Часть 11 (1/1)

В комнате был полумрак. Чиба мирно спал, положив морду на передние лапы. Сакагучи сидел рядом, задумчиво крутя в руках мобильник. Сказка была почти завершена, оставалось придумать хэппи-энд, чтобы все были довольны. Картинка по началу упорно не хотела складываться, но на то Сакито и был лидером, чтобы заставить все работать под себя, даже нынешние обстоятельства. Еще немного подумав, прогнав в голове сюжет и решив, что история завершена, и пора ее поведать миру, Такахиро набрал номер менеджера, благо тот сам велел ему звонить в любое время дня и ночи, если о Йоми станет что-то известно.- Да? – буркнул в трубке недовольный голос.Ну еще бы – первый час ночи.- Я нашел Чибу. – сказал Сакагучи с легкой ухмылкой и замолчал.А потом произошел взрыв, подобный Апокалипсису – Сакито даже поспешно убрал руку с телефоном подальше от уха, опасаясь оглохнуть, столь громким был вопль менеджера:- Что?! Где?! Ну я ему устрою!- Он в больнице, - как можно мягче сказал Такахиро, внутренне ухмыляясь, рассказывая сказку, будто читая ее по книжке в мягком переплете, - у него перелом руки и сотрясение мозга, так что в ближайшее время вы его не увидите, - кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем Джун снова сможет стать самим собой, - доктор из этой больницы, мой знакомый, узнал его и позвонил мне, я уже съездил и все проверил. Как только наступит улучшение – мой друг даст знать, и тогда мы сможем навестить Чибу. Но, думаю, лучше стоит подождать до полного выздоровления и выписки.- Но что с ним случилось? – не унимался потрясенный менеджер.- Упал с велосипеда, - не моргнув и глазом, соврал Такахиро, - сами знаете, у него никаких тормозов нет. Каков сам, таков и велосипед. Неудивительно, что с ним такое приключилось.- Вот недоразумение-то! – воскликнул менеджер, но по голосу его было слышно, что буря прошла, - ладно, пусть выздоравливает. А потом я ему самокат подарю. Четырехколесный. Сакито улыбнулся:- Всего хорошего.Нажал кнопку сброса звонка, снова перевел взгляд на мирно спавшего волка, подошел к нему, осторожно провел рукой по загипсованной лапе, пристроился рядом, обнимая его, закрыл глаза и сам не заметил, как уснул. Сказка удалась, была принята, слушатели аплодируют стоя. Такахиро проснулся от ласкающего ощущения мягких нежных губ на своей шее. Спросонья ничего не понимая, распахнул глаза, не зная, куда бежать и за что хвататься. Нещадно вырванное из теплых объятий сна сознание еще несколько секунд сопротивлялось, упрямилось, не хотело возвращаться в реальность, а более быстрое тело уже соскользнуло с дивана, подчиняясь первобытным инстинктам самосохранения. Однако, как выяснилось уже секунды спустя, опасаться было нечего. В пору было лишь неподдельно удивляться. Волка на диване уже не было. Вместо него, завернувшись в одеяло по самые уши, спал Джун в истинном своем обличии, выпростав из-под одеяла только одну руку, сломанную, сам весь сжавшись в комок и шумно сопя. Такахиро еще немного посидел на полу, пытаясь сообразить, а не снится ли ему все это. Даже ущипнул себя, да так, что слезы брызнули из глаз. Но видение никуда не исчезло. - Джун? – сам не зная почему, тихим шепотом позвал Сакито.Разумеется, Йоми даже не шевельнулся. Разбудить его – задача не из простых, и это могло бы послужить отличным сюжетом для очередного фильма из серии ?Миссия невыполнима?. Но не было в мире такой задачи, которую не смог бы решить Такахиро Сакагучи. Он вернулся на диван, обнимая одной рукой Чибу, а второй легко провел от одной скулы вокалиста к другой, обрисовывая плавную линию его подбородка, наклонил голову, коснулся губами губ Джуна, сжимая их несильно, отстранился. Большие темные глаза Йоми тут же открылись, все еще сонные, затуманенные, но через секунду – уже вполне осмысленные:- Такахиро?Кажется, он хотел сказать что-то еще, но Сакито не дал ему – снова вжался в его губы своими, лишая возможности издать хоть звук, целуя медленно, глубоко, мягко и в то же время требовательно и властно, обнимая уже обеими руками, прижимая к себе, задыхаясь от восторга, от осознания, что наконец-то держит в объятиях своего Джуна. Два дня без него не прошли бесследно. И, кажется, для Йоми тоже – он обвил руками шею возлюбленного, сам приникая к нему, невольно двинул бедрами, одеяло соскользнуло на пол, и лунный тонкий луч, проникающий в окно, лизнул своим призрачным светом с одного бока обнаженную грудь Чибы, часто-часто вздымающуюся и опускающуюся. Он запрокинул голову, подставляя шею под бесчисленные поцелуи Такахиро, тихо постанывая, впиваясь ногтями в плечи парня, оставляя на нежной бархатной коже глубокие царапины. В ответ услышал лишь глухой неразборчивый шепот, почувствовал трепетное скольжение рук по своему телу.- Не тяни… - попросил Джун дрожащим голосом, не в силах больше сдерживать волной накатившее возбуждение, бушующее и стремительное.- Не торопи… - прошептал Такахиро, намеренно касаясь губами мочки уха Чибы, прихватывая ее губами, чуть прикусывая и щекоча языком.Но и сам он понимал – надолго его не хватит, желание было слишком сильным и острым. А сдерживаться – нет, никогда еще Сакагучи не отказывал себе в своих потребностях. Тем более – в такие моменты. Особенно с Джуном.Йоми что-то прошептал недовольно, словно упрекая, но шепот почти сразу сменился протяжным тихим вскриком – легкие, едва уловимые укусы возлюбленного, дразня и будоража, пролегли легкой дорожкой от шеи Чибы к груди, цепляя напряженные соски, лаская разгоряченную кожу, заставляя извиваться и вздрагивать при каждом прикосновении. Внизу живота бушевал настоящий ураган. - Сделай… как мне нравится…. – Джун с трудом узнал собственный шепот, низкий, хриплый, с каким-то похотливым оттенком.- Обязательно… - губы Такахиро мазнули по шее Чибы, сильнее вжимаясь в нее, перемежая поцелуй с укусом, оставляя на коже алеющий засос, а рядом с ним – еще один, более яркий. Да, Сакито так делал всегда, словно утверждая свою власть над Йоми, а тот был только рад, упиваясь превосходством любимого над собой, полностью подчиняясь и отдаваясь ему. Впрочем, Джун с восторгами принимал все, что делал в такие моменты Такахиро, принимая его правила. Ради любимого он был готов на все.А губы Сакагучи скользили все ниже и ниже, от груди Чибы, к животу, еще ниже, вырывая у Джуна продолжительные громкие стоны, заставляя его снова и снова вздрагивать, метаться по дивану, высстанывать имя Такахиро, взывать к нему, судорожно сглатывать и ловить ртом воздух, нехватка которого чувствовалась тем острее, чем больше было возбуждение, возрастающее в геометрической прогрессии.Комнаты стало мало на двоих, она уже умещала в себе весь мир, наполняясь желанием и страстью, запахом вожделения и страсти. А губы Сакагучи целовали горячую кожу живота Чибы в опасной близости от напряженного члена парня, слишком близко, чтобы сдерживаться обоим.- П-перестань… - почти умоляюще пробормотал Джун, чуть двинув бедрами, разводя колени.Это было призывом. Таким откровенным. Бесстыдным. Но вместе с этим более чем достаточным и понятным.- Ты сам этого хотел…Одна рука Сакито легла на затылок Йоми, с силой стискивая его волосы и снова запрокидывая его голову, пальцы второй шаловливо пробежали по животу вокалиста, вырывая у него очередной стон, обвели окружность основания его члена, захватили горячую пульсирующую плоть. Джун вскрикнул, вскидывая бедра, закусывая губу и, кажется, всхлипнул, но совсем не от боли, а наоборот. На лице его было написано такое блаженство, словно все прелести мира сейчас принадлежали лишь ему одному. Но на самом деле ему было достаточно только того, что любимый рядом. И творит такое, что все тело изогнулось, словно лук, податливое и покорное.А потом мир на секунды перестал существовать, утратив свои рамки и масштабы, когда ощутимая боль от первого проникновения вспыхнула разящей беспощадной молнией.Так было всегда. Всегда больно. Как некая плата за грядущее удовольствие. Как билет в рай в один конец, который стоил недешево.Дрожащими коленями Джун стиснул бедра Такахиро, не позволяя тому отстраниться, руками обнял его за талию, поглаживая поясницу Сакагучи, то царапая несильно, то лаская, притягивая его к себе, осыпая поцелуями все его лицо, шепча неразборчиво нежности, силясь улыбнуться, зная – потерпеть немного, и на смену боли придет неописуемое блаженство.Так оно и случилось.Упираясь ладонями в кровать по обе стороны от покорного распростершегося тела, Такахиро смотрел, не отрываясь, на раскрасневшееся лицо Джуна, на его закушенные до крови губы, подернутые дымкой желания глаза; он знал о боли, которую сейчас испытывает Йоми, но и сам ощущал некоторое неудобство – сколько бы раз это ни случалось, Чиба все равно оставался на удивление узким и тесным, и каждый раз так сжимал Сакагучи внутри себя, что приходилось лишь дожидаться, когда же это пройдет, моля Небеса о терпении и возможности сдержаться. Но о какой сдержанности могла идти речь, когда на кровати среди скомканных простыней и сбитого одеяла возлежал любимый, самый желанный на свете человек, протягивающий руки и беззвучно шепчущий тихие признания?Сакито резко и беспощадно двинул бедрами, проникая туда, вторгаясь в жаркое манящее тело, глубоко, глубоко, еще глубже, до самого упора, растягивая и вызывая очередной стон, болезненный, но с отголоском неистового желания. Немного подождать, совсем немного, и можно уже двигаться ритмично, на всю длину, ведь Джуну надо так мало времени, чтобы пересилить боль, забыть о ней, впитывать только приятные ощущения. Такахиро почему-то казалось, что Йоми это делает не столько ради себя самого, а ради него, Сакито. Сакагучи столько раз выговаривал Чибе за это, но…Мысли прервались. Остановились. Замерли. Пропали.Потому что Йоми, притянув к себе Сакито снова, награждая его полным любви поцелуем, начал сам медленно и неуверенно двигаться ему навстречу. А потом быстрее, откровеннее, с размахом, насаживаясь на член гитариста, сжимая несильно его в себе, и Такахиро оставалось лишь принять это, наклонив голову, кусая плечо Джуна, тут же зализывая место укуса, двигаясь все быстрее, резче, жестче, под громкие несдержанные стоны Чибы, упиваясь чувством наслаждения от обладания молодым стройным телом, а главное – таким желанным. Казалось, никого и никогда еще Сакито не хотел так сильно и ни с кем не получал такую массу ощущений, что и словами передать нельзя. Сейчас весь смысл его существования был сосредоточен в этой невысокой гибкой фигуре, вся пластика которой проявлялась не на сцене, а в постели.И боли больше не было. Было только удовольствие, бескрайнее и такое глубокое. Как и те проникновения, ощущаемые сейчас. Чиба почувствовал, что больше не вытерпит. Было слишком хорошо, слишком приятно. Чувственные стенки, внутри натертые до того, что каждое прикосновение к ним вызывало взрыв, подобный преддверию экстаза, теперь пульсировали и вздрагивали, как и сам Джун, жар распространялся по телу с немыслимой быстротой, а потом….….потом что-то произошло.Что-то такое, от чего по телу прошла судорога, изламывая это самое тело, заставляя выгнуться, трепеща, и вторая молния, но уже не болезненная, пронзила все внутри, и ощущения, достигнув своего предела, раскололись, распадаясь на миллион кусочков….Джун закричал пронзительно, стискивая в немеющих пальцах край простыни, вскидывая бедра, упираясь затылком в подушку, не чувствуя, как с края губ по подбородку скатывается тонкая струйка слюны, но явно принимая лишь одно ощущение – нестерпимое наслаждение, сосредоточившееся где-то внутри, именно в той точке, которую задевал член Такахиро, и это ощущение, вырвавшись из своей оболочки, теперь не просто накрыло – оно подавило и укрыло, и на живот Чибы закапали густые вязкие капли…Сакито чувствовал только одно – то, как раскрывается под ним тело Йоми, принимая его в себя, одаривая жаром и трепетом, как оно двигается в такт с его движениями, как собственное тело уже вырывается из-под шаткого контроля, как упоительное занятие любовью превращается в дикое первобытное насилие, грубое, почти жестокое… но почти сразу внутри что-то оборвалось, и стоны непроизвольно срывались с закушенных губ, от поясницы вглубь изящной змейкой проникло такое знакомое пульсирующее ощущение…Такахиро замер…чтобы в следующую минуту излиться в тело Джуна обильным живительным потоком.- Такахиро?- М?- Ты что-нибудь понимаешь?- Нет…- И я… - Лежи, не шевелись. Я сказал менеджеру, что ты в больнице.- Зачем?- Я не знал, что ты вдруг снова станешь собой. Подстраховался.- Ты переживал за меня? Да?- Еще один такой вопрос, и я…- Саки…Я так тебя люблю…- И я тебя, Йоми…