5. Бэлль. Дневник не состоявшейся библиотекарши. (1/1)

Я закрылась на хлипкий замок в маленькой жилой ячейке дешевой гостиницы. Как устрица в створках: любое чудовище, в виде гигантского кашалота или агрессивной морской каракатицы могли снести мое скромное жилище в один миг! Но я предпочитала верить, что какое-нибудь упругое мясистое щупальце просто поленится раздавить одинокое простейшее беспозвоночное ради утоления, пусть даже исполинского, голода. Это же не рационально!Микроскопический гостиничный номер, класса ?непревзойденная ночлежка для бездомных бродяг?, был размером, чуть больше кровати. Проходы, в один из которых со скрипом втиснулся мой скудный багаж, а в другой — вполне вольготно проходила тазобедренная часть моего, еще не расплывшегося девичьего тела, напомнили мне глубокие рвы, ограждающие средневековый замок от внезапного вторжения иноземцев. В данном случае, от нашествия мерзких субэкваториальных насекомых. Они прыгали с потолка и со стен, как маленькие воздушные десантники и с гадким шуршанием ползли, в надежде захватить покинутый армией форд. Но эти твари даже не догадывались, что у меня в чемодане припасено тайное смертельное оружие — новейший репеллент, мгновенно блокирующий микроскопические формы жизни на полтора метра вокруг!Вентилятор под потолком истошно скрипел, как ветхая ветряная мельница, в ожидании, когда её наконец, вырубит какой-нибудь доблестный рыцарь без страха и упрека.Я вскипятила воду и спустила в стакан остатки кофейного порошка, только после этого обнаружив, что не имею ни грамма сахара в своих закромах. Я, вообще-то, не какая-нибудь капризная сибаритка, выпью залпом и горький кофе, если того потребует ситуация. Но учитывая мои сегодняшние приключения и стрессовое состояние, мне очень не хотелось, просто так, проглотить очередную порцию горечи… Выбравшись из кровати, я, как была, в ночной рубашке, рискнула босиком пробежаться до соседнего номера. Постоялец приоткрыл дверь, так, что в узкую щель не просочился бы и самый худенький гарсон. Он явно опасался незаконного вторжения. Вместо цепочки он придерживал дверной косяк указательным пальцем.Я надавила плечом и бесцеремонно втиснулась в приватное помещение. ***Знаете, с тех пор, как окружающий мир спустил всех своих гончих, зверски загоняя меня, как бездомную дикарку, всего лишь на потребу собственным барским развлечениям, мне вовсе не хочется проявлять к нему обычную объективную вежливость. Понимаю: не хорошо так поступать. Ведь мир — он всего лишь — Мир... Он не виноват. Он — типичная безликая абстракция. Неопределенная общность, неопределенных, но сложных общностей, каждая из которых, со своей тонкой душевной организацией, является неотъемлемой составляющей этого маниакально взрывоопасного, истерически замкнутого на себе, одиноко блуждающего, галактически невостребованного тела... Которое, когда-нибудь, просто бездарно сгорит в одной из мощных фееричных вспышек нового реликтового света! Но кто ни-будь, когда ни будь, обвинял Мир в каком-то отдельном преступлении? Никогда! В преступлении виноват тот, кто нарушил общезначимые мировые законы. И даже не суть, что этот нарушитель сформировался под воздействием, всё тех же неопределенных, плохо сформулированных принципов. Факт, что он сумел их всё-таки, каким-то образом нарушить! Может, виноваты те законы, которые не сумели воспитать нормальную, законопослушную личность? Другое дело, обвинять, например — меня. Я — типичное юридически ответственное лицо, с гражданскими правами, как личности и те ми же личностными, ?гражданскими?, ограничениями. А всё по тому, что мой личный беспредел должен быть остановлен, чтобы не навредить моим соседям — таким же свободным беспредельщикам, которые тоже воспринимают ?в штыки? все, с их точки зрения, необъяснимые ограничения их личной свободы. В общем, исходя из логики — просто глупо обобщать всех твоих обидчиков до состояния конченных ублюдков и мечтать, что ты сможешь когда-нибудь, запинать их до смерти. Во-первых, по тому, что тебя просто банально посадят за убийство. А, во вторых, что осознаешь, что просто не научилась НАСТОЛЬКО ХОРОШО ПИНАТЬСЯ. Вот и приходится срывать свой гнев, а также обиду и боль, на чем попало. Или — на ком попало. ***Парень даже не сопротивлялся. Просто отскочил к стене и, как-то неуклюже, засуетился, прикрывая глаза ладонью, как от яркого света.— Прости, прости… Я тут спать пытался...— Да ничего… — Я плюхнулась на его незатейливое ложе с засаленным и мятым постельным бельем. Потом, сообразив, что не намерена принимать сеанс бесплатного пилинга со стороны его домашних мелких тварей, быстро подогнула под себя босые ноги. — Так ты — Русалка... — Парень, кажется начал успокаиваться. — Значит, они так тебя и не достали... Рад за тебя... — Ты о чем? — Мне показалось, что на него накатила новая волна кайфа, но вдруг до меня дошло: это же тот рыцарь, который спас меня, сразив врагов самым грозным на свете оружием — маленьким истрепанным мешочком с коноплей!!!— У меня тут вечеринка была. Мы тебе не помешали? — Вечеринка? Я не заметила...— Ты не слышала шума?— У меня специальные импланты в ушах: слышу только то, что мне захочется. А в остальном, мир — нем!— Круто... — Парень совсем по-детски улыбнулся, а потом начал нервно шарить по одежде, кажется в поисках карманов... — Прости, у меня, кажется, все закончилось...— Ты имеешь ввиду сахар? — Я состроила совершенно невинную гримасу, будто не поняла, чего он на самом деле ищет. — Помнишь, я его хотела получить...— Тебе нужен сахар?... Сейчас... Парень подскочил, подтянувшись к узкому окну под потолком. Вместо стекла, оно было затянуто надорванным в нескольких местах полиэтиленом. — Ганс, — шепотом позвал он, — Ганс! Черт. — Он соскочил, схватив что-то с полу и взобравшись, юрко, как ящерица, швырнул комок в соседнюю комнату. Оттуда раздалась невнятная ругань, не то — на немецком, не то — на голландском. — Эй, братишка, сахар дай...— Я сплю!— Только сахар!За перегородкой случилось несколько ударов, таких, словно человек натыкался на сплошные препятствия вокруг себя.— Вот. И заткнись уже.Мой парень на лету схватил пакет. Приземлившись, он со знанием дела его оглядел.— Неочищенный. Пойдёт?— Он сладкий?— Сахар бывает не сладкий?— Соль — бывает.— Не сладкой?— Нет. — Я расхохоталась. — Соль бывает не соленой. Небо бывает не синим. Море бывает не чистым. Мир бывает не идеальным. Но сахар, — он, определенно, — всегда только сладкий!Парень достал из подкинутого мешочка пару крупных кристаллов, похожих на янтарь. Один протянул мне:— Погрызем? На перегонки?