Песнь, ломающая чары (1/1)

Король Дориата вернулся глубокой ночью, никого не оповестив. Выглядел он жалким и измученным, серебряные волосы были собраны в лохматый пучок, усталое и осунувшееся лицо?— в пыли, одежда и плащ отчаянно просили стирки, а единственная пара обуви приказала долго жить. Понятно, почему король решил оставить свое возвращение в полнейшей тайне. Еще никогда владыка Дориата не позволял себе такой небрежности, да и от путешествий он, по правде говоря, отвык (после путешествия в Аман и обратно, а также похода со своим народом от Куйвиэнен в Белерианд прошло очень много времени). Поэтому Тингол был искренне благодарен сопровождавшим его Феанорионам за заботу о себе и за то, что те кормили его.Он зашел в покои Мелиан, уставший и запачканный, сбросил одежду и нырнул под одеяло, прижавшись к королеве. Та проснулась и обнаружила себя в объятиях супруга, повернулась к нему и тоже обняла. Так они и уснули, утешая друг друга объятиями. А в гостевых покоях уже отдыхали Келегорм и Куруфин, последовавшие за королем, чтобы подготовить и вооружить войско.Тем временем, до Химринга добрался и сбежавший из Дориата королевский глашатай и менестрель, отказавшийся петь?— Даэрон.Замызганный и продрогший, он был сразу же сопровожден в гостевые покои, в которых до него ночевал король Дориата. Возмущенный Менестрель кричал на весь Химринг, что желает видеть Лорда, а потом?— и принцессу, но на его крики проснулся лорд Макалаурэ.—?Что такое? Что за крики? —?возмущенно и холодно спросил он.—?Милорд Канафинвэ, это менестрель Даэрон! Он желает видеть лорда Маэдроса! И принцессу Лютиэн!—?Ты увидишь их завтра утром! Лютиэн еле уснула. Ей снились кошмары. Я не позволю ее побеспокоить. Ложись спать,?— холодно произнес эльф, развернулся и ушел. Он страшно устал. Борьба с чарами Моргота забирала у него силы и после такой борьбы он спал практически до полудня.Даэрон сник. Когда Феаноринг ушел пошатывающейся походкой, Даэрон повиновался и ушел в комнату, снял одежду, наскоро умылся и тоже лег под одеяло и тут же уснул.Разбудил его стук в дверь. Это был слуга, сообщивший, что лорд Химринга ждет его за завтраком. Даэрон встал, собрался наспех и пошел за слугой. И действительно, в обширном зале, увешанном коврами, гобеленами и оружием, за столом восседал высокий рыжий эльф, один вид которого мог внушить уважение.—?Доброе утро, милорд.—?Мы ждали тебя чуть позднее. Я думал, что король Тингол тебя пришлет.Он ушел от нас неделю назад и, думаю, что уже добрался до Менегрота. Но хорошо, что ты пришел. Наверняка, вам с Макалаурэ вдвоем удастся быстрее снять чары.—?А я могу ее увидеть?—?Разумеется. Ты только сперва позавтракай и успокойся. Тебе понадобятся душевные и физические силы.После завтрака Даэрона действительно отвели в комнату принцессы. Та сидела на кровати, скрестив ноги, и вышивала, и Даэрон вспомнил, как в Дориате Лютиэн не любила вышивание… Как в мастерской королевы, сделав пару стежков, принцесса начинала отвлекать всех разговорами и шутками, и в итоге мастерицы забывали про вышивку и весело болтали, а потом болтовня превращалась в небольшой праздник с песнями и танцами, к которому обязательно присоединялись и другие молодые придворные. Но сейчас ей разговаривать было не с кем. И Дориат так же далеко от нее, как и прошлая жизнь.—?Лютиэн… Моя принцесса! —?произнес он.Девушка подняла голову и посмотрела на него и тут же улыбка расцвела на ее лице, она отбросила вышивку и побежала к нему, но вдруг резко остановилась. Даэрон приблизился к ней и хотел было обнять, но она отпрянула от него и сказала:—?Нет, Даэрон, не трогай меня!—?Почему?—?Я… я слишком грязная. Твоя любовь ко мне была такой чистой… А теперь…я не достойна…—?С чего ты взяла, моя дорогая принцесса??Моя дорогая принцесса?. Эти слова говорил еще кто-то… кажется, только недавно… И это был не эльф. У него был другой голос?— холодный, полный презрения и насмешки… Она бы не хотела его больше слышать… Но любая деталь могла внезапно напомнить о нем. Девушка мелко задрожала и отвернулась от него, обняв себя руками.—?Пожалуйста… пожалуйста, не говори больше этих слов! И не приближайся ко мне, не трогай.—?Лютиэн… —?он вновь сделал попытку к ней приблизиться, но она отстранилась.—?Пожалуйста, Даэрон, не трогай меня.—?Для меня не будет никого чище и святее тебя, моя… Лютиэн. Давай я спою для тебя. Любовь?— самая сильная магия. Может, моя любовь сломает чары,?— сказал Даэрон,?— Прости, что не спас тебя.—?Ты бы не смог. Никто не смог бы. Он держал меня близ себя. Никто не смог бы вырвать меня из его рук. Я была его четвертым сильмариллом,?— она усмехнулась и легла под одеяло. Не думала, что встреча со старым другом могла бы пройти так ужасно. Она напугала его и, кажется, теперь он вообще не хочет иметь с ней дела.Но вот он сел на стул возле ее кровати, достал свою свирель и заиграл. Заиграл песнь, которую он сочинил ей, когда она еще была малышкой. В тот день, когда он сыграл ее, Лютиэн впервые затанцевала под его песни и сердце менестреля согрелось. Тогда еще не было Менегрота, не было проклятого Берена и Моргота. Не было войны. Были эльфы возле костра, звезды над головой и маленькая танцующая принцесса, свет души которой был чище звезд.Плечи девушки затряслись от беззвучного плача, а он все играл и играл, пока в комнату не вошел Маглор с лютней. Растерянным взглядом он смотрел на все происходящее, но потом сел напротив Даэрона и заиграл тот же мотив, и Даэрон запел, а Маглор подхватил. И чары начали сдаваться, потому что нет магии сильнее любви. Она ломает все преграды.