О творениях и творцах (1/1)

— Знаешь, а я подумал, может, ну его, волшебство это? — спросил Тевильдо, вылизываясь. — Представь такой же мир, как наш, но с троллями, орками, гномами... недобрыми, конечно, а не с теми, с какими твой брат дела вёл, майар разные мутные тоже могли мелькать... Не злые, именно мутные, которые, кажется, ничего плохого не делают, но от их ничегонеделания... Точнее, нет, что-то они, конечно, делают, но такое "что-то"... Вроде хотят хорошее, но в хорошее не могут, ну не могут — и хоть ты тресни! Хотелось бы тебе в нём жить? Мне бы, пожалуй, нет, хотя… Может, тот мир был бы таким же, как нынешний, только с троллями и орками? Вот идёшь ты в магазин после работы, а там гном охранником. А в клубе орки звук настраивают! И у тебя микрофон фонит после их настроек! И ты ругаешься на них после каждого выступления!— Настроение меня напугать? — улыбнулся Маглор, ненадолго отвлекшись от книги. — Орки за настройщиков звука, конечно, страшная штука. Котик, ты себя убеждаешь, что волшебство уже не то и не очень-то хочется?— Я рассматриваю все варианты, и приятные, и не слишком приятные, — пояснил Тевильдо и вздохнул, — мы же знаем, повернуть могло… ну совершенно иначе бы могло повернуть! Допустим, мы в таком мире, о котором я говорю, такие же, как здесь, ну может, ты не ресторанный музыкант, а, допустим, очень известный в мире певец. Может, не в мире, но в некой стране? Не суть. Ты, конечно, остался собой, гордым и смелым феанорингом, которому не указ… да никто не указ, ты ведь феаноринг! И, допустим, появился там некий мутный майа, совершенно лишённый музыкального и поэтического таланта, но ужасно богатый, совсем как те олигархи, о которых в здешней прессе рассказывают. Чей майа — неважно, раз богатый, наверное, Аулэ? Недра, золото, бриллианты, нефть там, газ… И захотел он писать стихи! И чтобы его стихи становились песнями! Пусть в том мире поэзия утратит популярность, раз я мутный мир вообразил. Но майа не растерялся и стал предлагать стихи певцам и певицам, чтобы они пели песни на его слова!Маглор пожал плечами.— Котик, ты же сказал, что у майа не было таланта поэта, откуда же он стихи возьмёт? — спросил он Тевильдо. — Станет покупать у эльфов за часть добытых сокровищ и выдавать их за свои? Наймёт педагога и станет ему платить, чтобы слагать стихи лучше, чем любые другие обитатели того мира? Я тебя не понимаю.Тевильдо ухмыльнулся.— А тут и понимать нечего, — снисходительно произнёс он. — Майа пишет стихи, считает их совершенством, раз предлагает певцам исполнить песни на его слова, какие педагоги, о чём речь? Какая покупка эльфийской поэзии?! Всё своё, пусть и не лучшего, мягко скажем, качества. Но майа богат. Конечно, творческие обитатели того мира не потеряли разум и не решили, что те кошмарные стихи — совершенство и торжество гармонии, отнюдь. Но, майа платил им, понимаешь? Его богатства позволили бы! Вот, например, если бы этот майа тебе предложил исполнить песню на его стихи, посулив гору сокровищ и уверив, что в твоём исполнении и от твоего волшебного голоса что угодно станет глотком свежего воздуха, который хочется вдыхать очень глубоко, ты бы как поступил?— Не знаю, — Маглор улыбнулся, — наверное, попросил бы стихи, чтобы прочесть? Вдруг там не всё настолько некачественное, может, найдётся жемчужинка. Я даже без сокровищ бы её исполнил, если бы нашлась.— Хорошо, — Тевильдо ухмыльнулся ещё шире, — а если бы все стихи, которые бы тебе тот майа показал, были бы, скажем… Ну, примерно такими? “Мои дни без души, я скучаю, всё очень сложно. Мы ещё близки, не молчи, позови, без любви мне больно. Я прошу, уступи. Мои чувства — немая проза. Иногда во сне приходи, забери, не ищи другого.” Спел бы ты такое, только честно?Маглор кашлянул.— Котик, я, конечно, твои страдания по возлюбленной понимаю, ты давно её не встречал и, вижу, переживаешь, не нашла ли та себе другого чёрного кота, но чем я-то тебе помочь могу? Кошку поймать и к нам принести? Нет, я понимаю, ты импровизировал, чтобы я представил, что этот придуманный майа сочинял, но лучше бы ты рифмовал “кровь” и “любовь”, я бы понял, ты подразумеваешь плохие стихи и я бы ответил, что петь такое — не моя эстетика, как “Мурка”, мы же это обсуждали, котик мой милый. Никакого глубокого вдоха свежего воздуха от моего исполнения никто не получит, кроме фальши я ничего выдать не смогу при таких текстах.Тевильдо, не прекращая ухмыляться, дёрнул носом.— Да ты смелый эльф я скажу, — произнёс он и потянулся, — если майа безумно богат, значит, он безумно влиятелен, а ты вот так — и с “Муркой” его вирши сравнивать! Может, тебе тот майа сделает очень нехорошо каким-нибудь доступным ему способом, ты не подумал? Такие майар и не только майар… словом, ты меня понял, насколько злопамятными они могут быть. И чем тебе может грозить твоя честность и смелость ты, наверное, понимаешь, да?Маглор лишь мило улыбнулся.— Я феаноринг, киса, — только и сказал он, — с Клятвой, как отец и все мои братья. А ты меня злопамятным майа пугаешь. Даже не знаю, что тебе ответить.Тевильдо надулся и тоже решил промолчать.