1 день (1/1)
Море. Солнце. Ветер. И чайки, которые обосрали капот "Икаруса" Акацук.Мат Хидана, которому было жалко авто и мат Какузу, которому было жалко денег на мойку были слышны даже в Сочи.
Из джипа выглянул Пейн и сказал:-Эх, солнце, море, скалы!Следом высунулись Конан, Кисаме и Дейдара и хором поинтересовались:-Че нада?Пейн обернулся и уставился на компашку Цук.-Не вы!-Но я же твое Солнце! (п/а: ага, щас!) – протянула Конан.
-А я море! – вякнул Кисаме.-Ну а я – Дейдара провел пятерней по волосам, — Скала! Кто-то что-то против имеет?-ДА Я НЕ ВАМ!! – гавкнул на них Пейн. Потом он обернулся к морю и сказал:-Очень интересное место для отдыха! Именно тут мы и остановимся!Пейн вновь нырнул в микробус, предварительно ё*нулся башкой в крышу. Ойкнув и потирая затылок, Пейн сказал Итачи, который был за рулем:-Давай спускаться, поближе к морю остановимся!
Итачи молча кивнул и газанул изо всех сил. Итачи – это Учиха. А дуракам, в смысле Учихам, законы не писаны, в том числе законы физики и всемирного тяготения."Икарус" ухнул вниз со скоростью звука. В багажнике что-то тряхотало так, будто кто-то назойливо и громко тряс детскую погремушку. Акацки внутри микробуса держались за все за что можно держаться и всем чем можно держаться. Микробус Цуков стоял на высокой горе. И теперь, когда Итачи вдавил педаль газа до упора, он скакал аки гоночный козел, петляя по узенькой дорожке, опасно накреняясь над обрывом при поворотах. Хидан и Какузу догнали "Икарус" только на третьем повороте. Попытались тормознуть адскую машинку, так как не поняли прикола Итачи.
Первым на ринг ступил Какузу. Своими руками на нитях, уцепился в бампер и стал тормозить лаптями. Мало того что он растянул нити на руках, так еще и бампер оторвал к чертовой бабушке!Следующий вышел Хидан, со своей ручной косой (п/а: хм, ручная коса… хотел бы я на дикую косу посмотреть!). Замахнулся, значит, ею и швырнул ее в "Икарус". Коса лезвием пробила крышу микробуса и воткнулась в миллиметре от Пейна. Тот понял, "чего" только что чуть не лишился, ему стало дурно (гораздо дурнее чем было после того, как они тронулись с горы протаранив все кусты и деревья, которым посчастливилось расти где не попадя), сглотнул и чуток отодвинулся, насколько это было возможно.
Наконец, всеми правдами и неправдами многострадальный микробус докатился до пляжа и плавно въехал в море. Цуки офигело взирали на то, как колеса микробуса плывут впереди самого микробуса…Пен вылез из авто и опасливо посмотрел вокруг. Из-за их, так сказать, экстремального спуска теперь было такое положение вещей: проторенная дорожка сквозь дремучую гору (какого хрена они вообще взгромоздились на эту самую гору – мне не известно!), парочка перееденных медведей, растрепанная прича Дейдары, смятый Кисамовой жопой цветик Конан, подранный в лохмотья "Икарус" и энурез Пейна. Так же в числе бедствий был запутанный в бампере Какузу, и Хидан с открывашкой для пива в руках, когда-то гордо именуемой "трехлезвийнной косой".Тоби, шатаясь, выпрыгнул из джипа и побрел по берегу. Следом выкарабкался Дей, таща на левой ноге трясущегося Зецу, на правой – Кисаме. Итачи захлопнул дверь и невозмутимо крякнув брелком сигнализации пошел на берег к остальным, оставив дрейфующего в открытом море "Икарус".На берегу Цуки раскладывали хавчик и приготовлялись к долгому отдыху у моря.Акацушная молодежь (т.е. все, кроме Пейна, Тоби и Какузу) ухнула в воду, подняв брызги до небесной канцелярии.Пейн стоял на скале и большим пальцем ноги замерял температуру воды.Неожиданно сзади раздался чей-то бешенный вопль, какой-то муд… мудрец пихнул Пейна, и тот, вопя как кот, которомуприщемили яйца дверным косяком, ухнул в море, сверху на Итачи.Через некоторое время, Пейн, вздымая брызги и бурля пеной, кричал много ласковых слов в адрес Тоби (а мудрецом оказался именно он), среди которых можно было уяснить лишь то, что Пейн на соревнованиях по заплыву в унитазе среди топоров всегда занимал почетное, сотое место.В итоге Кисаме отбуксировал Пейна к берегу, где рыжий незамедлительно получил шишак от Коны, так как он-де забрызгал ее с ног до головы, был запихнут в плавательный круг и при помощи посыла и увесистого пинка был отправлен в дальнее плавание.Обиженно пуская пузыри, Пейн поплыл к коралловому рифу. Тем временем некоторые Цуки выставили пузо на солнышко, а Хидан и Дейдара закапывали в песок мирно спящего Какузу. Через энное время пришел йетти… нет, снежный человек… нет, водяной… в общем, жуть ходячая, вся по уши в ракушках, крабах и водорослях, а за причинное место повисло два крупных рака.Тоби (а этим "жутем" оказался именно он) расковыряли от членистоногих и моллюсков, сварили из них суп, а Тоби закопали рядом с Какузу. Тот, кстати, довольно-таки громко матерился (проснулся, видать ^^), раз его было слышно даже на глубине восьми метров.
Так прошел почти весь день. Было около шести вечера, когда наконец вспомнили о Пейне, размокающем в море. Конан выдала ориентир Дейдаре, чтоб тот знал, где искать их горе-лидера. Плыви, мол, к коралловому рифу. Так Дей и сделал.Пейна он нашел быстро. Распевающего на всё море матерные частушки пирсингованного Лидера Акацук не заметить было не возможно. Он орал так громко, долго и упорно, что в Турции, в ихнем храме, еще долго вместо сур распевали: "Девки в озере купались, х*й резиновый нашли" ?Так вот, Пейна обнаружили, а вот коралловый риф возле этого самого лидера, как корова языком слизала. (А если быть точнее – не корова, а наш Лидер-сама постарался) Расковырял его до основания, сердешный…Наконец, около восьми часов раскопали Какузу, Тоби, вернули из плавания Пейна и отправились в центр города, чтобы снять квартиру на недельку.
Квартира долго не хотела находится, но наконец нашли они в центре небольшую халупень. На кухне шастовали тараканы, размером с хорошую крысу, постельное бельё было ветхим, а на унитаз надо было залазить по небольшой лесенке, так как он находился чуть ли не под потолком.
Пока Пейн на кухне мудрствовал с ужином, Акацуки в спальне готовились к ночлегу. Около восьми часов, сорока минут вырубили электричество, (п/а: я б, с моей манией сидеть у компа преимущественно после полуночи, повесился бы жить неделю в халупе где после девяти выключают свет!!!) Акацуки ужинали в полнейшей темноте.Потом еще полежали, попялились в потолок, подрались и без того хлипкими подушками, подавили тапками тараканов и легли наконец, спать.
Среди ночи подорвался Тоби:-А-А-А-А-А!!!Следом, спросонья, не поняв в чем дело, заорали все Акацуки. Следом заорали из соседней квартиры, правда, не в тему остальных:-С*ки! Хватит орать!! Спать мешаете!!Акацуки умолкли и расспросили Тоби в чем дело. Тот захлебываясь слезами сказал что ему приснился кошмар: за ним гонялся разьяренный Хидан с косой на перевес, потом его зашивал Какузу, потом жевал Зецу, потом топил Кисаме, потом жег Итачи, потом его подрывал Дейдара, потом Пейн сварил из него суп, а Конан замотала его в бумажный кокон.Все утешили его, что если он сейчас не заткнется, то это все ему обеспеченно. Тоби заперся в туалете и уснул там.
Акацуки снова заснули.Через полчаса снова вопль. У Дея стали волоса дыбом, у Пейна выпал один ринненган, у Итачи шаринган, Хидан напоролся на собственную косу, Какузу подавился бумажником, который он кладет на ночь в рот, а Конан чисто просто двинула кони, без показухи и понтов. Сасори но-Данна рассыпался на составляющие части, а у Зецу открылась булемия.Сбивая друг друга все понеслись в туалет.На люстре покачивался Тоби, с ужасом взирая в унитаз.Пейн осторожно заглянул туда же, и оттуда ему улыбнулась морда Кисаме.Пейна смело от унитаза и заорал:-Пипец!!! Кисаме!! Какого ты черта делаешь в унитазе?-Сплю, — пробулькало из унитаза.-Это как в рекламе, — заржал Хидан, — "Вам надоело видеть микробов на дне унитаза? А вы представьте что каждый день видят они!"-Точно! – кивнул головой Пейн и отправился спать.