Глава 14 (1/1)

- Ты так изменился в лице… - задумчиво сказала Ынхи, помогая блондину мыть посуду. Тот был совершенно невменяемый. Дэхён, кинув напоследок грубое и возмущённое «Да что с тобой?!» выбежал из квартиры, словно ошпаренный, оставив Ёндже с тяжким грузом на сердце. - Я его люблю, - озвучил Ёндже мысль, которая теперь ясно отпечаталась в голове. – Чёрт возьми… Правда люблю. Ынхи, вздохнув, села за стол напротив него. - И что? Так страшно? – спросила она. – Он великолепный человек. Невооружённым взглядом видно. Какие проблемы? - Но он парень! – размахивая руками, воскликнул Ёндже. - И что? Когда ты оттрахал его, тебя это не волновало вовсе. Сам сказал мне, что сделал это, не задумываясь. Ёндже вздохнул. - Я вообще дурак, что поступил так. Без его согласия. Настоящий монстр, не иначе, - произнёс блондин и замолчал. - Надо выговориться? Лучше скажи всё сейчас, - сказала Ынхи, внимательно разглядывая Ёндже, в котором боролись два желания – всё выложить и держать всё в себе. - Ладно, - решился он, вздохнув и, набрав полную грудь воздуха, начал говорить абсолютно всё, что в голову приходить успевало. – Знаешь, это страшно. Я совершенно не знаю, что мне делать. Я никогда не любил и вообще в это чувство никогда не верил. Потрахались, разбежались. Конец. А тут… Особый случай. Если начать рассказывать всё заново, то всё, по сути, началось с ненависти, или просто неприязни. Я не знаю, что это тогда было. Смутно помню, где мы встретились. Я тогда вообще ни о чём не думал. Но когда я стал узнавать его ближе, то начал понимать – я жестоко ошибся, думая о нём плохо. Мои чувства кардинально изменились, а его – практически нет. Я вообще не знаю, думает ли он обо мне хоть немного, думал ли когда-нибудь обо мне хорошо. Наверное, всё-таки думал. Когда я им с мелким помогал. Но я всего лишь пытался загладить свою вину перед ним, хоть и невозможно такое вот так просто стереть из памяти. И я, и он… Мы оба будем помнить ту ночь. Но, если быть честным, я хочу ещё. Правильно это, или неправильно это – разницы нет. Я жажду повторения. А он теперь вряд ли когда-нибудь останется со мной наедине без особой надобности. Он теперь постоянно, возможно, будет пугаться фразы «Я соскучился», сказанную из моих уст, потому что именно её я тогда произнёс. Может быть, всё гораздо серьёзнее, чем молчание, длинною практически в месяц. Возможно, из-за меня он будет бояться людей и никогда ни с кем не сблизится. А мне ведь будет тоже больно. Мне и тогда было не слишком сладко, когда меня все обвиняли. Но сейчас мне гораздо хуже. Даже понять не могу, как я так внезапно ощутил, что в мире есть любимый мною человек. Чувствую себя… Охуеть как странно. Смотрю на мир так… Как будто хамелеон вдруг поменял окраску своей кожи. Я окружающие меня предметы воспринимаю по-другому. Тебя вижу как-то по-другому. А ведь что произошло, собственно? Как пришло осознание? Вот прямо сейчас. Это что, чудо какое-то? Магия? Волшебство? Я словно с ума сошёл, словно потерял почву под ногами, словно вознёсся к небесам и резко канул в неведомые глубины. Мне нельзя его любить, Ынхи. Понимаешь? Мне нельзя. И всё. Я погублю его, если он, не дай Боже, когда-нибудь скажет мне «да». Я и Химчану, наверное, своему лучшему другу… Не смогу сказать о своих чувствах к Дэхёну. Он скажет, чтобы я выкинул это из головы. Он знает, что я безответственный. Он знает – что бы во мне не происходило, я всё равно не поумнею. Никогда. Я и сам не хочу расставаться со своей легкомысленностью. Это осознание, что ты влюблён – это тяжело для меня. Это слишком. Я повторяю – я никогда не любил. Я могу только надеяться, что это всё глюк. Что это всё временное явление, что оно исчезнет. Возьмёт – и испариться. Прямо как утренняя роса под солнечными лучами. Я и вправду боюсь. У меня есть какой-то выход, когда я в таком положении? Конечно, всегда есть выход, даже не один. Но не всегда предоставленная мне альтернатива может облегчить мой выбор. А главное – я ведь даже не знаю, почему его люблю. За что я его люблю? Что я в нём нашёл? Внешность? Какую-то черту характера? Или несколько? Как мне разобраться во всём? Слишком много вопросов. Моя голова просто не может всё это вместить. Когда Ёндже замолк, Ынхи, усевшись поудобнее, начала говорить: - Давай, я попробую что-то сказать. Утешит тебя это, не утешит – не знаю. Но я хочу сказать, что думаю. А ты, будь добр, выслушай. Может быть, я скажу что-то такое, что поможет тебе. Начнём с того, что первое впечатление о человеке, зачастую, ошибочно. Так что нет ничего удивительного, что ты в Дэхёне не разглядел поначалу того, что видишь сейчас. Далее. Если Дэхён сейчас к тебе ничего не чувствует, то это далеко не значит, что так всё и останется. Всё зависит сейчас от тебя. Не время хвататься за голову, носиться по круговой траектории с криками «Аааа, что же делать?!». Конечно, всё это для тебя слишком внезапно. Когда в человеке рождается новое чувство, он, вероятно, в замешательстве. Ему нужно время, чтобы всё обдумать, понять, что с этим делать. Но иногда времени нужно слишком много. Наверное, за этим я здесь, чтобы помочь тебе разобраться быстрее. Если думать логически, то можно найти решение, которое подойдёт лучше всего, не навредит ни тебе, ни ему. Ты его любишь. Он как к тебе относиться?... Допустим, нейтрально. Твоё дело – показать себя с лучшей стороны. Но не только. Ты должен ДОБИТЬСЯ ЕГО, Ёндже. Он сам так просто к тебе не придёт. Однополые отношения намного сложнее. Вполне возможно, что Дэхён не предрасположен к таким вещам. Тогда шансов у тебя точно нет. - Ынхи… - простонал Ёндже. – Не надо вот так сразу… Девушка окинула его удивлённым взглядом и вздохнула, кивая. - Да, пожалуй, стоит попробовать добиваться. - Как? Он меня к себе даже не подпустит. - Потихоньку. Начать с простого вежливого общения, переходящего в дружбу. Ну а там уже видно будет… Либо ты узнаешь, что он никогда не полюбит мужчину, и вы останетесь друзьями, либо он сдастся. Влюбится в тебя, и я приеду на праздник в честь вашего воссоединения. - Как смешно, я просто падаю, Ынхи, - фыркнул Ёндже. – Я не такой душевно чистый, чтобы думать только о любви и счастливой семейной жизни, которую я, кстати, с ним не представляю. Вообще не представляю двух парней рядом. - А что тебе тогда от него нужно? - Я пока не знаю. Кажется, я его недостаточно хорошо сам знаю… Но… Пока я могу желать его только физически. Ынхи ещё раз вздохнула, поднимаясь из-за стола. - Неплохо было бы тебе всё-таки хоть немного измениться.***

Дэхён сидел на кровати, повернув голову к окну, выходящему на балкон. Через приоткрытую штору было видно маленький кусочек иссиня-чёрного неба, усыпанного реденькими тускловатыми звёздами. Парня они успокаивали. Именно эти слабые огоньки не давали рассеяться его думам. Из ванной послышался всплеск. Негромкий, но чёткий. Дэхён его не услышал. Он был в смятении. Что такое вдруг случилось с этим блондином? Раньше, месяц назад, Дэхён мог бы предположить, что Ю Ёндже опять замышляет что-то недоброе. Точно такое же, как тогда. Парень вздрогнул. Воспоминание словно резко хлестнуло его по лицу, отдаваясь где-то в груди неприятным нытьём. Дэхён хотел отогнать не прошеные мысли, но те стали сползаться в голове, словно муравьи в своё жилище. Вспышка. Светлые волосы излучают несильное сияние. Как луна. Или снег. Все светлые предметы хорошо видны в темноте. Вспышка. Горящие жаждой глаза, немного безумные, но со слабеющим осознанием где-то на глубине. Отчего они так сияют? В комнате ведь совершенно темно. Вспышка. Пухлые губы раздвигаются, будто разводные мосты. Дэхёну немного смешно. Какая нелепая ассоциация… Из приоткрытого рта вырывается нетерпеливый рваный вдох. Вспышка. Дэхён чувствует холод. Точно… Забыл закрыть дверь на балкон. Неужели этот глупый блондин не чувствует холода? Ну, хотя бы самую малость? Вряд ли… В его состоянии у него только одно чувство может быть. Ослепляющее возбуждение. От его кожи исходит тепло. От его губ исходит тепло. Нет, это жар… Так же жарко, как под палящим солнцем. Эти губы, они везде… Ёндже что-то говорит, Дэхён даже ему что-то отвечает, кричит, пытается остановить единственным доступным ему сейчас способом – словами. Но блондин глух ко всем мольбам и грозится заткнуть рот. Лучше тогда вообще ничего не говорить… Вспышка. Поцелуи всё ниже. Стыд застилает Дэхёну глаза. Он чувствует, как краска заливает его лицо, отчего становится ещё жарче. Холод уже практически незаметен, да и не время об этом думать. Если думать вообще получается… Дэхён про себя отмечает, что раздетым Ёндже выглядит совсем не так, как он мог бы представить. Как-то совершенно странно. Ему непонятно, как он к этому относиться, но становится с каждой секундой страшнее. Поцелуи блондина становятся жутко болезненными, напоминают уколы, которые Дэхён так ненавидел в начальной школе. Приходится терпеть. Вспышка. Ёндже нагло смотрит на Дэхёна, и тот понимает, в чём дело. Тело решило совершить предательский поступок, и главный мужской орган встал во главе всей этой подставы. Блондин что-то говорит, Дэхён что-то отвечает, но слышит всё, словно издалека, едва соображая, что сам говорит. Страшно. Напоминает те самые моменты, когда он оставался один, и некого было просить о помощи, о тепле, о понимании. Вспышка. Неожиданно по телу проходит волна, начиная от паха. Она захлёстывает, не даёт вздохнуть… Точь-в-точь как тогда… Когда в пять лет Дэхён чуть не утонул в реке. Но это всё-таки не то. Так же страшно, только вот… Приятно. Сложно признаться в этом себе, совершенно невозможно – Ёндже. Но тот и так всё прекрасно понимает. Несмотря на то, что все силы Дэхёна уходят на то, чтобы не показать этому ублюдку, что это действительно приятно. Как Ёндже может вообще заниматься такими вещами? Вспышка. Ёндже раздражается. Он взбешен. Парень под ним не желает наградить его даже самым тихим и коротким по протяжённости стоном, поэтому он идёт на крайние меры. Дэхён ощущает все свои страхи сразу. И те, что были в детстве и всплывают сейчас, как трупы в болоте, и те, что есть сейчас. Резкая боль прорезает всё тело. Этот блондин… Точно будет гореть в аду. Вспышка. Ёндже что-то говорит. Дэхён вроде бы слышит, но понять не может. Только подсознание подсказывает – эти слова важны. И после них, сразу же, блондин взваливает на бедного парня очередную порцию боли. Терпеть не получается. Дэхён думает, что легче умереть. Боли он боится почти так же сильно, как смерти. Но, видимо, всё же чуточку больше. Вспышка. Боль парализует тело Дэхёна, но на него снова накатывается волна. В паху что-то давит, парень тонет в наслаждении. Думать о чём-то сейчас… Невозможно. Пришло время эмоций, когда мозг вышибает. И даже неясно, хочется ли, чтобы это закончилось, или всё же предпочтительнее млеть от этого странного ощущения тепла, разливающегося по всему телу. - Хён, ты о чём задумался? Совсем бледный… Тебе нехорошо? В нос Дэхёну резко ударил запах детского шампуня Джело, который тот так сильно любит. Он повернулся, глядя на младшего помутневшими глазами. Он ещё не успел вернуться к реальности. Джело, глядя на старшего, немного испугался. - Тебе плохо? – снова спросил он, стаскивая с шеи полотенце. – Какую таблетку дать? Дэхён очнулся. Вдруг понял, что он сейчас в том же месте, но прошёл уже месяц. Всё позади. Может быть, даже сон. - Я в порядке, не надо таблетку. - Но… - взволнованно начал младший, явно собираясь поспорить. - Джело, - твёрдо сказал старший, взяв его за запястье и слегка надавив на него пальцами. Тот сразу понял, что хёну и вправду ничего не нужно. Он понимал его этот жест. - Просто… Я вспомнил ту ночь. Я не хотел… В общем… - начал зачем-то оправдываться Дэхён, растеряв всю свою уверенность и мямля. - Хён, не вспоминай её, - сказал Джело, сразу сообразив, о чём речь. - Такое долго ещё не забудется… Просто… Я… В тот раз… После… - снова зажевал слова Дэхён, сам не в силах понять, что конкретно хочет сказать. Джело сел рядом, взяв руки старшего в свои ладони. - Ты всё ещё боишься, что Ёндже-хён выкинет что-то подобное? – спросил он, успокаивающе поглаживая тыльную сторону ладони хёна. - Да, боюсь, - без колебаний признался Дэхён. – Кажется, это стало моим кошмаром. Иногда снится. В изменённой форме… Так скажем. С монстрами какими-нибудь. Как в фильмах ужасов. - Но Ёндже-хён же не монстр, - убеждающее проговорил младший. – Он многое сделал в попытках загладить свою вину, да и ведёт себя нормально… Дэхён вздохнул. Он поднял одну руку к лицу Джело, разглаживая розовую прядь на виске. - Кто знает, изменилось ли в нём хоть что-нибудь… Пока живы воспоминания, я буду дрожать при его виде, надеясь на худшее. - Ну, хён… - полез обниматься Джело. - Спать тебе пора, - вдруг сказал Дэхён, подталкивая младшего, источающего ароматы на всю комнату, к его месту на диване. Тот послушно кивнул, не желая заставлять хёна нервничать, и, поцеловав его в щёку на ночь, лёг. Дэхён улыбнулся, глядя на розовую макушку, торчащую из-под одеяла, и пошёл в душ. Капля за каплей стекали по прохладному кафелю. Дэхён коснулся его блестящей поверхности ладонью, пока тёплые струи, весело шурша, падали сверху на его русые волосы. От воды они становились совсем тёмными, Дэхён превращался в привлекательного шатена. Но он никогда не обращал внимания. Даже сейчас. Вглядываясь в свой силуэт, отражённый в зеркале плит, он думал о том, что Джело всё-таки прав. Ёндже не позволял себе никаких вольностей. Он мог повторить всё снова тогда, когда ночевал с ним в одной кровати, но он ничего не сделал. Значит, это было развлечение на одну ночь? Дэхён помотал головой, разбрызгивая воду вокруг. На полу образовались небольшие лужицы. Парень окинул их равнодушным взглядом. Ёндже… Не трогал его с тех пор. За исключением… Дэхён увлечённо пытается справиться с чёртовым замком на браслете. А казался таким примитивным… И вдруг парень чувствует это. Лёгкое прикосновение. Что же оно напоминает? Такое… Нежное? Крылья бабочки! Они такие же мягкие. Так же подрагивают, как и эти пальцы. Что? Пальцы? Дэхён поднимает взгляд. Этот чёртов блондин… Неужели сейчас?... Да нет же, здесь Ынхи, он не посмеет. Да и смотрит он совсем… Не так. Не так, как было той ночью. А как тогда? Что в этих глазах сейчас? Они не сияют. Похоже на мутную воду в колодце. Неужели это… Печаль? Грусть? Какой-то странный испуг. И боль. Да, точно. Только с чего? У этого дурака День рождения, а у него в глазах боль. Нормально разве? Но что-то в них ещё. Такое… Сильное? Большое. Такое величественное. Чувство, такое огромное. Но непонятное… Как жаль. Даже интересно стало. Но вот только… Его прикосновения до сих пор пугают. Чон Дэхён ударяет кулаком по плитам, поддавшись вспышке гнева, возникнувшей неожиданно из ниоткуда. - Чёртов… Блондин. Не выходит из головы. Когда он прекратит чудить?! Рядом с ним миллиарды странных вещей происходит, он словно кладезь дуростей мира! – шипит парень, совсем не замечая, что он переключил воду, и на него сверху льётся обжигающий кожу кипяток.***

Ёнгук сидел в пустой студии. Текст песни никак не лез в голову. Оставалось всего три строчки, но слова не хотели рифмоваться. Вдохновение было, смысл этих ненаписанных строчек был ясен, но ничего не выходило. А рэпер ведь так не любил оставлять дело незаконченным, когда оставалось доделать всего ничего. Ёнгук вздохнул, положив лист с текстом на стол с аппаратурой. В помещении было темно. Горела только лампа у входа. Парень перевёл взгляд на неё, с удивлением увидев парящую ночную бабочку, ударяющуюся о стеклянную поверхность. Неужели не боится обжечься? Откуда она вообще здесь? Ёнгук похож на это маленькое существо. Так же слепо движется к свету, не замечая, какие препятствия встречаются на пути. А ведь иногда эти препятствия нужно не просто обходить, а устранять. Рэпер вздохнул, бросив усталый взгляд на листок, лежащий на столе. Он такой лёгкий и невесомый, и в то же время таким грузом лежит сейчас на душе парня. Песня важна для него. Эта песня как раз о жизни, о преградах, которые мешают получить желаемое. Эта песня о Ёнгуке, который имея всё, что ему необходимо, чувствует какую-то пустоту внутри. Она незаметна, где-то с краю, в уголке души. Но она есть. И непонятно, чего не хватает. Чем заполнить эту невидимую дыру? Парень уже собирается всё бросить и опирается руками о ручки кресла, в котором сидел, чтобы встать, как вдруг в голове вспыхивает этот образ. Розовые пряди, спадающие на по-детски честные глаза, полные заботы об окружающих. Джело. Что бы ни делал, чем бы ни занимался – всё равно остаётся невинным ребёнком. Ёнгук удивлён. Вокруг ничего не напоминает этого долговязого парня, но он почему-то о нём вспомнил. Джело. Парень с непонятным прошлым, о котором он не говорит. У него нет не то, что родителей, у него нет родственников. Никаких. Или о них просто ничего неизвестно. Школьник, весело смеющийся с друзьями днём и танцующий в баре перед извращёнными взрослыми стриптиз. Ёнгук вздрогнул. Воспоминание и не думало стираться из памяти и исчезать в неизвестном направлении. Прикосновения Джело. Похотливо, нетерпеливо. Но так мягко, осторожно. Сразу понятно – Ёнгук для него другой. Не входит в число тех людей, которые приходят в тот бар ради развлечения. Рэпер в какой-то момент пожалел, что узнал об этой стороне жизни младшего. Да ещё и… Сам попал под раздачу. - Я с ума схожу, Джело… Ты свёл меня с ума, - тихо, но чётко проговорил рэпер, пряча лицо в ладонях и растирая уставшие глаза. Ёнгуку было, что скрывать. Он не спал с девушками. Никогда. Единственная девушка, которая когда-либо была в его жизни – Ким Хёрим. Но это были другие отношения. Ёнгук не тонул в чувствах к ней. Он относился к этому с таким непоколебимым спокойствием, что разницы никакой не было, что есть у него девушка, что нет её. И единственный поцелуй, который случился у них, был весьма целомудренный, похожий на поцелуй между матерью и сыном, когда они расстаются на долгое время. Рэпер не интересовался романтикой. Он был от неё далёк. Особой необходимости в резком взрослении он не видел. Для него всегда на первом месте стояла карьера. Всё прочее – потом. Стоило ему найти себя в этом мире – и он окунулся в это с головой. Не вынырнул до сих пор. Парню не было стрёмно из-за того, что все парни его возраста уже опробовали всё, что только можно. Напиваясь до потери памяти, злоупотребляя курением, они уже вовсю кувыркаются с красивыми подружками в постели. Но какое у них будущее, когда их жизнь пропитана только развлечениями? Ёнгук никогда не хотел быть таким. И тут неожиданно этот паренёк. Рэперу он сразу понравился. Уже тогда он смотрел на Дэхёна, как на небожителя. Уже тогда в его наивном на первый взгляд лице можно было прочесть, что он знает, что делает, и знает, чего хочет. Ёнгук полюбил его. Сначала думал, что как сына. Разница в шесть лет, хоть не такая уж и большая, но всё равно заметная. А потом рэпер понял – это друг. Брат даже, может быть. Джело как родной, с ним легко общаться, ему легко доверять. И у него в мыслях нет, чтобы кого-то предать, это можно знать наверняка. А потом тот случай… Можно ли это назвать хоть как-то половым актом? Почему первый раз, и с парнем? Ёнгук усмехнулся. Получается, что он идёт против системы. Тут даже не знаешь, смеяться или плакать. Первый раз, с парнем, который младше на шесть лет. Да ладно! Это ведь Джело, в этом вся проблема. Что Ёнгук чувствует к нему? Совершенно запутался. Любить парня он не может. Это точно. Но ведь… - Я не о том думаю, - вздохнул рэпер. О чём там песня? О непреодолимых преградах? Ведь не зря в голове всплыл Джело. Преграды… Борьба за жизнь? А ведь точно! Джело старается ради себя и своего хёна. Неизвестно, когда он спит вообще. Учёба в школе и работа ночью. А ведь умудряется дома появляться как-то. И всё ради Дэхёна. Ёнгук резко поднял голову. Ну, точно же! И, схватив свой листок, быстро корявым почерком дописал три оставшиеся строчки.***

Когда Дэхён пришёл из университета, то вдруг обнаружил на столе в комнате письмо и записку. Прочитав адрес на конверте, парень приобрёл цвет морской волны. Письмо было от родителей. А записка, судя по всему, от Джело. «Хён! Ты вчера не смотрел в ящик? Тебе пришло письмо от родителей. Здорово, правда? Ты ведь так ждал! Я сегодня перед работой домой не буду заходить, мне нужно сходить на День рождения к однокласснику. Не забудь подумать о подарке Чонопу-хёну, у него через неделю тоже День рождения. Я как вернусь, тоже скажу, что успел придумать. Джело.» - Я в ящик уже месяц не смотрю, - буркнул Дэхён. Он нерешительно вертел в руках конверт. У него никогда такого не было, но в голове зазвенел тревожный сигнал. Письма не было долго, и сейчас, наверное, Дэхён узнает, почему. Он набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул, вскрывая конверт. Он развернул сложенный вчетверо лист и начал читать. «Здравствуй, сынок! Ты прости нас, пожалуйста. Твои родители совсем пропали. Я не могу сказать, что мне стыдно за это. Дэхённи, у нас горе. Твой папа попал под завал на стройке. Вдобавок ко всему, именно в тот день он слишком торопился и плохо закрепил на голове каску. Она ему почти не помогла. Он уже четыре месяца лежит в больнице. Сначала лежал в реанимации в крайне тяжёлом состоянии. Я уже морально готовилась… Я думала, он не выживет, сынок. Он лежал под завалами три дня вместе с остальными строителями. Погиб всего один… Помнишь хорошего друга папы, Шин Ёнхва? Вот, он и погиб. А наш папа жив. Сейчас лежит в отдельной палате. Ему лучше! Говорят, что скоро выпишут. Но это только на словах… Наш папа схлопотал по полной программе. Интересно вот только, за что его Бог так наказал? У нас же такой хороший папа. Ты не обижайся, Дэхённи. Я думаю, что ты поймёшь всю серьёзность ситуации. Я не хотела тебя тревожить. Ты учишься, только вышел в жизнь. А тут такое… Мы с папой и так не помогали тебе в плане средств, а теперь мне немного тяжело. Пришлось найти ещё одну работу и одну подработку. Лекарства для папы стоят дорого… Сынок, не переживай. Папу, может быть, правда скоро выпишут. И тогда всё вернётся на круги своя… Хочется в это верить, правда, Дэхённи? Искренне любящая тебя твоя мама». Что чувствует сын, узнав о том, что в его семье проблемы? Дэхён раньше не знал никаких проблем. Даже мелкие проблемы были всегда легко решаемы. А сейчас… Сначала он оглох. Все звуки, которые были вокруг, внезапно исчезли, словно кто-то повернул колёсико с надписью «volume» до отметки «off». Затем в ушах зазвенело. Только через пару минут Дэхён понял, что не дышит. Попытался сделать вдох. Воздух… Такой спёртый. Перед глазами все предметы начали сливаться в единое разноцветное месиво, как акварельные краски на холсте художника. И всё плывет… Будто отражаясь в водной глади. В груди у парня больно. В голове только одна мысль: «Почему?». Это ведь несправедливо. А фортуна не спрашивает разрешения. Она крутит свои шашни с обстоятельствами, делает всё по-своему. Она не любит, когда ей командует, и никого никогда не слушает. Она не смотрит, насколько хорош или плох человек, сколько полезного или вредного он совершил на протяжении всей своей жизни. Она просто делает то, что, по её мнению, она должна делать. А Дэхён думает – несправедливо. Отец и вправду хороший человек. Он никогда не кричал на сына, никогда не изменял матери. Он был верен себе, своей семье. Всегда шёл к намеченной цели, ценил то, что имеет. Никогда не был равнодушен к тому, чем занимается его сын, всегда старался прийти к компромиссу в спорах. Так за что ему всё это? Даже если Бог посылает испытания самым лучшим своим сынам, это же всё равно неправильно. Ведь у них есть люди, заботящиеся о них, и которым тоже плохо, когда такое происходит. По лицу Дэхёна нескончаемым потоком текли слёзы. Лицо не выражало никаких эмоций, и парень был похож на статую, памятник, по лицу которого беззаботный дождь вырисовывает своё собственное настроение. Но потом Дэхён не выдержал. Осел на пол, зарыдал. И вдруг понял – нужен кто-то рядом. Химчан, Ёнгук, Джело, Чоноп… Кто угодно. Нет, не жилетка для слёз нужна. Нужен кто-нибудь, кто скажет хотя бы одно утешающее слово. Скажет, что всё не так плохо, как сейчас вдруг ему показалось. Ёнгук в агентстве. Он говорил ещё вчера. Там какое-то мероприятие. Значит Чоноп сейчас там же. Джело пока в школе. Химчан говорил, что поедет к тёте помогать заносить новую мебель. Сердце у Дэхёна сжалось, напоминая уже не сердце, а какой-то узел, ком. Неужели не с кем поговорить? Парень понял – держать это в себе сейчас нереально. Если никто не придёт, то он проваляется так до утра, пока Джело не вернётся, чтобы взять другие учебники в школу. Дэхён схватил телефон. Он стал листать записную книжку. В ней было мало номеров – только самые близкие друзья и… «Ю Ёндже». Дэхён, едва соображая, что делает, нажал кнопку вызова. Трубку взяли почти мгновенно. - Да, Дэхённи, привет, - поздоровался Ёндже. Но, услышав всхлип на том конце провода, тут же поменял тон голоса. – Я уже иду. Ты же дома? Жди. Получив в знак согласия едва различимое мычание, Ёндже положил трубку. И только тут Дэхён понял, кого к себе позвал. Нормально ли это? Но тут же эта мысль была вытеснена дразнящей и царапающей сердце фразой: «отец в больнице». Дэхён снова зарыдал. Он уже немного успокоился, когда услышал звонок в дверь. Медленно поднявшись с пола, парень побрёл открывать её. На пороге стоял бледный, как сама Смерть, Ёндже. Уголки его глаз были опущены, а когда он увидел покрасневшие и опухшие глаза Дэхёна и влажные следы слёз на его лице, он заметно погрустнел. Блондин почувствовал практически то же самое, что и Дэхён, прочитав письмо. Дышать стало заметно труднее. Дэхён, стоящий перед ним, как будто стал меньше. Такой жалкий, маленький, забитый. Сколько выпало на его долю за последнее время? Одни трудности, сплошь и рядом. От этого Ёндже стало так плохо, что захотелось выть на луну. По-волчьи. А Дэхён, увидев блондина, почувствовал, как в горле снова встал ком. Слёзы опять полились по его щекам, и он, взвыв, опустился на пол, не в силах стоять на ногах. Растерянный Ёндже сначала не знал, что ему делать, а потом зашёл в квартиру, закрывая за собой дверь. Он помог парню подняться и повёл в комнату. Блондин усадил юношу на диван, а сам сел перед ним на корточки, сжав в руке его руку. - Что произошло? – как можно мягче спросил Ёндже. – Не молчи, Дэхён, совсем ведь не смешно. Я тебя таким не каждый день вижу… Дэхён снова разрыдался и указал пальцем на стол, где лежало письмо. Ёндже встал и подошёл к столу, нерешительно беря лист в руки. - Я могу прочесть? – спросил он, глядя на поникшего Дэхёна, который с новой силой начал плакать. Парень кивнул, закрыв лицо руками, а Ёндже быстро пробежался глазами. С каждой секундой удары сердца становились чаще, и под конец блондин просто опустил руки, глядя куда-то в окно. Ему стало ясно, почему Дэхён так себя ведёт. Он подошёл к парню, убирая его руки от лица. - Дэхён, эй, Дэхён, успокойся… - беспомощно просил Ёндже, в то время, как тому становилось всё хуже. - Знаешь, что хуже всего? – надрывно спросил Дэхён, кусая покрасневшие и солёные от слёз губы. – То, что они так далеко! Я сижу здесь, когда мой отец неизвестно в каком состоянии! Что я делал, когда он умирал?! Где я был в это время?! С кем?! Я хочу быть сейчас с мамой, но мы с Джело тогда точно окажемся на улице! Голос парня сорвался, и он снова взвыл, пытаясь спрятать лицо в ладонях. Перед Ёндже было немного стыдно, хотя сейчас Дэхён почти не чувствовал этого стыда и едва понимал, что сейчас перед ним человек, которому он в нормальном состоянии ничего бы никогда не рассказал и не позволил бы читать письмо своей матери. Метания Дэхёна отзывались в сердце Ёндже новыми приступами боли и удушья. Он пытался успокоить его хоть как-то, но тот не мог остановиться. Дэхён уже ни на что не надеялся. Он думал, что Ёндже не тот, кто может сказать что-то такое, отчего сразу полегчает. Не такой он человек. Но то ли Дэхён ошибался, то ли ситуация оказалась достаточно напряжённой для блондина, что он повёл себя так, как никогда бы не повёл. Он сел рядом с Дэхёном и прижал его голову к своей груди, крепко обнимая парня за плечи. Дэхён испугался, начал вырываться, вспомнив, кто есть вообще этот человек, но Ёндже был сильнее. И Дэхён знал это. - Дэхён, успокойся, тише… Послушай меня, - прошептал блондин, не выпуская парня из объятий. – Ты винишь себя, но всё это зря. Ты не был там, ты не толкал ни на кого строительный кран. Ты не злой волшебник, который убивает одной силой мысли и вот так поступил со своим отцом. Ты просто ничего не знал. Вот и всё. Ты не виноват. Сидел здесь, волновался. Это уже говорит о том, что ты не поступаешь со своими родителями по-свински. Дэхён перестал вырываться, но слёзы лить на кофту Ёндже не прекратил. Тот вздохнул, мысленно радуясь своей маленькой победе. - Послушай… А давай всё-таки съездим к твоему отцу, а? – вдруг сказал блондин, перебирая пальцами пряди русых волос на голове Дэхёна. - Но я же сказал… - слабым голосом начал тот, приподнимая голову от груди Ёндже, но блондин рукой остановил его, вернув всё обратно. - У меня есть деньги на дорогу. Это ещё с тех, когда я работал, помогая вам. - Я не возьму… - А тебя никто не спросит. Ты тут вот сейчас сидишь, слезами заливаешься и треплешь себе нервы. Давай поступим проще и на этих выходных съездим в твой город. Зайдёшь к маме. Подумай о ней, она, наверное, тоже там плачет. Совсем одна. Дэхён, наконец, успокоился. Оба парня молча сидели. Дэхён открыл глаза, но их сразу защипало. Он приподнялся, и, на этот раз, блондин не стал препятствовать. Дэхён посмотрел на него. - Почему ты мне помогаешь? – спросил он у Ёндже, который смотрел куда-то в стену напротив. Блондин перевёл на него взгляд. - Ты разве не за этим меня звал? – серьёзно спросил он. - Но я не звал. - Но ты хотел позвать. - Ну, так почему помогаешь? Ёндже вздохнул. - Тебе нужно отдохнуть, - сказал он, переводя разговор на другую тему. – Хочешь горячего чаю? Даже в постель, хоть и не утро. Ложись, ты плохо выглядишь. Дэхён хотел было возразить, но его снова никто не спросил. Он был уложен в постель. Блондин, пробежав глазами по книжной полке, дал Дэхёну одну книгу, а сам ушёл на кухню заварить чай. Парень, проводив Ёндже взглядом, посмотрел на обложку. Уильям Шекспир «Ромео и Джульетта». Дэхён невольно захихикал, раскрыв книгу. Сколько раз он её читал в своей жизни? Раз шесть, это точно. Вскоре вернулся Ёндже с чаем. От напитка шёл вкусный, но неузнаваемый запах. Блондин объяснил, что это особая смесь трав, от которой становится лучше. Ёндже сел рядом с Дэхёном на стул. Вскоре Дэхён заснул прямо с книжкой в руках. Блондин и так всё время дремал, а потом, увидев, что парень заснул, сел на диван и решил тоже потратить время на сон. Парни проспали до самого утра. Джело, вернувшись с работы, очень удивился, увидев в доме блондина. Ёндже, тут же проснувшись, утащил Джело на кухню, чтобы не мешать спать Дэхёну. - Он вчера мне позвонил… Отец у него в больнице, - рассказал Ёндже. – Он так ревел, я думал, что он всю воду из организма выведет. Еле успокоил. Вот тебе рецепт чая. Он правда успокаивает, я его вчера напоил, и он хотя бы уснул. - Ёндже-хён, но почему он позвонил именно тебе? – спросил Джело, взяв у блондина листок с рецептом. Тот заметно смутился, услышав вопрос. - Вот у него и спросишь… – буркнул он. – Ладно, пора мне. Университет ждёт. А он пусть дома полежит сегодня… Просто перед выходом в школу напои его чаем ещё разок. Ёндже обулся у входа и, помахав Джело рукой, вышел из квартиры, спускаясь по лестнице. - Ёндже-хён, спасибо, что позаботился о нём! – крикнул Джело, а блондин сердито посмотрел на него, останавливаясь, и одними губами выговаривая «Если он проснулся, ты – труп!».Автор маленько sloooooww. Что не писалось ничего у меня, а теперь вот написалось.Мне кажется, я стал писать маленько по-другому. Глюк? Или всё-таки на меня влияют прочитанные мною книги?О_оНу, я доволен так-то! А вы?;)Спасибо тем, кто ещё читает это:) <3