается внутри от мальчика-пожара.И еще одна седая прядь.