Глава IX (1/1)

ТЮРЬМА

Никогда не любила себя жалеть, но здесь мне больше ничего не остается. Хотя – как жалеть? Меня просто жгло изнутри, меня разбирал стыд, я чувствовала себя Действительно верил, и эта его вера доставалась мне неделей сложных бесед, а потом повышение доверия – вплоть до того момента, как меня повязала стража.

Я полный ноль на практике. Я слишком заигралась в умную Нэннифэр, которую никто не способен обхитрить. Я сделала то, против чего предостерегал меня Винсент однажды – я потеряла осторожность. Я загордилась.

Я идиотка.Единственное, что я не могу понять – как Дж’скар узнал обо мне? Где же я себя выдала? Все было по максимуму идеально. Может, он как-то понял это по моей ?актерской игре?? Проклятье, я просто не вижу других вариантов. Впрочем, ладно. Когда я выйду из тюрьмы, я засуну ему хвост в задницу и выпущу кишки.И да: я предпочту думать ?когда я выйду из тюрьмы?, а не ?если я выйду из тюрьмы?.Самое обидное, это вера Винсента в мои слова. В мои слова ?Я не подкачаю?. Его ответ ?Я не сомневаюсь в тебе, Нэннифэр? звучит у меня в ушах уже второй день.Мне стыдно… до чего же мне стыдно…Жизнью клянусь, если отсюда выберусь, никогда не совершу таких ошибок. Лучше буду переоценивать окружающих, чем себя… какая же я дура.

***Жаль, что я никогда не вернусь в Братство. Нет, мне действительно жаль… до того момента у меня не было друзей, кроме Вирры, но я ее до того редко вижу, а в Университете в последнее время большинство живут в тавернах. Потому что там проживание гораздо дешевле. Хотя лично я не могу без оборудования, которое есть в Университете. И там ты не чувствуешь себя членом чего-то большого и единого. Не ощущаешь, что ты в Семье, а мне, той, которая всю жизнь была без родителей, это чувство было необычайно ценным.И в последнее время я слишком привыкла к ним всем. Я почти не выходила из Убежища, только если прогуляться или за продуктами, или в таверну выйти, отдохнуть от стряпни Антуанетты. Антуанетты… черт. Антуанетта, Тэлаэндрил, Тейнаава, Очива, Гогрон, Винсент – все они были невероятно милыми, если так можно сказать об убийцах. Они так тепло меня встретили. Я не знаю, как можно так быстро подружиться с кем-то. Но, думая о них, я чувствовала, как все внутри меня теплеет. Я испытывала к ним нежность. Они все были такие хорошие. Когда я увижу их? Увижу ли? Почему я так к ним всем привязалась? Наверное, я даже Люсьену симпатизировала, несмотря на то, что мы редко виделись. В конце концов, это именно он выслушал меня в ту ночь, хотя и не имел цели как-то меня успокоить.Наверное.***И я в Братство я действительно не вернусь. А как? Залог за меня никто не внесет, Лашанс наверняка всем запретит даже близко подходить к имперской тюрьме, и Моя магия мне быстро наскучила, и я действительно страдала от безделия. Когда приходил тюремщик, чтобы принести еду или таз с водой, я жалела, что у меня нет хотя бы кухонного ножика для нарезки овощей. Надеюсь, не надо объяснять, почему. Но это было еще не все.С противоположной стороны, правее моей камеры, располагалась еще одна, в которой сидел на редкость мерзкий Вален Дрет. Его противность объяснялась очень просто – он был данмером, а вы и сами в курсе, что это за народец. Его издевки меня однажды до того выбесили, что я запустила ему в камеру череду огненных шаров сильной мощности. В него, увы, не попала, т.к. он быстро отбежал к дальней стене камеры, зато решетка накалилась докрасна, и Дрет некоторое время к ней не подходил, бурча ругательства на данмерском себе под нос.

За время моего пребывания в тюрьме – забегу вперед и скажу, что срок этот составил две недели – произошло две необычных вещи, одной из которых стал мой посетитель спустя неделю после заточения.***- Только недолго, - услышала я ворчливый голос тюремщика. – И я все время буду рядом.- В этом нет никакой необходимости, - пропел знакомый голос, звуки которого заставили меня резко сесть на каменной нише в холодной стене. - Не так ли? Неужели интересно слушать болтовню двух женщин?Тут я услышала звон монет, после которого последовало согласие тюремщика и хлопок двери. По холодным каменным ступеням – легкие шаги и шуршание платья. Я не боялась пошевелиться, я просто не могла поверить в то, что это действительно пришла она. Я опустила голову на сложенные на коленях руки и закрыла глаза.- Эй, - позвал меня знакомый голос. Я не открыла глаза, закусив губу. Не верю. - Нэн…Я подняла голову и медленно, на коленях, преодолела короткий путь от ниши до решетки. Я не встала не потому, что была слаба, просто потому, что не хотела – последние дни я не поднималась на ноги.- О, великая Мать, - прошептала Антуанетта. – Какая ты бледная, Нэннифэр!Ее волосы сзади были собраны в растрепанную от ветра шишку – сквозь свое маленькое окошко я слышала завывания ветра, на улице непогодилось сегодня. Одета она была в свое любимое бело-голубое платье. Антуанетта сидела прямо на полу, не боясь замараться, и находилась довольно далеко от камеры, и меня это почему-то напрягало, потому что та Антуанетта, которую я знала, сидела бы близко и сжимала бы мою руку.- Ты что-нибудь ела вообще? – спросила она тихо.Я помотала головой. Из меня ушла вся жизненная энергия, я опустошена. Я слишком долгое время пробыла наедине с самой собой, со своими мыслями, со своим стыдом. Я чувствовала себя ничтожеством. Мне не с кем было поделиться переживаниями, поэтому я будто сжирала сама себя, как начинал себя есть мой пустой желудок.Антуанетта некоторое время молчала, разглядывая мое лицо, и в ее больших голубых глазах я видела сострадание и обиду. Я не понимаю, что произошло, но не уверена, то хочу это знать. Внезапно мелькнула страшная догадка.- Что… кого-то убили? Опять? Это Предатель, да? Кого? Гогрона? Очиву? Вин… - я замолчала, потому что боялась тыкать пальцем в небо, боялась услышать согласие. Когда Антуанетта отрицательно покачала головой, я выдохнула.- Это предательство, Нэннифэр. Мы не ожидали его, понимаешь?- Чьего предательства? – глупо спросила я, и в тот же момент, как раскрыла рот, поняла. – Антуанетта… ты что… я?..Слова путались. Я не ела почти всю неделю. Честно пыталась есть, но кусок не лез в горло. Я боюсь представить, как выгляжу. Живот который день крутило, а в голове полный беспорядок…- После того, как тебя увели из Брумы, - начала Антуанетта. – К нам наведался агент Мораг Тонг. В Святилище, Нэннифэр. Через люк. У него ключ был, - бретонка помолчала и опустила глаза. – Он сказал, что ты сообщала им всю информацию, в том числе, у кого можно достать ключ. И Тэл как раз накануне не могла его найти.- Вы же не поверили, что это я? – спросила я ошарашено. Действительность шокировала, и разум поневоле прояснялся.- Нет, но он некоторое время говорил с Люсьеном и Винсентом. Мы не знаем, о чем, но они оба были очень расстроены и не хотели о тебе говорить.Кажется, это то, что называют черной полосой.

- Люсьен – расстроен? – выловила я из слов Антуанетты, искренне стараясь представить себе расстроенного Спикера.

- Да, - невозмутимо ответила она, даже не усмехнувшись. Она подняла глаза и, протянув руку, коснулась кончиками пальцев моей ладони. – Ты тут не причём? Просто скажи, я должна знать.- Не причём, - тихо произнесла я, уткнувшись лбом в холодную решетку. Теплая маленькая ладошка сжала мою кисть.- Люсьен запретил вносить за тебя залог, - сказала Антуанетта мягко, как говорят с неручной кошкой, пытаясь вызвать у нее доверие. – И еще он предупредил, чтобы никто из нас не освобождал тебя из тюрьмы.?Сволочь?, помимо воли пронеслось в моей голове, хотя я сама бы наверняка, будучи на его месте, так поступила бы.- Я не буду вносить за тебя залог или освобождать тебя, - улыбнулась Антуанетта, и я поняла, что она что-то задумала. – Я просто тебе помогу. Насчет этого он ничего не сказал. Нужно уметь отыскивать щели в его словах. Он был слишком рассержен, и не очень грамотно оформил запрет... так что Догматы я не нарушаю.Антуанетта вынула из волос длинную тонкую шпильку из серебра и протянула ее мне.- Думаю, тебе не надо объяснять, что с этим делать, - тихо рассмеялась бретонка. Я чувствовала облегчение от того, что настороженное отношение ко мне с ее стороны пропало. – Как отмычка, конечно, не сгодится, но, в общем-то, весьма полезная вещь. Извини, мне уже пора идти, - Антуанетта снова сжала мою руку и поднялась с колен.- Мы ждем твоего скорого возвращения. Я скажу Люсьену, что ты невинна. Ты бы видела лица наших, когда…Антуанетта не договорила.***Второй неожиданностью стало появление двух имперцев, которых также посадили под замок. Тюремщик, будто почуяв опасность, не заходил ко мне уже три дня. Видимо, он решил, что раз я не ем, то и еду мне таскать необязательно. Поглядев на меня, он небрежно сказал, что занесет еду вечером и ушел, когда рассовал имперцев по камерам.Вообще, это была имперка и имперец. Первая была классическим представителем своей расы – черные густые волосы, средний рост, хотя кожа не смугловатая, а оливковая, и одежда простого имперского покроя – какое-то дешевое платье цвета хаки. Она была пьяна, и после заточения ее в самую дальнюю камеру начала орать ?срамные? - как выразился тюремщик - песни и ругать его последними словами, иногда прерывая свои дифирамбы хохотом. Угомонилась она ближе к ночи, но слушать ее было неприятно. Из-за того, что она сидела далеко, под издевки Дрета она не попала, зато вот ее ?спутнику? досталось от него хорошенько.

У него были светлые волосы цвета льна, чуть ниже плеч. Он был одет в хлопковую голубую рубашку и темный жилет поверх, а также темные штаны простого покроя. Он был трезв, кстати, во всяком случае, явно далек от состояния девушки, а еще меня преследовала навязчивая мысль, что где-то я этого парня уже видела.

Я не без любопытства проследила глазами за обоими, потому что это разрушило мою ежедневную скуку.Потом я услышала, что имперец, похоже, и сам был не в себе, но не пьян, и у меня возникло подозрение, что он принял зелье бешенства – обычно после него люди и ведут себя, как ненормальные.

Еду мне не заносили еще два дня. Я голодала почти две недели. Я думала, что я сдохну.***- Я не думаю, что это так, - улыбнулась я Йену.Йеном звали имперца, который сидел в соседней от меня камере. В первый же день своего прибывания в тюрьме он каким-то чудом выломал один из огромных булыжников в стене. Тот и так не очень крепко держался, к тому же, я неделю издевалась над ним путем отыгрывания магии школы Разрушения. Видимо, он случайно облокотился на него, а тот и выпал, чуть не сломав мне ногу, кстати. Тогда я была готова убить имперца, но тот, видимо, слышал мои голодные ночные стоны и поделился со мной хлебом. Хлебом древним и плесневелым, который с незапамятных времен лежал в его кармане. Я его разогрела, сделав чуть мягче, и сгрызла. Сказать по правде, мне стало еще хуже.Я все думала, почему он мне кажется знакомым - имперец, имею в виду. Он сразу заявил, что где-то меня уже видел. Он вспомнил первый - сказал, что встречался с похожей девушкой пару месяцев назад в ?Фарегилл?, только она была темноволосая. Я сразу сообразила, что это тот великий спаситель секретных ингредиентов, которые заключал в себе картофельный хлеб. Я прибыла тогда в ?Фарегилл? буквально сразу после убийства Руфио. Имперец произвел на меня благоприятное впечатление, и я призналась, что в тот день с ним разговаривала я. Просто я хотела испытать себя в роли шатенки, так сказать. Вполне себе оправдание. Не говорить же, что это была маскировка. С другой стороны - это тюрьма, разве нет? Мне стало интересно, за что Йен сюда попал.

Он сказал, что отрывался со своей компанией в "Купеческом трактире" столицы и что он с одной девчонкой там конкретно набедокурил. Девчонкой была та самая имперка из камеры в дальнем конце коридора, и она входила в его компанию. Когда у меня осведомились, за что я сюда загремела, я поступила на редкость нечестно - сказала, что не буду признаваться. Йена это очень возмутило, и у нас была пятиминутная шуточная перепалка. Вообще-то, когда я с ним общалась, пропадала вся моя серьезность и забывались все горести. Это звучит странно и даже банально, так, как обычно пишут в романах, но так оно и было. Я впервые забыла о своем ужасном провале, о своем позоре перед Братством. С Йеном можно было говорить буквально о чем угодно, и меня это радовало. И поражало, если честно.На шестой день после прибытия Йена и той девушки, которую он называл Шеленой*, произошло кое-что... из ряда вон выходящее.- А я в этом убежден, - заявил имперец.Шелена за день до этого орала на всю тюрьму, ее наверняка было слышно на вершине Башни Белого Золота. Сначала она вопила про то, что ?нихрена не помнит?, потом кричала тюремщику, чтобы он пришел, за кольцо ?выкупила? себе место в камере с Йеном, проще говоря - заколдовала тюремщика очарованием и впихнула ему золотую побрякушку, мертвяка, тощего и жутко бледного мертвяка. Я старалась не представлять себе это зрелище. Впрочем, тюремщик мог это пообещать и потому, что я пригрозила чередой огненных шаров в его сторону. Йена это позабавило.Кем он мне стал за шесть дней? Не знаю, но мы были близки и хорошо понимали друг друга. Потому ли, что рядом для меня просто не было никого другого, и мне нужна была компания, или по какой-то иной причине, я просто не хотела быть одна. Мне хотелось заменить своих друзей кем-то... заменить свою... да, Семью. Хотя бы на такое малое время. Раньше я не испытывала абсолютного одиночества в плане отсутствия рядом с тобой всех людей, а теперь почувствовала, что это, и я не хотела еще раз это переживать.

***Несколько минут спустя я услышала громыхание доспехов и несколько голосов. Из моей камеры ничего не было видно, но, судя по тихому разговору, люди собирались зайти в камеру Йена и Шелены. Я прильнула к дырке в стене, взявшись рукой за камень.В камере - о, ля-ля! - находился сам Император и его охрана, Клинки. Я знала, как они называются и что это за фракция лишь потому, что как-то в Университете мне эдак на втором курсе задали огромную курсовую на тему охраны правителей. Эти сведения было сложно раздобыть, но, как известно, студент ради хорошей отметки и не на такое способен.Император голосил какой-то бред, честно. Он вопил, как заболевшая бешенством сова, и кричал невразумительный бред. Я убедилась, что власть держится на маразматике. Наверное, все Драконорожденные немного со сдвигом. Он вцепился в Йена сначала и говорил про ?врата Обливиона?, про ?Принца разрушения?, потом вообще про то, что убили его сыновей, а потом - что скоро его самого убьют. Если честно, я этому даже немного обрадовалась (если это правда, конечно), ибо на всяких торжественных мероприятиях Император вроде бы был обычно нормален, но сейчас я что-то не была уверена насчет безопасности Сиродиила (в частности). Хотя, конечно, меня это навело на определенные размышления - я имею в виду смерть наследников и грядущую смерть Императора... Драконорожденные, может, и ненормальные, но, вроде, обладают даром провидения, если я правильно помню. И если Наше Величество отбросит коньки, то придется Империи несладко.

Я внимательно вслушивалась в разговор, после один из Клинков - вернее, одна, это была женщина - подошла к стене и нажала на один из камней, который оказался своеобразным рычагом и отодвинул часть стены куда-то назад и влево. Я с беспокойством посмотрела на Йена, который должен был последовать за ушедшими уже в открывшийся проход Императором, Клинками и Шеленой. Он поколебался и снова подошел к дыре между нашими камерами. Я уже убрала ладонь и не стала дотрагиваться до него или делать что-то вроде этого, а просто посмотрела в серые глаза. Меня беспокоила его привязанность - она была сильнее моей, и мне это не очень-то нравилось, потому что я была к нему привязана не долго и не сильно, и лишь потому, что была в тюрьме, а он находился в соседней камере и являлся единственным, с кем я могу поговорить.

- Я за тобой приду, - серьезно сказал Йен, чем окончательно выбил меня из колеи.- Я... - растерялась я. - Эй... Йен! Подожди, - я вздохнула. - Не надо, ладно? Просто... не надо. И... Будь осторожен с тем, во что ввязываешься.

Я немного боюсь за него, и хоть я и знаю, что мы больше никогда не встретимся, я не очень об этом жалею. Вообще, у меня к нему достаточно противоречивые чувства, но я ни в коем случае в него не влюбилась. Я даже не считаю нас друзьями. Мы были ими - друзьями по несчастью - но только эти два дня. Но он славный парень. Возможно, мы могли бы стать хорошими друзьями - при других обстоятельствах. И я нарочно повторила ему слова Винсента. Что-то мне подсказывает, что веселенькая жизнь гарантирована не только мне.Вечером, когда пришел тюремщик, я бросилась на него, словно бешеная кошка, и всадила серебряную шпильку в горло. Конечно, я могла бы наслать на него паралич, чтобы он не сопротивлялся и не дергался - но ведь так неинтересно, разве нет? Когда я обшарила его тело, то нашла ключи, с помощью которых забрала свои вещи из сундука, а в записной книге тюремщика написала, старательно подражая его почерку, что за заключенную Нэннифэр был внесен залог позавчера. Я замела следы. И теперь я уверена, что не ошиблась.________________________________Прим. автора: * имя Шелены нагло сперто у Громыко из "Верных врагов", хотя героини ничего общего не имеют.* Йен является неким прототипом Аррактура в книге Громыко "Профессия: ведьма". Чтобы вы лучше представили, я нашла один классный фан-арт, весьма точно отображающий мои представления касательно этого персонажа - http://s019.radikal.ru/i625/1205/77/8740948a908b.jpg