1 часть (1/1)

30 лет назад. 1989 год. Афганистан. На границе между Афганистаном и Советским Союзом.Колонны войск 40 армии уходили из Афганистана...Они выполнили свой интернациональный долг, находясь в течении почти 10 лет на территории Афганистана, и сражаясь с исламистскими боевиками. Позже будут говорить, что эта война была неважна и ненужна, а ее потери были бессмысленны. Былые герои рейдов на вражеские караваны с оружием и наркотиками и базы подготовки моджахедов будут уже никому не нужны. Доблестные ветераны кровопролитных боев в раскаленно-ледяных ущельях Афгана будут вынуждены побираться и нищенствовать, выставляя на продажу свои заслуженные потом и кровью ордена и медали. Но никто из военнослужащих, пересекавших в данный момент мост между Афганистаном и Советским Союзом, этого еще не знали. Среди них был и капитан Рома Барков — командир разведроты, отслуживший в Афганистане три года, и имевший славу хорошего командира, который всегда берег своих людей, и нередко лично вел бойцов в атаку. Сидя на броне бронетраспортера БТР-80, он неспешно курил сигарету, размышляя о происходившем.?Почти десять лет мы были тут, в Афганистане... И каков итог? Противник еще не до конца разбит, а мы уходим. Хотя может быть им, генералам, сверху видно что к чему — нам, простым солдатам, этого увы не понять.? — и отбросил уже докуренную сигарету под колеса следующей бронемашине.Вдруг он почувствовал на себе чей-то недобрый взгляд. Из толпы гражданского населения, что стояли по обе стороны от дороги, его точно провожали чьи-то глаза, смотревшие на него как через прорезь прицела. Присмотревшись внимательнее, Роман заметил стоявшего позади всех молодого мужчину с недлинной черной бородой, одетого в выцветшие просторные серые штаны и рубаху, перепоясанного старым ремнем, наверное еще времен английского вторжения. Он смотрел полным ненависти и презрения взглядом именно на капитана. Барков хотел было поднять свой АКМС и спустившись с брони, поговорить с бородачом по душам — но вовремя вспомнил о том, что командование дало категорический приказ не устраивать эксцессы во время вывода подразделения из Афганистана. Вдруг он вспомнил, откуда ему знакомо лицо этого мужчины. Он видел его во время одной из операций под Хостом. Тогда Рома был еще простым лейтенантом, и выводил свой отряд из первого боевого выхода. Банда духов* встретилась с десантниками лоб в лоб на узкой тропе, что вела вдоль вытянутого горного ущелья. Тут не хватило бы места чтоб и двум ишакам разъехаться — что уж говорить про караван боевиков с охраной и взвод десантников, нагруженных трофеями и доставлявших в штаб несколько важных языков*. В результате завязалась ожесточенная перестрелка, в ходе которой вся охрана каравана вместе с навьюченными грузом ишаками была перебита. В живых остался лишь один мальчишка, который стоял на коленях возле тела одного из убитых и плакал, по-детски размазывая слезы по щекам. Присмотревшись к лицу убитого, было нетрудно догадаться, что тот скорее всего приходился отцом плакавшему мальчику. Тогда лейтенант Барков приказал собрать и сжечь все оружие охранников, а так же груз каравана, состоявший из боеприпасов и наркотиков. Трупы духов стащили в одну кучу, а молодого моджахеда, все еще сидевшего у тела своего отца, просто пощадили и ушли на базу. Ведь несмотря на годы изнурительной войны — в солдатах и офицерах еще оставалось что-то человеческое, не позволявшее добивать пленных и раненых, целенаправленно стрелять в гражданских и вести себя как захватчики. Возможно дело было в том, что советские люди еще помнили, как себя вели нацистские оккупанты во время Великой Отечественной на захваченных советских территориях, и не желали становиться похожими на них. А может быть дело было в воспитании, которое прививало жившим тогда людям понятия о человеколюбии и гуманизме. Но факт оставался фактом — советские солдаты воевали лишь с вооруженным противником, стараясь не задевать мирное население, в то время как члены различных банд, воевавшие против официальных властей, не гнушались ничем, в том числе и прятаться за спинами гражданских.Роман тем временем внимательно смотрел на некогда пощаженного им духа, сжимая в руках автомат до побелевших пальцев. Но — приграничный поселок кончился, и дальше шла чистая дорога, ведущая к границе в паре километров. Вдруг капитана кто-то похлопал по плечу:— Командир, что случилось? — это был его заместитель, лейтенант Костя Корбут. Барков лишь помотал головой, отгоняя наваждение, и выпустил и рук свой автомат, оставив его висеть на ремне.— Да так... Показалось будто старого знакомого увидел, — отшутился он, изобразив подобие улыбки на лице.— К черту этих ?знакомых?, Рома! Мы наконец-то домой едем! Домой, где не надо бояться, что наступишь на мину, или тебе прилетит пуля в бочину от засевшего снайпера!— Да Костя, наверное ты прав... — меланхолично сказал Барков, но в душе у него скреблись кошки от такой ?прощальной встречи? с врагом. А интуиция подсказывала, что судьба еще организует ему встречу с этим недобитым моджахедом.