Серия 2. Часть 5. Недоумение полиции и загадочное появление двух дам, - новой и старой (1/1)
В этом состоянии и застал Скайлер капитан полиции Дункан Чероки, почему-то заскочивший опять к ней "посоветоваться" по поводу данного преступления."Нравлюсь я ему, что ли?" - мрачно думала Скайлер. "В таком-то виде..."- Это ведь не вы, Скайлер, да? Не вы организовали ограбление той базы?Скайлер взбесилась.- Проверьте моё алиби, Дункан, и решайте сами. Вам известны все мои шаги. Не знаю. Может, это я послала своего сына Уолтера Уайта–младшего ну… как это Хэнк Шрейдер назвал бы… убрать… или подчистить за отцом?- Не шутите так, мэм… Я понял вас. Извиняюсь за беспокойство, мэм. Просто по долгу службы я был обязан задать вам эту неприятную серию вопросов…В тот день к Скайлер на работу одновременно с полицейскими пожаловали и родители Джесси, оба вместе, и Мари, злобно и надменно носящая траур по Хэнку. Боссиха впёрлась в дверь толстым животом, и плюхнулась на кресло посередине офиса, приготовившись к бесплатному шоу.Мари заговорила первой:- Скайлер, ты соучастница. Не отпирайся, полиция всё равно всё узнает, так лучше уж раньше, чем позже. Облегчи им работу. Ты грязная преступница, и ею всегда была и остаёшься! Я требую, чтобы ты выдала полиции этого грязного Джесси Пинкмана! Хэнк бы сказал, что это его рук дело. Где ты его держишь? В гараже, в подвале? Надеюсь, ты хотя бы с ним не спишь?Отец Джесси, Адам Пинкман, прокашлявшись, и набравшись смелости, заявил, повернувшись к Мари:- Мадам… Я прошу вас воздержаться от выпадов в адрес моего сына. То, во что вовлёк его ваш свояк и его бывший учитель… Уверяю вас, ему самому бы никогда не пришло в голову… А это ограбление, чёрт его дери… такого же масштаба… под силу только взрослому прожжённому мужику… и бедный мальчик ну просто не способен был бы на такое, а уж тем более в одиночку.- Мари. – Голос Скайлер был тихим, но будто выкован из малоизвестного, хотя и тверже стали, металла. – Ты у меня забыла тут кое-что в последний раз, в спешке. Вот, возьми. Это украденное тобой из 3 супермаркетов северного Альбукерке, помнишь, в тот день, когда Хэнку еще камушки завозили? А это... ты забыла, когда пришла пожелать смерти и мук моему мужу в прошлый раз… ты просто оставила это здесь и забыла. А я узнала на досуге, у кого, как и когда ты это украла. - Сэр, прошу вас составить протокол. Моя сестра – клептоманка. И у меня просто больше нет душевных сил скрывать это. Мне слишком многое и так пришлось скрывать и от людей, и от Господа Бога. - Что?! Что?! Ты грязная лгунья! – Мари визжала так, что все четверо от неё слегка отшатнулись. – Только троньте священную вдову начальника штаба полиции Альбукерке!!! Только троньте! Преступница! Убийца!- Ты прямо как священная корова, Мари, - тем же металлическим голосом, даже без тени сарказма, парировала Скайлер.- И тем не менее, мадам… Отлично, что все собрались, и вы тут оказались. У нас уже есть протокол и ордер… Нам неоднократно поступали жалобы... На странные кражи из разных супермаркетов и бутиков в последние года полтора примерно. И, похоже, здесь многое сходится, - сказал молодой полицейский, смутившись, но уже взяв себя в руки. - Это дело таинственного похитителя, постоянно заминаемое вашим мужем… вы простите, но сейчас, разбирая его бумаги, мы наконец-то нашли все улики, поговорили мы и с вашим психотерапевтом… Как истинный гражданин США под присягой психиатр вынужден был сказать правду… Чероки немного помялся.- Миссис… Уайт… простите, Ламберт, вы не могли бы отдать нам эти вещественные доказательства и выполнить свой долг свидетеля?- Прошу вас, сэр. Всегда к вашим услугам.- Сука! Ты предала меня! Меня и Хэнка! Ты всегда за нашей спиной мечтала об этом!- Нет, Мари. Я не хотела говорить об этом полиции и потому прятала эти вещи на работе, забрав из дома, куда по вашей с Хэнком милости полиция заходит ко мне почти каждый день как к себе домой. Это вы с Хэнком предали нас с … моим бывшим мужем. За то, что он поставил на ноги твоего мужа, лечить которого отказалась за свой счёт полиция Альбуркерке… за то, что он предлагал 80 миллионов выкупа за его жизнь, - диктофон всё записывал, он так и остался… в рубашке Хэнка… И запись нашли неделю назад... Ты сама же слышала эту запись на прошлом допросе. Ты желала мне покончить с собой. А Уолтеру умереть от рака. Это ты предала нас... его и меня, Мари. Это ты заставила меня так вас всех бояться, что я почти что сошла с ума и попала в комнату с войлочными стенами. Я отрекалась от своего мужа ради тебя и Хэнка, тогда как ему более всего нужна была наша поддержка. Возможно, он не стал бы таким, если бы у всех нас были искренность и добро к друг другу, а не лживые закулисные интриги. Да. Я стала желать ему возвращения рака… Да, я натравила на него нашего сына. Это вы, две полицейские ищейки, ты и Хэнк, травили нас с ним с самого начала всей нашей жизни! Будьте вы все прокляты!!!- Мэм. Мэм, только успокойтесь… - бормотал насмерть напуганный этой взорвавшейся семейной драмой 22-летний Дункан, неуклюже надевая Мари наручники на руки, которые она демонстративно и вызывающе протянула ему.- А вы! Скайлер обернулась к родителям Джесси. – Вы затравили вашего ребенка, совсем неплохого ребенка, я говорю вам это как мать… вы затравили его, вы выгоняли его из дома, вы унижали и подвергали его остракизму… Вас тоже нужно судить! А мой Уолтер! Да, мой… Он стал ему как отец! Уж какой есть. Но отец! А вы!....Все с ужасом смотрели на Скайлер, и только мать Джесси вдруг осклабилась душераздирающе страшной улыбкой: - Да, милая. Мы-то такие и есть. Уж какие есть, такие и есть. Ты во всём права, не глупая ты. И тебе стоило бы задавить твоего Уолтера чуть раньше, как я задавила моего Джесси. И сынка твоего еще стоило бы, да ещё и не поздно. Смотри, неумёха: он вон с 5 минут как пришёл, из школы, видно, и всё слушает и впитывает. А ты и не замечаешь ничего. Слушай мой совет, тупица: посмотри на моего психа-муженька. Да-да, Адам? Я о тебе! Он - режь я его – мне руки лизать будет, кровью изойдёт, но будет мне рученьки лизать. Сына родного придушит, прикажи я ему. И тебе стоило так выдрессировать обоих. И Мари эту твою с Хэнком тоже. Была бы ты сейчас свободна и при деньгах, и без всех этих унижений и ничтожеств рядом. И учти, дурёха: мой Джесси-то уже почти подоспел. Прямо как пирог на День Благодарения. Вот так взял да и подоспел. Потому что я его почти додавила. Но он не ко мне придет. Видит моя страшненькая душенька – он к тебе придёт. К тебе, неумёха! И мистер Дункан это уже понял, да, растяпа? Иначе чего ты тут-то? Но самое страшное будет в том, что не я, а ты, ты, Скайлер, моего Джесси и додавишь. Сделаешь из него ?порядочного американского гражданина? со всей положенной лоботомией. Ты сделаешь это и из своего сынка, и из него самого. Проклинаю вас всех!!! И…удачи. До встречи в аду. Эй, ты, сержант Чероки! В следующий раз дуй сразу сюда! На меня не трать время. Здесь выжидай моего сыночка, который почти уж подоспел, что твой черничный пирог со свиной грудинкой.*- Ммам… Тты доммой идешь? Я просто это… пришёл со школы сссюда, чтобы тебя отвезти ддоммой… - Флинн подошёл к Скайлер, обнял её, и она залилась слезами на его груди. - Уолтер-младший, прости меня… Я…я… предала папу и вовлекла и тебя во всё это… ты из-за меня стал предателем папы… Это так… неправильно…- Да лладдно, ммам… Ннормально всё… Я вообще не злюсь на пппапу, нет… Я его люблю, что тты, мам...