Часть 1 (1/1)

Утро выдалось холодное. Середина ноября уже не щадила парня, хотя обычно в это время ещё тепло пригревает спину солнце, воздух пахнет прелыми листьями, а ветер шумит некошеной травой.Проходя мимо белых домов, Широтани тревожно оглядывался по сторонам, словно что-то может случиться, будто кто-то обязательно помешает его походу, вторгнется в его жизнь неукротимым ветром, но ничего не случалось. Даже машины, и те проезжали крайне редко, лишь тихим отголоском доносились звуки их рычащих моторов вдалеке.Новым ледяным порывом всколыхнуло дуновение природы белые, как снег, волосы. Дыхание зимы скользило в морозном воздухе, проскальзывая в лёгкие, словно в поисках тёплого прибежища, но паром вылетало обратно и возвращалось в серое небо, не найдя пристанища. Тучи всё темнели. Возможно к вечеру по всей Осаке выпадут осадки.И вот, виднеется здание академии, в которую он поступил сразу после окончания старшей школы. Краска полопалась на стенах в паре участков, но это было не так заметно для Широтани Тадаоми, как, например, отпечатки пальцев, оставленные другими студентами на ручках дверей, на любых других поверхностях, или как жирные пятна на учебнике соседа-неряхи.Хотя такие люди были довольно редки для встречи, но парню очень не повезло, что именно он стал сидеть с ним.—?Эйй, Широтанчик, ты когда-нибудь перчатки снимаешь, а? —?насмешливый голос этого свинтуса, способного запачкать то, что ну невозможно запачкать, ужасно раздражал студента. —?Ты ведь даже не здороваешься с другими, лишь кивнёшь и тут же исчезнешь из поля зрения!Однако, тот был прав, и Широтани знал это. А ведь всего-лишь детская травма с щепоткой ненависти к прошлому, и вот она, готовая мизофобия, психологическая болезнь, перечеркнувшая бы мир любого другого, но Тадаоми уже привык. Привык к тому, что избавляется от каждой вещи, ношенной хоть один раз на улице, привык к жизни в зоне комфорта, и совершенно не хотел бы покидать свою ?крепость? изо дня в день, но не мог. Ему нужно учиться. Обеспечивать себя самостоятельно. Жить дальше, в конце концов.Академия была для него Адом, рассадником маленьких микробов-дьяволят, которыми кишит каждый угол. Он не ел в столовой, не брал книги в библиотеке, если забывал учебник, предпочитал внимательно слушать, но не пользоваться чьими-то вещами. Он исхудал и осунулся.И так проходили годы с начальной школы.Когда же он возвращался, он сразу скидывал вещи в срочную стирку, перчатки выбрасывал и мыл руки, тщательно, с мылом и антисептиком, втирая химикаты в уже потрёпанную жизнью кожу рук. Ссадины уже просто-напросто не сходили, потому-то он и носил перчатки, чтобы скрывать царапины, плюс они придавали защиту рукам, что было незаменимо и ценно для него.Но каждый раз, приходя домой, он садился за стол у окна, за стеклом которого уже стояли сумерки, и не включая света, рассматривал руки.Что интересного он видел?Сразу и не сказать.Примерно несколько лет назад, он стал замечать, что на руках появляются длинные полосы, сделанные ручкой, словно кто-то случайно по ней провёл. Тадаоми не придавал этому значения, думая, что случайно задел рукой чью-то пасту, но буквально несколько дней назад на руке стали появляться узоры. Обычно, в одно и то же время, но изредка и днём.В те дни во всех старших школах проходили вступительные экзамены.От простых узоров рисунки переходили к лабиринтам, от лабиринтов к квадратам и сотам…Тот, что рисовал это, был явно приверженцем арт терапии. И Широтани знал, что рисунки появляются не сами собой. Их кто-то рисует.Но кто? Это был сложный вопрос.И он ждал. Ждал момента, когда занавес откроется. Рано или поздно он встретит того, кто делает это. Все встречают. Даже такие свинтусы, как утренний непунктуальный парниша. Таков мир людей, рождённых с родственной душой?— они найдут друг друга, если не погибнут раньше.В этот раз человек по ту сторону нити рисовал радугу и цветы.Они выглядели по-детски смешными, кривоватыми, но Тадаоми заглянул в интернет и узнал, что тому, кто рисует?— вовсе не до смеха.А затем, появились тёмные линии, перечеркнувшие весь рисунок.Больше ничего не появилось. Абонент ушёл с линии.?Вероятно, он пошёл спать.??— подумал Широтани. —??Мне тоже пора. Завтра будет трудный день.?И скинув с себя домашнюю одежду, принял душ и рухнул в хрустящие, пахнущие стиральным порошком, простыни.