Часть 27 (1/1)

Спустя пару дней они достигли границ Колории. Флорин-сан радостно встретила долгожданных гостей, но отряд Шибуи торопился, им хотелось как можно скорее добраться до Великого Шимарона, чтобы выручить отважную помощницу Адальберта и других пленников. Корабль был готов к вечеру, и друзья забрались на борт. Все, включая Вольфрама. – Ты же собирался проводить нас до границы, – удивленно сказал король.– Шейла – мой друг. Думаешь, я брошу ее в беде?– Можешь на нас рассчитывать. Мы спасем ее! – уверенно пообещал Юури.– Я должен был остаться с ней рядом. Теперь это и моя война, – отозвался Вольфрам.– Но как же твоя морская болезнь?– Бывали в моей жизни вещи похуже. Он не сказал, что морская болезнь сопровождала его с самого начала похода: браслет Адальберта лежал в потайном кармане его колета. ***Вольфрам и Бериас почти не поднимались на палубу, большую часть времени проводя в каюте. Морская болезнь была ни при чем. Едва обретя друг друга, оба спешили наверстать упущенное. Чем ближе была цель путешествия, тем мрачнее становился мадзоку; светловолосый бог, напротив, излучал безмятежность. – Не стоило тебе ехать, – качал головой Вольфрам. – Это не твоя война.– Зато ты рядом, – улыбался шиндзоку.– А как же твой дорогой племянник?– Сарареги должен когда-то понять, что мир не вращается вокруг него. Да и война ему не нужна. Вольфрам кивал, но замыкался, Бериас самозабвенно целовал его щеки, волосы, руки, шею – каждый миллиметр его юного, снова жаждущего жить тела:– Не печалься, мой мальчик, живи сегодня, никто не знает, что его ждет.Мадзоку радостно принимал ласки и дарил их в ответ: то смущенно и робко, словно невинная девушка, которую впервые обнимает возлюбленный, то с нежностью и теплотой, словно они давно знали и любили друг друга, то дерзко и страстно, будто молодой воин, завоевывающий предмет желаний. – Ты и в правду похож на огонь, – говорил Бериас, золотой взгляд бога лучился чувством, название которого Вольфрам запретил произносить вслух. Шиндзоку проговорился только однажды. Судно подходило к пристани, они собирали вещи, чтобы навсегда покинуть гостеприимный приют. Вольфрам только что закончил заплетать косы, как научил Бериас, и протянул приятелю старинный серебряный гребень его семьи. – Оставь на память, – невозмутимо сказал светловолосый воин, заправляя мечи за спину. Белоснежный дракон тут же расправил крылья.