Глава 2. Синие волосы. (1/1)

Прошел месяц. Бесконечно долгий и мучительный. После того дня все переменилось в корне. И жить стало как то в разы сложнее, я-то думал, что с мамой мне жилось трудно, но сейчас это практически невыносимо.Последнее что я помню в тот день – это Васька весело ввалившаяся в комнату, обнаруживая меня с телом матери на руках. А потом пришли соседи, наверно сестра позвала их. Они помогли сестре оттащить меня от матери. Вызвали скорою и милицию. А потом все как в тумане. По-моему приехавшая скорая накачала меня успокаивающими, и сестра уложила меня спать. Поражаюсь ей, Ваське же всего 14 лет по сравнению с моими 17-ю и она так взросло себя ведет, но уверен – ей так же тяжело. Еще тяжелее. Ведь никчемный старший брат посапывал себе на кроватке, пока она помогала соседям оформлять документы от милиции и скорой.Потом следовали четыре недели ада, где было все: скудные похороны матери, слушание по делу об убийстве, передача нас двоюродной ненавистной тетке.

Да-да, вы не ослышались, в кои-то веки наша хваленая милиция решила не губить жизнь подростку, а нашла настоящего убийцу. Оказывается, отца видели в тот же день испачканного в крови и в невменяемом состоянии. Его поймали довольно быстро. Кровь, как потом доказали, принадлежала маме. В суде он что-то кричал, что невиновен, что его подставили, но никто естественно не обратил внимания, а мне было вообще насрать. Его посадили в тюрьму на 5 лет.

А так как мы остались практически сиротами, мне же до совершеннолетия оставалось всего полгода, суд постановил отдать нас на воспитание двоюродной тете Элизе, тем самым назначая ее законным опекуном. Тетка нас ненавидела, и чувство это было взаимное. Нашу мать она призирала. А еще у нее было два своих дитя, она была счастлива в законном браке,и мы как то не вписывались в эту идеалистическую картину. Так что она предпочла оставить меня и Ваську в нашей старой квартире, давая в месяц по минимуму денег. Так что жить стало в разы сложнее, пришлось устраиваться на работу, чтобы не голодать, когда деньги, которые она выдала, кончались.

Василиса очень тяжело переносила смерть матери, каждый вечер закрываясь в ванной и тихо плакала, чтобы я не услышал. Но я все равно слышу. И каждый раз понимаю, нужно постучать, открыть дверь, зайти в ванную и как-то упокоить сестру, но как? Ну и зайду я к ней? Так что мне сказать? Что все будет хорошо? А будет ли? Я ведь трус. Я не могу туда зайти, каждый раз только прикасаясь к ручке, но не делая ни единого шага вперед.Сам-то я так и не пережил ее смерть. Не веря, что она умерла, я все надеюсь, что когда-нибудь она постучит в эту дверь, зайдет в комнату и опять отругает нас с Васькой за беспорядок, а потом улыбнется ласково и позовет обедать или пить чай с пирожками. Смешно? Еще как. Страшно? Пожалуй. Чувствую, что я постепенно схожу с ума. Все в этом мире как-то поблекло и не волновало меня: оценки съехали вниз, одноклассники еще больше стали дичится меня и прежде нелюдимый я совершенно замкнулся в себе.

Этот ад когда-нибудь закончится. Когда-нибудь. Как ни странно я верю в это. Но надежда эта такая призрачная, что еще чуть-чуть и я сломаюсь. Спрыгну с крыши, вены порежу, утоплюсь, в конце концов. Но я упорно живу. По большей мере ради Васи. Совсем не хочу, чтобы она осталась круглой сиротой, ведь мы остались одни в этом огромном городе.Уже наступил декабрь. Скоро Новый год. Ненавижу этот праздник. Что в нем хорошего? Ну да, у кого полно друзей и есть с кем провести эту ночь так, чтобы на весь год запомнился… да. Те, наверно, этот праздник любят, а я ненавижу. Мне не с кем было проводить этот, без сомнения, веселый праздник. У меня всегда были только два родных человека – мама и Василиска. И обычно с ними я и проводил праздники все, но не издевательство ли в 17 лет праздновать с родителями и младшей сестрой-малявкой? И не просто посидеть в начале вечера с родными, а потом свалить к кому-нибудь на квартиру. Нееет. Лично я всегда оставался до курантов, торжественной речи президента и фейверков. И обычно на этом все и заканчивалось. Поесть праздничный ужин, который так старалась приготовить мама, а потом по быстренькому свалить в кровать, чтобы душить слезы обиды в подушку, что опять никто не позвал вместе с ними праздновать. Я ведь отнюдь не одиночка, я люблю общество людей! Вот только люди походу меня не любят. Вот такой я…ничтожный? Дааа. Поэтому не хочу Новый год. Да и как теперь его праздновать без мамы? Не представляю.

Из рассуждений на тему ?Я – ничтожество? меня вернул в реальность дверной звонок. Я в это время валялся на диване и отдыхал от работы, с которой, собственно, только что пришел. Васька опять где-то шлялась с подругами. В последнее время она часто уходит куда-нибудь. Ей, в отличие от меня, покорялись все азы общения с людьми. Она находила легко общий контакт и все более становилась популярной. Не удивлюсь, если на Новый год, она оставит брата подыхать в одиночестве в этой пустой и бездыханной квартире. Печально. Но так даже лучше, пусть хотя бы она счастлива будет… Ну вот опять позвонили в дверь.?Какого черта сюда занесло?!? — пронеслось в голове. Ну а, правда, кому мы это понадобились? Эх, если это опять визжащие малявки, именуемые Алесей и Кирой, лучшие подруги Васьки, я их порешу прямо там. За то, что посмели прерывать мой отдых. Да, я коварен в своих мыслях.Я со стоном поднял свое тело в вертикальное положение и поплелся таки открывать ненавистную дверь, в которую уже походу барабанили кулаками и она грозила вот-вот сорваться с петель.Не удосужившись ни спросить, кто это, ни даже посмотреть для приличия в глазок, я с размахом открыл дверь.

А на пороге было нечто не совсем понятное, застывшее и тупо смотрящее на меня. Ну точнее это было не нечто, а обычный парень. Даже высокий. И даже с довольно таки подтянутым телом. Черты лица прямые, восточные. Сразу видно это некто из представителей Китая или Японии… Глаза ярко голубые…у меня даже промелькнула мысль, а не линзы ли это. Но что меня удивило и заставило назвать парня ?нечто? так это волосы. Во-первых, они были длинными! Очень. Практически как у сестры только короче немного. А у сестры они чуть ли не до попы доставали. Жуть. Эти волосы были собраны в высокий хвост и лежали на плече у парня тем самым позволяя увидеть их длину. Но самое страшное даже не это. Самым страшным, скорее даже необычным, было, что они были синего цвета. СИНЕГО, ЕПРСТ! Для нашего города…хм по крайней мере это было странно. Нет, для МЕНЯ это было вообще непонятно! Или я не в тех кругах вращаюсь или что-то еще, но такого чуда я ни разу не видел на улицах нашего не маленького города.

И как не странно этому парню шло. После первого шока мне даже начало приходить на ум, что он очень красив. Странные мысли. Я помотал головой, тем самым разгоняя эти мыслишки. И что от одиночества только не подумается. А парень от этого не затейливого движения очнулся, хлопнул огромными глазами, такими не свойственными с его-то восточной внешностью…ведь все японцы узкоглазые?— Кхм… Здравствуйте. Здесь проживает семья Лугицких? – тем временем отозвался странный посетитель с синими волосами.— Эээ…вы не туда попали, вам другую дверь – ответил я, слегка смешавшись и указывая на дверь соседей…тех самых, которые помогли нам в тот день.— О, извините… Здесь просто плохо указана цифра я и подумал, что это восьмерка. Значит, это девять…что ж, извините за беспокойство, – с легким акцентом произнес парень, чуть поклонился и отошел к двери, на которой четко вырисовывалась цифра 159.— Да ничего страшного, – все еще в шоке, уже закрывая дверь пробормотал я. Но тут меня опять окрикнули.— Эй, постойте. Я как-то растерялся, забыл даже представиться. Так с самого начала, – он смешно скорчил строгую мину и вежливо представился, – Я Акио Ватанабэ. Приятно познакомится, я ваш новый сосед! – и улыбнулся во все свои тридцать два.Я немного растерянно захлопал глазками, как какая-нибудь блонди, и ответил:— Я Шанталь…— Шанталь? Какое необычное имя для этой страны! В любом случае мы еще с вами поговорим, а пока мне пора, еще раз приятно познакомится! – и позвонил в звонок своей двери, а я поспешил уже свою захлопнуть, все еще прибывая в некотором замешательстве.Я еще не понимал, какое цунами ворвется в мою жизнь с приходом этого парня с синими волосами.