3 - Цветы и кольца (1/1)
Душистые травы забивают своим запахом нос, но не так удушливо, как приторные садовые цветы. Это, скорее, приятный шлейф свежести, придающий сил и освобождающий голову от всех забот. Хочется упасть в эту траву лицом и…—?Сора-чан, по тебе ползёт страшный жук! —?Как-то радостно раздается совсем рядом.Синеволосый чертыхнулся и стал скакать, пытаясь скинуть с себя насекомое. Стоит только подумать о препротивнейших насекомых лапках, со своими насекомыми коготками и волосками, как его передёргивает и по всему телу чувствуются фантомные прикосновения маленьких лапок жука. Несуществующего, к слову, но, так неласково оторванный от высоких дум юноша об этом ещё не додумался. Лишь смешинки, плясавшие в пылающих алым глазах Мафу напротив, дали это понять. Сорару тут же хмурится недовольно. Ещё ему стыдно, что он так испугался жука. Он же, как-никак, мужественный ?ведущий? в паре? Только ?ведомый? как-то не ведётся, только крутит Сорару, как хочет, голову морочит и верёвки вьёт. Неосознанно. Пока что. Наверное. Определённо…Синеволосый возращает слетевшую панамку (с котиками!) обратно на макушку, что б не напекло и возвращает взгляд к книге, плюхнувшись на цветастый пледик. А поле вокруг шумит, словно волнуется. Здесь спокойно, будто тебя несёт на волнах, укачивая…—?Со-ора-чан! —?Вновь радостный возглас и недовольный, разбуженный Сорару, которому в лицо настойчиво тычут букетом цветов. —?Сплети мне, пожалуйста…—?Нет. —?Перебивает его Сорару и снимает с носа темные очки, бесцеремонно закрывая ими глядевшие обиженно краснючие глаза. -Ляг и загорай, дурило.И только через пару минут он вспоминает, что его милое несчастье, альбинос, вообще-то, и это не только молочная кожа и чудесные белые волосы (которые, кстати, очень приятно расчёсывать…), а ещё и некоторые особенности организма.Мафу лежит на спине и жуёт какой-то стебелёк, а парень достает из сумки солнцезащитный крем. Альбинос молчит, а синеволосый сопит виновато, помогая тому намазаться.Для альбиносов солнце?— это огромный лазер, который пытается уничтожить тебя каждый гребаный день. И, живя вместе с самым настоящим альбиносом, Сорару это прекрасно знал и заботился, как только мог.Мафу говорил, что Сорару похож на своеобразную мамочку, которая сначала оттреплет за ухо, а после поможет расхлебать кашу, какую бы не заварил. Даже противную овсянку из пакетика. Кто вообще её придумал? Отвратительная вещь.Альбинос все ещё дуется и с видом крайне оскорблённым, скрывается в высокой траве. Не полностью, конечно, временами из золотистого ?моря? выглядывает белоснежная макушка, которую ни с чем не спутаешь. Опять шляпу снял, зараза…Сорару с непринужденностью ловит в очередной раз его макушку взглядом, и, подскочив к нему, ловко опускает на неё соломенную шляпу с цветастыми лентами. И с котиками, конечно. А Мафу в ответ снова фыркает недовольно и продолжает собирать нежные цветы.Парень хмыкает и возвращается обратно, а взгляд цепляется за рассыпавшуюся охапку цветов. Придётся вымаливать прощение. Веночек у него получается на удивление быстро и легко. Красивенько вышло. Шапочками выглядывают чудесные незабудки, лютики, васильки, кажется, ещё какие-то цветочки… Кажется, именно с этим всем у Сорару и ассоциируется Мафу. Нежный и красивый, необычный.Причём речь не только о его внешности. Мафу сам по себе?— странноватый, чуть чудаковатый, милый. Кажется ребёнком, а вроде и нет. Мыслит как-то… Ну не как все!Кажется, Сорару влюбляется заново. Каждый день это делает.В каком-то необъяснимом порыве нежности синеволосый плетёт два небольших колечка. Кривые, из травы, да цветочки прикручены. За то?— со всей любовью. В чём-то Сорару с Мафу-чаном похожи. Даже обижаться долго друг на друга не могут. К этому моменту рядышком уже стоит Мафу, неловко покусывая губу, и, залипнув, наблюдает за работающим парнем. У того на губах блуждает лёгкая улыбка. Чёрт, вот и как в это чудо не влюбиться?Альбинос плюхается напротив, а Сорару поднимает свои удивительные синие глаза и дарит тому улыбку, полную света. Не широкую, как у самого Мафу, но очень значимую для него. Хочется пищать и нежить его в объятьях.—?Ты это… Прости меня? Я, конечно, придира и тот ещё ворчун… —?Договорить Сорару не дают. Мафу легко целует Сорару в уголок губ и молча забирает причитающееся ему колечко чуть поменьше, увенчанное милым красным цветочком, а потом надевает кольцо и то же дело проделывает с синеволосым.—?Как я могу на тебя обижаться, глупый? —?С любовью шепчет он и тихо смеется.Золотистый океан, играющий разными красками, скрывает в своей пёстрой пучине две приметные макушки и словно шепчет что-то, пряча от любопытных глаз милующуюся пару.