27.2 Семейная Идиллия или Имянаречение. Айкафинвэ (1/1)

***7 год Первой ЭпохиАнгбанд, покои Моринаро и его жены- Нарофинвэ, сегодня пойдем в мастерскую, – обещает Моринаро, с небывалой гордостью смотря на своего сына, – и Рог тебе покажет искусство нолдор!- Тьельпэ, оглянись, – произносит Тинувиэль, предчувствуя, что Рука Тьмы принес с собой дурные вести.- Наставник? – заметив застывшего Майрона, вопрошает Моринаро, продолжая держать в руках своего первенца, корчащего рожицы. Аулэндил в ответ лишь качает головой. Нолдор трех враждующих домов не перебили друг друга, как на это надеялся Мелькор, а установили меж собой худой мир. Все же Майтимо, глава Первого Дома был обязан жизнью отважному Финдэкано, а чести Феанариону было не занимать. Брат Манвэ сам некогда обучал огнеподобных татьяр искусству войны и поэтому знает на что они могут пойти и на что способны в пылу битвы… Сегодня же утром он вызвал к себе свою Руку Тьмы и приказал, чтобы Моринаро продолжил свой великий и тяжёлый труд… - Наставник… – глухим голосом произносит Моринаро, передавая вдруг затихшего сына, встревоженной Тинувиэль. - Время пришло для Нарьи, – сообщает Майрон, едва вынеся этот обжигающий взгляд всего воспитанника. – Ты вновь должен рискнуть всем для нашего дела.Моринаро не успевает ответить, ибо его оглушает зов его второго сына, что до этого мирно спал в своей кроватке. - Ат-то! – звонко кричит правнук великого Феанаро, прямо таки прожигая отца своим пламенным взглядом. – Ат-то! В объятиях Тинувиэль спокойно сидит Нарофинвэ и широко улыбается. Еще бы! Ему дали новое имя, которое он уже полюбил всем сердцем. И более того обещали сводить в мастерскую, где было много интересных штуковин, и красивых камней, которых, впрочем, нельзя было скушать. Лэнвиэль осмотрев на Артанаро, что начнет вот-вот очередную истерику, тяжело вздыхает. У их с Моринаро второго сына был слишком вспыльчивый и обидчивый характер. Вот и сейчас проснувшись позже своего старшего брата, мальчик проникается чувством ревности и досады, недостойных потомку мудрого Финвэ и прозорливого Лэнвэ. - Ат-то! – сердито кричит Тьелперинкварион, в глубоких глазах которого, неистово пляшет высокое пламя. – Ат-то! Улыбка пропадает с лика Нарофинвэ. Знает мальчик, что когда сердится его брат, лучше убежать от него и спрятаться в укромном месте. - Ах, как грозен и гневлив уже Артанаро, несмотря на юный возраст, что даже я его боюсь! – восклицает Майрон, ощущая, что будто дымится одежда под пристальным взглядом ярого мальчугана. - Воистину, вспыльчивость унаследована им от великого Феанаро! – вторит Аулэндилу Тинувиэль. - Да будет так! Отныне звать я буду Артанаро не иначе как Айкафинвэ, – подойдя к сыну и взяв его на руки, вновь произносит Моринаро, – Ибо он столь гневлив, что иногда кажется, что яростный взгляд его может испепелить! - Айка… Финвэ… – звонко произносит юный нолдо, довольный тем, что все внимание приковано только к нему одному. – Аэгфин…Наблюдая за этой прекрасной семейной идиллией, Майрон качает головой. Брат Манвэ немедленно требует Нарью, и горе тому, кто решит хоть на минуту промедлить… - Побудь со своей семьей, Моринаро. Покажи сыновьям мастерскую и самоцветы, что хранятся там, а потом нас ждет великий труд, – произносит Рука Тьмы, прежде чем стремительной молнией покинуть покои. ***После того как Куруфинвион показал мальчикам свою мастерскую, познакомил с Рогом и разрешил потрогать самоцветы, он не долго думая разрешает им поиграть…В течение часа Моринаро и Рогу приходиться ловить маленьких озорников по всей обширной мастерской, лазать за ними под стол и в шкаф. Наконец, они усаживают их на место, но мальчишки не могут просто так успокоиться… Поэтому правнуки Феанаро заприметив ведро с золой, которую выгребли из печи, высыпают её и начинают рисовать на ней. - Эру… – выдыхает Рог, вдруг побледневший, увидев рисунки нолдорят. - Мальчики, что скажет нам ваша аммэ? Чумазые! Растрепанные! Бегите скорей умываться! Время трапезы подходит! – подталкивая сыновей к двери, восклицает Моринаро.Когда дети уходят, Рог начинает быстро убираться в мастерской. Моринаро же помедлив, одним жестом просит разъяснений.- Когда наступит срок Нарьи, я тебе все поясню, – произносит Рог, стирая рисунки детей.Моринаро кивает и ступает за своими мальчиками.***В общем, перед матерью Нарофинвэ и Айкафинвэ предстают все в золе, и их уста украшает довольная улыбка. Тинувиэль едва сама не улыбается при виде сыновей, но предстоящий великий труд мужа, омрачает ей мысли. Моринаро входит в покои и увидев, как его любимая Тинувиэль суетится, вытирая полотенцем мальчиков и одевая их, он не удерживается, и подходит к членам своей семьи. Лэнвиэль почувствовав объятие, замечает, как запачканные руки мужа пачкают ее простое светло-зеленое платье. Она возмущенно выдыхает, повернувшись к нему лицом. - Ах, ты хулиган! – восклицает Тинувиэль, повернувшись к нему и легонько ударив ладонью по плечу супруга.Моринаро лишь смеется в ответ и страстно целует любимую супругу, обхватив ее прекрасное лицо ладонями, пачкая его сажей. В отместку Тинувиэль легонько колотить мужа кулачками по спине. Поцелуй прерывается и Моринаро начинает убегать от возлюбленной, в притворном ужасе размахивая руками. Звонкий смех заполняет покои. Дети, забравшиеся на родительское ложе, в полном восторге от игры взрослых. Они визжат и хохочут, прыгая на кровати, болея то за отца, то за маму. В конце концов, Моринаро позволяет поймать себя. Тинувиэль повисает у него на спине и прикусывает острый кончик его уха.- Пощади! – сквозь смех говорит Моринаро.- Нет тебе пощады, озорник чумазый, - отвечает Тинувиэль, тоже смеясь. Через мгновение Лэнвиэль оказывается в крепких объятиях мужа, а к их объятиям присоединяются слезшие с кровати близнецы, которые крепко прижимаются ко все еще неумытому отцу.- Я же вас только что искупала! – возмущенно восклицает Тинувиэль. - Моринаро, это твоя вина!- Ну что же, придется нам идти в купальню и всем вместе плескаться там.- Да!!! – тут же радостно вторит отцу ребятня.Моринаро кивает, улыбаясь жене. Это ведь последние часы спокойствия и семейной идиллии, перед надвигающейся бурей, которая может смести все на своем пути…***