Глава 16 (1/1)

После перелёта Дэхён немного устал, да и начал чувствовать волнение. Как мать воспримет его приезд? Обрадуется? Или скажет, что приезжать не стоило? Пустит ли к отцу? Или скажет, что лучше к нему пока не заявляться? Душившие парня вопросы его только сильнее накручивали. В такси он нервно стучал пальцами по ручке двери, что не укрылось от внимания Ёндже. - А давай ты успокоишься? – сказал он, тоже начиная нервничать. - Ёндже, оставь меня в покое, а… - Да ни за что. - Ёндже. - Ты психуешь из-за ничего! - Я не психую! - Тогда прекрати стучать, раздражает! – блондин начал выходить из себя. - Хочу и стучу, не хочешь слушать, заткни уши! – не отставал Дэхён, чувствуя, как нервы начинают сдавать. - Блядь, Чон Дэхён! - Да заткнись уже! – выпалил Дэхён, наконец отворачиваясь от окна и гневно глядя на своего соседа. – Я на взводе, не видишь что ли?! - Думаешь, я не на взводе?! - Тогда зачем мы приехали?! Внезапно возникшая ссора перерастала в настоящее соревнование – кто кого сильнее унизит. Вскоре они доехали до места, кое-как расплатились с таксистом и остановились у подъезда. Вокруг никого не было, словно здесь никто не живёт. - Дэхён… - примиряющее начал Ёндже, но тот не хотел слушать и уже вошёл в подъезд, хватая с собой все вещи. – Да постой же ты! Дверь подъезда закрылась. На первом этаже было не слишком светло, и парни остались почти в полной темноте. Ёндже, пользуясь обстановкой, положил руки ему на плечи, остановившись. - Прости. Я не хотел ругаться. Всё это фигня… - Ну, конечно, да. Совсем фигня. - Я не про твои чувства. Про нашу ссору на пустом месте, - объяснил блондин. – Давай… Соберись. Ты сможешь… Всё вынести. Ты же сильный. - Ну да, сильный. Как же. Я едва держу себя в руках, у меня все поджилки трясутся. Ты называешь меня сильным? Я никак не могу успокоиться, понимаешь ты, Ю Ёндже? – бунтовал Дэхён, едва ли не переходя на крики. Но Ёндже потряс его за плечи. - Слушай… Сейчас посмотрим, как там твоя мама. Поговоришь с ней. Спросишь разрешения ехать. Просто покажи ей, что тебе на её мнение не наплевать. Я могу уйти, если тебе неловко. Главное – сделай то, ради чего пёрся в такую даль. Закончив свою речь, Ёндже опустил руки и, взяв свою сумку, уже собрался выйти из подъезда, но был остановлен голосом Дэхёна. - Только посмей уйти. Я же умру на месте! Блондин повернулся. - Если я тебе нужен – останусь. - Как неловко, когда ты так говоришь! С каких пор ты таким стал? Я до сих пор не могу привыкнуть к такому твоему поведению! – жалобно заявил Дэхён, вздыхая. – Да что с тобой не так?! Даже дебилом меня не назовёшь? И девственником восьмидесятого уровня, как раньше? А то это будто бы и не ты. - Ты не девственник, - односложно проговорил Ёндже тихим и спокойным голосом, глядя прямо в глаза Дэхёну. Атмосфера внезапно изменилась. Полумрак подъезда, освещаемый только бледным свечением окна лестничной площадки между первым и вторым этажом. Тишина, как в склепе. Словно они двое заперты в нём. В этом замкнутом пространстве существуют только звуки, издаваемые ими самими. И если не будет произнесено ни слова, значит, не будет звуков. Если не будет сделано ни одного движения, не будет ничего, кроме этой давящей тишины. Но дело не в этом. Дэхён принюхался. Этот запах… Знакомый. Откуда он здесь? Неуместный. Что же это?.. И вдруг он понял. Запах той ночи. Парень вздрогнул всем телом, не отводя глаз от пристального взгляда Ёндже, который упорно молчал, словно ожидая каких-то действий со стороны Дэхёна. Но тот не знал, что ответить. Не знал, что сделать. И не мог. Потому что он вспомнил этот запах. На что же он похож? Не противный, но и приятным не назовёшь. Чем же тогда в комнате пахло? Разве, пахло по-особенному? Точно… Это смесь запахов! Что там было? Запах тела Ёндже. Такой отчётливый. Даже странно, что Дэхён его запомнил. Такой невероятный… Терпкий, немного солоноватый и… цветочный. Цветочный?... Да, те самые полевые цветы, чей запах практически невозможно почувствовать даже тогда, когда цветок поднесён к самому носу и касается его своими нежными маленькими лепесточками. Был тогда и запах его тела, самого Дэхёна. Свой запах описать он не в силах, это что-то такое, что за гранью понимания. Человеку всегда сложно дать себе объективную оценку. Дэхён вообще не понимал, как мог учуять свой собственный запах. Но, смешавшись с запахом Ёндже, получалась воистину необычная смесь. Но вся эта идиллическая картина была разрушена запахами более резкими и острыми. Грубыми, бесцеремонными, сметающими всю прелесть момента с пути. Запах пота, похоти и боли. Запах, переходящий во вкус. Тогда Дэхён чувствовал на кончике языка всю горечь понимания происходящего, всю неправильность этого действия. Неправильность. Здесь никто и не виноват, по сути. Потому Дэхён простил этого непутёвого блондина. Избалованный, глупый, привыкший добиваться своего Ю Ёндже. Этот идиот, который сначала сделает, а потом поймёт, что ему это не нужно. Дэхёну уже не больно, а Ёндже отступился, впервые так сильно обжигаясь. Если блондин понял, то и хрен с ним, можно простить и порадоваться за то, что к нему пришло просветление. Главное, чтобы Дэхён об этом прекратил вспоминать вот так, в самом неподходящем месте и в самый неожиданный момент из-за неаккуратно сказанных слов. - Молчи, Ю Ёндже… – выдавил Дэхён, выплёвывая слова также тяжело, как больной человек кашляет кровью. – Давай… Не будем. Ёндже ведь уже не такой глупый. Обжёгся, да. И это его многому научило. Но Дэхён же знает о нём далеко не всё. Не знает главного – что этот блондин в него по уши влюблён, и ему не доставляет ни капли удовольствия издеваться над любимым человеком. Именно поэтому Ёндже поступает невероятно умно в этом положении. - Дэхён, ну так что мы скажем твоей маме, когда придём? «Привет, мам, я вот тут решил к тебе наведаться. Ничего, если этот бомж тоже с нами немного потусит здесь?» - ляпнул блондин, переходя на другую тему, и рассмеялся. Дэхён тут же почувствовал, как напряжение спадает с его плеч, как мешок с провизией на полгода. Сгустившийся мрак рассеивается и становится легче дышать. Гораздо легче. Парень благодарно смотрит на Ёндже. Не такой уж и идиот ведь… - Я уж сымпровизирую, - усмехнувшись, сказал Дэхён, и они вдвоём двинулись на второй этаж, волоча за собой сумки. На самом деле, парень уже всё продумал. Дэхён остановился у знакомой двери. Сколько раз он жал на эту кнопку звонка справа от двери, возвращаясь со школы? Сколько раз он закрывал маленькой детской ладошкой этот маленький дверной глазок? Почему это кажется таким далёким?... - Ностальгия? – спросил Ёндже, неожиданно возникнув сзади также внезапно, как полтергейст из фильма ужасов. Конечно же, и без того нервный Дэхён шарахнулся к стене рядом с дверью. А ведь блондин говорил не так уж и громко! - Ну… Что-то вроде того… Я иногда скучал, - успокаиваясь, ответил парень, отрываясь от стены и снова глядя на дверь. – Я тут жил восемнадцать лет где-то… Пока не укатил в Сеул. - С твоими мозгами как минимум в Сеул… - задумчиво сказал Ёндже и лицезрел вспыхнувшее на лице Дэхёна удивление, смешанное с восхищением. - Вааааааау, ты признал, что я умнее тебя? Дурачок умнеет на глазах, у-тю-тю! – сострил Дэхён, на что Ёндже только фыркнул. - Так ты соберёшься уже с силами? Время не ждёт, - сказал блондин, смешно дёргая бровками и с намёком кося глазами в сторону двери. Дэхён снова занервничал и, со стонами прыгая от отчаяния, уставился на дверной звонок. Стоило ли вообще?... - Да, стоило приезжать! Чон Дэхён, я и сам могу нажать, если для тебя это такое непреодолимое препятствие! – психанул Ёндже. - Ты мысли читаешь! Аааа, ведьмак! – завопил Дэхён и тут же рассмеялся. Блондин казался ему таким забавным! Он умел ляпнуть что-то эдакое… Неожиданное. - Ой, фу, сам такой. Ну, так что? Давай? Вместе нажмём? – насмехался Ёндже, которого веселила ситуация, когда они с Дэхёном вместо того, чтобы заниматься непосредственно тем, для чего тут оказались, просто убивали время у двери дома этого нервозного парня. - Я и сам могу. Всё! Собрался, - убеждая скорее себя, чем кого-то другого, сказал Дэхён, сложив кулачок на грудь. - Fighting, - фыркнув и снова усмехнувшись, произнёс Ёндже, со скрытым любопытством наблюдая, как Дэхён борется с собой, решаясь. Наконец, он поднёс дрожащую руку и, с первого раза не попадая, нажал на кнопку звонка. Ёндже всё видел. И лицо Дэхёна, когда он понял, что это сделал. И его погрустневшие глаза, когда он услышал за дверью изредка пошаркивающие шаги. И его печальную улыбку, когда на пороге появилась его мама. Её черты лица сильно напоминали черты лица сына. Привлекательная женщина на стадии увядания. - Ты похудела, - проговорил Дэхён не своим голосом. Ему будто голосовые связки зажало. - Дэхённи… - срывающимся голосом сказала женщина, бросившись на шею сыну. – Ты приехал? Зачем ты приехал? У тебя же столько дел… - Не настолько, чтобы не проведать вас с папой, - произнёс Дэхён, приподнимая голову. Ну же, слёзы. Катитесь уже обратно… Ёндже в это время почувствовал себя частью окружающей среды. «Со стенкой бы слиться, что ли» - подумал он. «Лишний» - вот что подумалось ему. Никому не нравится быть лишним. А ведь столько раз в своей жизни человек сталкивается с таким явлением… То два друга гуляют, один из которых – с девушкой. Тут уже наверняка – парочка будет миловаться, иногда забывая о том, что они не одни. Или же двое знакомых давно людей, и один из них знакомит со своим другом своего второго друга. Он уже третий лишний. Ведь те двое будут общаться, скорее, друг с другом, чем с ним. Ведь неловко… И сейчас также. Кажется, что если уйдёшь, то никто и не заметит. Блондин, погрузившись в своим мрачные мысли, упустил момент, когда Дэхён посмотрел на него и начал представлять своей матери, которая с недоумением смотрела на незнакомца, стоявшего рядом. - Ю Ёндже. Мой однокурсник. Благодаря ему я здесь, - представил блондина Дэхён, притягивая его к себе, схватив за локоть. - Очень приятно, - поклонилась миссис Чон, и Ёндже вежливо поклонился в ответ. Они прошли в квартиру. Блондин с любопытством разглядывал всё вокруг. Милая домашняя обстановка. Не слишком богатая, не бедная. Уютно. В коридоре обои светлых тонов, полосатые – широкая бежевая полоска, тонкая – розовая. Зимняя обувь на полках, пальто на вешалках. Несколько шляп. Большое зеркало рядом с вешалкой. Только лишь бросив взгляд на это зеркало, Ёндже увидел около него едва различимый силуэт мальчика. Он вертелся, оглядывая себя со всех сторон. За плечами был большой рюкзак. «Мама, смотри, я уже большой! Сегодня мой первый день в школе!» - крикнул мальчик, и до блондина вдруг дошло – это Дэхён. Много лет назад. Ёндже моргнул, и видение, размазавшись, как невысохшая краска, испарилось. «Вот это да… Я пиздабол. Совсем помешался» - мысленно отругал себя Ёндже, проходя за Дэхёном на кухню. - Чаю, мальчики? – спросила миссис Чон, и парни согласились. На улице было достаточно холодно, и у обоих до сих пор оставались красными кончики носов. На кухне было всё в нежных жёлтых тонах. Чем-то напоминало кухню Дэхёна. Ёндже замер в проходе. За столом сидел маленький Дэхён и поедал хлопья с молоком на завтрак с таким завидным энтузиазмом, который далеко не часто ещё повстречаешь. «Папа! Не мешай мне есть! Сам же сказал, что чтобы быть умным, нужно хорошо кушать, получать энергию и хорошо учиться! А я что делаю, по-твоему?» - пропищал маленький мальчик и снова начал перемалывать маленькими зубками хрустящее лакомство. Видение начало растворятся, а блондин в шоке смотрел на то место, где сидел маленький мальчик. - Ёндже, ты чего? – спросил Дэхён, уже настоящий, у блондина. - Всё в порядке, - мгновенно соврал тот, садясь за стол. Не говорить же Дэхёну про все эти видения? Ёндже даже не был уверен, что в действительности так и было. Может быть и такое, что его собственное воображение всё дорисовало. На самом деле, Ёндже чувствовал какую-то непонятную тоску. К сожалению, то, что он жил с семьёй, не спасало положения. У него не было её, этой семьи. Постоянные разъезды родителей говорили только о том, что они вечные молодожёны на Медовом месяце. Получали прилично, действительно работали, но и отдыхать успевали. А про сына и забыли. Когда в последний раз они сидели вместе за обеденным столом? А здесь, в доме Дэхёна, так и веет этой семейной атмосферой. Да, мистер Чон в больнице, Дэхён тут больше не живёт, но это ощущение слишком сложно выветрить. Его не стереть ни временем, ни обстоятельствами. «Семья, привыкшая быть семьёй, навсегда останется ей» - подумал Ёндже, понимая, что у него комплекс неполноценности. Он тоже… Хотел семью. Это уже давно позабытое детское, мальчишеское желание – чтобы мама с папой были рядом. Чтобы им можно было всё рассказать. Придя домой, поведать о всех мелких событиях, произошедших за день. Да, у семьи Чон определённо было такое. Да и у второй, так сказать, семьи Чон – той, где Дэхён и Джело. Семья Чон и Чхве. Они ведь тоже семья. Братья, друзья, близкие люди. Люди, знающие друг о друге столько, сколько могут знать только лишь люди, исключительно доверяющие друг другу. У блондина сжалось сердце. Кажется, он одинок. По-настоящему. - Ёндже, пей чай, он вкусный! И может остыть, если ты так и не уделишь ему внимания, - услышал блондин мягкий и заботливый голос миссис Чон. От своей мамы кроме упрёков за всю жизнь он ничего не слышал. - Миссис Чон, вы такая добродушная и приятная личность, - улыбнувшись, сказал Ёндже, отпивая из кружки. И вправду вкусный чай! - Ох, спасибо! Только вот старею уже… – чуть покраснев, ответила миссис Чон, смущённо прикрыв рот ладошкой. - Мама! Ну, где ты стареешь? У тебя громадное будущее впереди! – заспорил Дэхён. – Ты ещё можешь десяток детей нарожать и воспитать, блин! - Эй, Дэхённи, ты лишнее говоришь! – запротестовала миссис Чон, возмущённо сдвинув брови. - Он прав, - тихо добавил Ёндже. – Вы ещё очень красивая. Оставив смущённую миссис Чон в кухне, парни отправились в комнату Дэхёна. Тут Ёндже не посещали странные видения. Наверное, тут их было бы слишком много. Комната Дэхёна. Она отражала всё то, чем жил до переезда этот парнишка, который в данный момент рассеянно оглядывал своё убежище. «Комната человека – тоже своего рода отражение его души» - пронеслась в голове у Ёндже, как молния, мысль, оставив отпечаток удовлетворения собой. Ведь он такой умный, что придумал эту фразу. Хотя… Она была правдой. Книги. Много книг. Дэхён любил книги, и все его друзья это знали. - Домашняя библиотека? – произнёс Ёндже. - Половина – подаренные, - коротко ответил Дэхён, садясь за свой письменный стол. На нём стоял стакан для ручек, карандашей и линеек, лежала стопка чистой бумаги и стояла фотография его, Дэхёна, мамы и папы. Такая уже старая фотография… Рамка с треснувшим в левом верхнем углу стеклом. Но фотография то любимая… Даже рамка любимая. Даже побитое стекло… Дэхён не помнил, как разбил его. Но родители, кажется, до сих пор не знали об этой трещине. Взяв в руки эту частичку памяти, парень задумался. Когда была сделана эта фотография? Сколько ему здесь лет? Ничего. Ничего не осталось в памяти. - Встреть я тебя в детстве – точно бы подружился, - сказал Ёндже. - Что? – переспросил Дэхён, отвлечённый от своих попыток вспомнить происхождение фото. - The Beatles, - произнёс блондин, тыкая пальцем на плакат с всемирными знаменитостями. – Любимая группа детства. - О, правда? – удивился Дэхён, подскочив со стула и поставив фото на стол, тут же забыв о ней. – Тебе правда они нравились?! - Ага. А тут у нас кто? Scorpions! Тоже слушал, - спокойно рассказывал блондин, стараясь не поддаваться заразительному возбуждённому состоянию Дэхёну, который слишком уж оживился. - Да ладно?! Что ты слушал у них? Ёндже возвел взгляд к потолку, припоминая. - Названий не вспомню сейчас, - сказал он. - Ну вот… Take me to the magic of the moment, On a glory night, Where the children of tomorrow dream away in the wind of change… - пропел он, умудрившись вспомнить слова припева. - Wind Of Change! – воскликнул Дэхён, тут же вспомнив. – Ты умеешь петь, Ю Ёндже! Ееееееееемаааааааааа!!! - Ты чего разорался так? – удивлённо кинул блондин. – Обычно я ору, это моя привилегия! - Сегодня поменяемся, это мой день! – уверенно бросил Дэхён. – Блин, не ожидал! Так здорово! Не хочешь послушать чего-нибудь? - А к отцу? - Завтра втроём поедем, я у матери спросил. - У нас свободное время до вечера? – обрадовался Ёндже. - Ага! Хочешь экскурсию по Пусану? Я знаю тут все самые крутые места! - Где можно ботанить? Я не горю желанием, - съязвил блондин. - Да ну, блин, - отмахнулся Дэхён. – Самые красивые места! Ну, так что? - А погнали! – воодушевлённо крикнул Ёндже. Он ещё не знал тогда, как часто будет потом вспоминать это время, чувствуя разливающееся по телу тепло от этих ярких мгновений жизни.***

Первую ночь без хёна Джело работал, а вторую ожидал с замирающим сердцем. Было страшно оставаться одному. Он не помнил, что произошло с ним в прошлом, но темноты он боялся так же, как и замкнутых пространств. И это сосущее одиночество… Почему оно так явно чувствуется? Ведь у него, вроде как, столько друзей… Когда вечерняя мгла начала опускаться, Джело начал паниковать. По-настоящему бояться, метаться по квартире. Поначалу ему удалось заставить себя усесться на кухне с чашкой чая, но тишина давила. Он пошёл на балкон, включил радио, надеясь, что музыка успокоит, но по радио были лишь одни помехи, что только ещё больше пугало. - Хён… Хён… – постоянно повторял Джело, от страха не зная, куда себя деть. С каждой секундой страх наступал всё больше. Младшему казалось, что за его спиной кто-то есть. Ему мерещилось, что из-под кровати хёна может что-то выползти. Но тут же все монстры в голове были вытеснены совсем другой картиной, заставившей Джело замереть посреди комнаты с раскрытыми от страха глазами. Он ни разу не моргнул, пока это воспоминание проникало в его мозг, возрождалось, собиралось из осколков разбитой сферы. Голые стены. Очень маленькая комната. Дверь… Заперта. Окно… Заколочено. Спёртый воздух заполняет лёгкие, оседая на них тонким слоем серой лохматой пыли. С наступлением ночи по стенам начинают ползать тени, кое-где перебиваемые тонкими полосками света, проникающего через тонкие щели досок, приколоченных к окну. И никого. Страшно. Одиноко. ОЧЕНЬ ОДИНОКО. - Мамочки, хён… - разрыдался Джело. Воспоминания. Они режут, режут всё в его голове. Откуда это? Может, это и не воспоминания вовсе? Но почему Джело так уверен, что это именно они? - Ёнгук-хён… Надо позвонить ему, - вдруг вспомнилось Джело, и он, схватив сотовый, в быстром наборе нашёл рэпера. Гудки есть. Слава Богу… - Да? Привет, Джело. - Ёнгук-хён… Ёнгук-хён… - ревел Джело, истеря. - Ты чего? – вдруг всполошился рэпер. – Где ты? Что случилось? - Мне страшно… Приходи, Ёнгук-хён! Я дома… Я не могу… Один… Страшно… Не… Пожалуйста… - нёс бессвязную чушь Джело, не в состоянии складывать предложения из слов. - Ладно, потерпи минут двадцать, я выхожу, - сказал Ёнгук, кладя трубку. Но почему-то Джело ему не поверил. Его уже так обманывали? Ведь рэпер не может не прийти! Он не может его тут одного бросить! Джело выл, как раненый зверь, скрючившись на полу. В голове нарисовалось неумелыми штрихами ребёнка-художника следующее воспоминание. «- Глупый мальчишка! От тебя никакой пользы! Ты – гниль общества! Кто ты вообще такой? Ты не мой сын! Такое ничтожество не достойно жить где-то ещё, кроме помойки! Проваливай! – кричала какая-то женщина. Она кидалась всем, что под руку попадалось. Кинула цветочный горшок. Книгу по кулинарии, следом – по вязанию. Попыталась бросить стул. - Мама, не надо! – детский писк в ответ. Худенькие мальчишечьи ручки пытаются закрыть голову от настигающих парнишку побоев. - Я ТЕБЕ НЕ МАМА! – взбешенно заорала женщина так пронзительно, что уши заложило. Она бешеная. Сумасшедшая. Определённо вышла из ума». Джело захлёбывался слезами, кричал, пинался и брыкался. Подсознательно он всегда боялся остаться один. Всегда. Звонок в дверь. За своими криками младший еле услышал его. Он поднялся, на нетвёрдых ногах дошёл до двери. На пороге стоял Ёнгук. «Пришёл…» - подумал младший и рухнул на пол туда, где стоял. - Эй, Джело! Что происходит? Джело! Кое-как приведя в порядок младшего, Ёнгук направился с ним на кухню. Напоив бедного ребёнка тёплым молоком, он выслушал всё, что ему рассказал Джело. А Джело, как ни странно, выложил всё. Всё до последней капли. Всё, что вспомнил. Всё, что думал об этом. Ёнгук внезапно увидел перед собой очередную сторону этого парня. Он был не таким взрослым, но знает намного больше об одиночестве. Он и есть само одиночество. Он часто улыбается, он заботится о других, но никогда не говорит о себе. Ему нельзя говорить о себе. У него заблокированное мозгом прошлое, полное боли, унижений и постоянных стрессов. У него работа, о которой не скажешь всем и каждому. Его внутренний мир непонятен ему самому. И Ёнгук подумал – это сложно. Перед ним ребёнок, не знающий детства. Ребёнок, с безвозвратно испорченной жизнью. По-настоящему испорченной. Это не тот случай, когда это кажется очередной ересью или шуткой. Это правда так. И это тоже правда – Джело не ребёнок. Он знает гораздо больше, чем он сам, Ёнгук, Дэхён, Ёндже, Химчан, Чоноп, Ынхи и Хёрим вместе взятые. Несмотря на то, что Джело эти «знания» погоды не делают, и он бы наверняка предпочёл лучше остаться навсегда застрявшим в детстве, чем залететь чуть ли не с пелёнок в жестокий мир взрослых. - Ёнгук-хён, я вот успокоился. Так что давай не будем об этом говорить? – попросил Джело, сжимая в ладонях опустевшую кружку. На его губах оставались капли молока, которые он быстрым движением руки стёр. - Да, конечно. Не будем, - согласился рэпер. Ему самому было тяжело говорить об этом. Не слишком-то легко переносить боль своего друга. А она так и витала в воздухе. Вместе с еле заметным ароматом его свежих, как морской бриз, слёз. - Только у меня просьба, - внезапно сказал Джело, опустив голову и глядя исподлобья на старшего. - Ну? Я тебя слушаю. Парнишка сделал паузу, и выпалил: - Останешься со мной? Поживи тут, пока хён не приедет. - Вот этой ночью я точно не собирался уходить, - сказал Ёнгук, забирая у младшего кружку и относя в мойку. – Останусь, конечно. Хотя нет, ты тут ещё пореви, поистери, умри от кучи стрессов, а я потом организую тебе богатые проводы. - Ёнгук-хён… - Только ты мог подумать обо мне так плохо. Естественно, что я останусь. Джело благодарно посмотрел в спину старшему, моющему кружку. Этот парень… Очень добрый. Если бы не его неуклюжая доброта, то как бы Джело переживал эту ночь? Они пошли в комнату и завалились на разобранный диван Джело. О чём-то говорили, что-то вспомнили. Посмеялись, вспомнив забавные истории, приключавшиеся в их компании. Джело, наконец, расслабился и прогнал мрачные мысли. Через час оба парня устали разговаривать, захотелось спать. Они молча лежали, глядя в потолок, на который падали нечёткие тени деревьев с улицы, обрамлённые светом фонаря. И тут… Джело почувствовал беспокойство. «Мысли здраво, всё хорошо» - сказал он себе. Но рядом Ёнгук-хён. «И что?» - спросил он мысленно, скосив глаза на старшего. Он лежал с закрытыми глазами, но, скорее всего, не спал. Ёнгук-хён, он… Разрядом по телу прошлось воспоминание. Оно не приносило боли, не сжимало сердце, оно… Жутко возбуждало. Джело на коленях Ёнгука, размеренные толчки. Неровное сердцебиение, рваное дыхание рэпера смешивается с таким же рваным дыханием младшего и… - Ёнгук-хён… - простонал Джело, перекатываясь влево и мгновенно оказываясь сверху на старшем. - Ты чего опять? – спросил рэпер, пока не понимающий, что вообще происходит. - Ах, чёрт… Ёнгук-хён… Ах… - вспыхнув, как маки в поле, стонал Джело, чувствуя невыносимый зуд в самом оригинальном месте. Он склонился к Ёнгуку как можно ниже, касаясь кончиками своей длинной чёлки его лба. – Прости, я не могу… Сдержаться… Ниже, ниже и… Ниже уже некуда. Цепляясь губами за губы рэпера, Джело наслаждался одними только поверхностными ласками. Этого пока достаточно. Да, губы Ёнгука немного обветренные, шершавые. Да и чёрт с ними! Какая разница, если это он, Ёнгук-хён. Но рэпер, видимо, так не думал. Он схватил младшего за плечи. - Джело, ты… - выдохнул он прямо в рот младшему, только больше его раззадорив. - Я понимаю, - с трудом оторвавшись от соблазна продолжать свои действия дальше, прошептал Джело. – Ты не понимаешь, что происходит, да? Но я не могу забыть тот раз. Я совершенно точно уверен, что это не любовь, но влечёт к тебе так сильно, что остановиться я не в силах… Я тебя не за этим звал, нет! Просто я снова вспомнил. И я не могу… - Джело… - Позволь!... – переходя на голос, настойчиво попросил Джело, прижавшись к этим желанным губам. Хочется. Куда же деваться? - Ты… Джело! Блин, ты… Серьёзно! – простонал от бессилия Ёнгук, перевернувшись и подминая под себя младшего. – А потом совесть меня же и жрёт… - Ты не обязан себя за это корить, - шепнул Джело, глядя на рэпера голодным взглядом. – Ведь я всё это постоянно начинаю… Сам. - Да помолчи ты уже… - недовольно прорычал Ёнгук, целуя младшего. Уже без шуток. По-настоящему, по-взрослому. Тут уже не до одиночества… Автору так нравится глава, что он считает себя гением!*(^o^)*Нет, реально.... Мне нравится. Она великолепна. Впервые я так доволен! Не знаю, почему. Хотя, нет! Знаю! Просто это реальное вдохновение, не иначе!Спасибо всем, всех люблю! Если бы не ваши отзывы, я бы скис в углу :D