XIII. (1/1)

За исключением раздражающих побочных эффектов и внезапной опекой со всех сторон, быть с ребёнком довольно приятно. Вольфрам ненавидел признавать это, но он любит внимание. Он избалован подарками и наилучшими пожеланиями со всех уголков страны. И ему совсем не было грустно, если он случайно слышал рыдания Гюнтера где-то в коридорах в любое время дня и ночи. Дамы при дворе больше не шептались злобно о том, что он даже не мог дать королю надлежащую семью. (Боже, как же ему нравилось видеть, как эти бешеные ведьмы зеленели от зависти). И мама самого Вольфрама, и мама Юури болели за него всем сердцем, намного больше чем обычно, и этого всего было для него ужасно много.Тем не менее, самым лучшим всегда является то, что воспринимается как должное…А хотя нет.— Ну здравствуй. Надеюсь, сегодня у вас опять всё было чудесно? Я, эх, вижу, что у тебя появилась новая кроватка от твоего двоюродного дедушки, да? Знаешь, он мне не очень нравится, но он дарит действительно хорошие подарки. Дорогие вещи, однако.Не отрываясь от своей книги, Вольфрам мягко произнёс:— Прекрати настраивать нашего ребёнка против моего дяди, он ведь ещё даже не родился.Юури прислонил ухо к животу Вольфраму и нахмурился.— Эй, откуда ты знаешь, что это ?он??— Ты видел мою семью? Ты вообще видел в ней женщин? Ну, кроме моей матери.— О. А я вроде как надеялся на ещё одну маленькую девочку.Вздыхая, Вольфрам зарылся пальцами в волосы Юури — они нагрелись от солнца, пробивающееся своими лучами через окна, — и довольно серьёзно произнёс:— Мы всегда можем последовать совету твоей мамы и наряжать его в платья, пока у него не начнёт меняться голос.— Э-эй! Не смешно.