Часть 9 (1/1)

Холодные, старые камни еще хранили свое темное волшебство, с помощью которого они были воздвигнуты. Желтоватый мох покрывал нижние ряды кривых и немного уродливых каменных глыб стен башни морд-сит. С момента появления Гермионы в этом мире, тут давненько не бывало пленников, да и новых учениц пока решили не брать, для большего постоянства круга Темных сестер. Буквально все тут, от холодного пола до кнутов в подвале, соскучилось по звукам плача и крику пленников. Окна в башне были редкой роскошью. Темнота была лучшим убежищем для озлобленных и оскорбленных. Именно в темноте Гермиона познала истинное устройство всех миров во все времена. Долгими днями, потеряв счет времени и веру в любые изменения, она сидела в темнице, и лишь темнота, когда заканчивались все долгие и мучительные пытки, мягко покрывала исхудалое и поломанное тело юной девушки. Мгла гладила и утешала ее, медленно затягивала раны своим холодом, с каждым днем все глубже и глубже проникая в тело волшебницы. " Ты никому не нужна! ", " За тобой никто не придет... ". Нежный и мягкий шепот, давно ставший родным, тогда нашептывал ей, будоража самые страшные фантазии на задворках сознания. Еще совсем недавно Гермиона боялась даже подумать обо всех предательствах и пытках, которые она могла причинить своим друзьям. Карие глаза постепенно начали превращаться в черные от недостатка света. Вокруг и в душе. Она чувствовала, что карие всполохи магии, которые постоянно мелькали в её глазах, начали превращаться в красные. Новые пытки и ужасы постепенно перестали причинять боль. Все чаще, когда в юное тело, скорчившееся на каменном полу темницы Малфой мэнора, прилетал очередной Круциатус, её сухие, искусаные губы раскрывались, являя наружу грубый, низкий смех. С этим же смехом Гермиона и встретила свое совершеннолетие. В один день она словно перешла рубеж. В тот день, когда ее вывели в зал к Лорду, дали ей её палочку и сказали убить пойманную на окраине Лондона грязнокровку, она сжала такое знакомое древко в худой руке и рваными движениями подняла руку. Голоса в её голове гудели, стонали и кричали. Маленькая девочка с кучерявыми волосами и большими карими глазами плакала и просила опустить палочку. Просила не произносить тех страшных слов. Она кричала и ныла. Первый раз в своей жизни Гермиона была омерзительна сама себе. Как она всю свою жизнь могла пройти таким нытиком. Как она могла верить в друзей. Ведь столько дней, пролежав под яростными пытками и гнусными домогательствами Рудольфуса Лэстрейнджа, её друзья так и не явились. А сейчас она может начать жить заново. Она может быть на вершине магического мира. Ведь она этого заслуживает. Почему она должна жертвовать своей жизнью ради какой-то мерзкой девки, которая не смогла постоять за себя. Это не ее проблема. Это не ее дело. Её дело сейчас выжить и если надо убить, она это сделает. Тьма медленно закивала выходя вперед в её сознании. Она закрыла ноющую девчонку в глупой школьной форме, приглашая в свои объятия. Тогда она сказала два слова. Те самые слова. Неизвестная девушка упала на пол бездушным мешком. Девочка в голове рыдала и кричала, а тьма гладила и говорила, что скоро Гермиона наконец познает настоящую жизнь. Жизнь в угоду себе. Сухие губы расплылись в довольной улыбке. Черные, большие глаза с интересом и удовлетворением разглядывали мертвую девушку. Именно тогда маленькая Грейнджер была скована и спрятана в самом далеком и ужасном сознании Гермионы. Именно тогда Тьма заняла почетное место в сознании одной из сильнейших темных волшебниц. Именно тогда Гермиона впервые за долгое время уснула на мягкой кровати, положенной ей, как одной из важных волшебниц Лорда. Всю свою жизнь она боялась, пряталась. А оказалась цена спасения так мала. Два слова. Одна смерть. И ты можешь жить. ***Большая дверь из черного дерева с трудом поддалась. Стройная девушка в изумрудном костюме уверенной походкой вошла в комнату. Каштановые, кудрявые волосы словно наэлектризовались от мощности потока темной магии накрывшей ее. Перед глазами замелькали воспоминания. Пытки. Первое убийство. "Раскисла!". Грубо отчитала она сама себя. Слишком большое давление чужой светлой магии заглушили тьму в её сознании, ослабив темницу маленькой Грейнджер. Ловкая девчонка быстро запудрила ей мозги. И пусть темная магия в её душе была сильнее и смогла затухнуть, но слишком наивные действия все же пробились. Магия скрыла самые важные воспоминания. Даже сейчас она смогла отыскать лишь одно. Но и этого оказалось достаточно, чтобы былое покалывание тьмы вернулось. Она обязана найти ту сволочь, которая решила, что сможет перевоспитать Ее - Гермиону Грейнджер. - Денна! Ты нужна мне! - стальные нотки приятно щекотали, истосковавшиеся по ним уши волшебницы. И как она могла забыть эту праведную мглу. - Я тут, Гермиона. - блондинка вышла из-за ширмы и направилась в сторону ведьмы, - И зачем же я тебе понадобилась?- Мы найдем мальчика и приведем Искателя. Мне нужна кровь мальчишки, тебе признание Лорда. Думаю, мое предложение довольно выгодно. - девушка словно змея наклонила голову в бок, прищурив глаза. Карий цвет радужки заметно потемнел. - Что скажешь, сестра? - Да, - почти вплотную приблизившись к Грейнджер шепнула прямо ей в губы морд-сит. Девушки хищно улыбнулись и, резко повернувшись к двери, вышли. ***Ночь для двух путниц выдалась довольно теплой и спокойной. Темные твари им не грозили. Пульсация части высвободившейся магии простиралась на большое расстояние вокруг маленькой стоянки. Сложно было понять, что конкретно потрескивает в темном лесу. Магия Гермионы или же костер. Денна спала, повернувшись к костру спиной. Она была красива и нравилась Гермионе, однако маленькая девчонка в её голове уже успела натворить делов, пока темная магия была подавлена. Она высвободила слишком много теплых чувств. И с одной стороны Гермиона была довольна, ведь сейчас она женщина правителя, но с другой, как бы она не пыталась забыть об этом, она чувствовала себя грязной и боялась воспоминаний о той ночи. Рал не был ей неприятен, нет. У нее в голове словно гудело странное воспоминание, и весь ее ужас, переживаемый там, сконцетрировался в одном месте. Она боялась близости. Она не могла отрицать того, что её тянет к Даркену, к его потрескивающей магии, к его красивому телу и лицу. Ей нравились его шрамы. В нем она видела себя. Он так же жаждал силы и власти. И он так же был предан и изуродован. Но она одиночка и ничего кроме преданности она пока не смогла почувствовать. Она хотела быть лучшей для него, хотела выслужиться, но она не могла представить любви. Как это и зачем. От нее одна боль. Она не хотела быть жертвой, а любовь к этому обязывала. От тяжелых мыслей ее отвлекли большие искры, вылетившие из костра. Треск усиливался. Пламя быстро взметнулось ярким столбом в небо и тут же осело, предоставив взору накаченное тело в красном одеянии. - Гермиона, здравствуй, дитя, - сделав шаг из пепла промурлыкал Лорд, - Уже много времени прошло с того момента, как ты вернулась из Вестландии. И мне очень любопытно куда же ты собираешься теперь. Ты не вернулась во дворец и не известила меня о своих планах. - в голосе правителя начали появляться угрожающие нотки, - Как мне это понимать? - У меня возникли дела, - его требовательный тон порядком злил девушку, заставляя глаза чернеть все сильнее, - Я должна найти мальчишку, - Лорд сделал шаг в её сторону. Гермиона вся напряглась, а её магия начала медленно кипеть внутри. Страх от его близости рос, пробуждая давно забытые воспоминания. - Ты должна понимать, что та ночь не может обеспечить тебе свободу действий, она вообще ничего обеспечить тебе не может, - мужчина не хотел себе признаваться, но эти слова давались ему с большим трудом. - Я не понимаю о какой ночи вы говорите, - промурлыкала волшебница, вдруг делая шаг навстречу магистру. То что эти слова её задели не сказать ничего. Её хитрый взгляд темных глаз упал на её кольцо, мерно побескивающее в отблесках костра, на тонких пальцах правителя. - Да, кстати о нем, - Рал бросил растерянный взгляд на украшение, которое к собственному ужасу, за все время так и не снял, - Сегодня твое украшение странным холодом обожгло мою руку. Я ценю твою преданность, - нарочито выделив последнее слово, - Но ты должна мне объяснить это. Если поимку того мальчика я оставлю тебе, то все метаморфозы которые происходят с тобой, тебе придется пояснить. - Какая-то самоуверенная сволочь заблокировала частично мою темную магию. А сегодня ко мне вернулось одно из воспоминаний, и я рассчитываю найти и остальные. - красные всполохи в больших, выразительных глазах девушки завораживали правителя, становясь все ярче. Раньше он был впечатлен силой девочки, неужели она еще окажется и безжалостней той, о которой он думал. - Где же ты будешь их искать, Сокровище, - его тонкая рука коснулась наэлектризовавщихся волос, словно играя с маленькими разрядами ее магии, - И как это связано с кольцом? - Все, что происходит со мной, происходит с кольцом. Это крестраж. Возможно как-нибудь я покажу как их делать, - она смотрела в его глаза словно гипнотизируя, заставляя верить ей, слушаться, - А искать... Тут, - ее тонкий розовый пальчик указал на свою голову. Проскользнувшее в глазах безумие заставило Рала в удивлении вскинуть брови. Повинуясь минутному порыву он наклонился к её уху. - Моя...Хлопок. Повелитель исчез, а перед глазами напуганной и растерянной слишком знакомым металлическим привкусом во рту от таких же слов девушки, начали мелькать воспоминания. ***Уверенности в полной защищенности в Мэноре не было. Не смотря на то, что на одном из её предплечий, нетронутых ножом Белатриссы, теперь красовалась черная метка, словно чернильное пятно, растекшееся по белому, тонкому листу, она все еще оставалась гнусной грязнокровкой. Об этом ей напоминал уродливый шрам на втором предплечье. Как не глянь, она была мечена. Один поворот, второй, маленькие каблуки сапог тихо стучали по каменному полу старого поместья. Голова считала шаги до комнаты, а сердце пугалось каждого зеркала, в котором мелькал ее исхудавший силуэт. Ещё один поворот и она наконец попадет в свою комнату, наложит всевозможные защищающие заклинания и наконец забудется беспокойным сном. - Вот ты и попалась, маленькая грязнокровка, - мерзкий шепот раздался над ее ухом, и сильные руки, схватив ее за хрупкую талию, впихнули в ее комнату, до которой она сама так и не смогла дойти. - Рудольфус, отпусти меня,- как Гермиона не старалась ее голос предательски задрожал, а ноги подкосились от страха, стоило его потным рукам лечь на ее бедра, и грубо, по-свойски сжать их, пытаясь приподнять брыкающееся тельце, - Я сказала...Мужчина грубо вырвал палочку из ее рук. Деревко глухо ударилось об пол и покатилось под кровать, словно не желая помогать хозяйке. - Ты ничего не можешь сказать, грязная ведьма, Силенцио! - горячо зашептал он ей на ухо, опуская волшебницу на пол. Большие, шершавые ладони нагло сжимали девичье тело, а тонкую шею опаляло мерзкое, горячее дыхание. Щетина неприятно царапала нежную кожу, а колено больно давило между ногами, заставляя раздвинуть их. Шуршание одежды, скрип половиц, томные, отвратительные вздохи Рудольфуса, и тихие всхлипы Гермионы раздавались в комнате. Ее комнате. Она не знала сколько это продолжалось, как, и даже не понимала где. Все что она помнила- это дикая боль внизу, ненависть к нему и к себе и шепот с запахом тухлятины: "Моя грязнокровка. Моя...". Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она перестала сопротивляться, как только он засунул в нее свои грязные пальцы. Просто не было смысла брыкаться. Чем тише она будет, тем быстрее это кончится. Так и оказалось, а может и нет, она уже ничего не понимала. Где-то в конце комнаты послышался шорох одежды и грохот закрывающейся двери. В один момент Гермиона словно увидела себя сверху. Тонкое, голое тело, распластаное на полу, и испищеренное синяками и кровавыми подтеками на бедрах и шее. Она выглядела, как сломанная кукла, выброшенная на помойку. Хотя такой она и была. Боль в теле отозвалась с новой силой, но к ней ещё и прибавилась головная боль, которая нарастала с каждым разом всё больше. Последнее, что она услышала перед тем, как пуститься в битву в своем разуме со старой собой, это пронзительный детский крик.- Гарри, я просто хочу жить!