22. Прерванная Жизнь (1/1)

***1223 год Эпохи ДревЧерез десять лет после событий ?Аварии?13.08. Вечер.Устье СирионаСжигаемый изнутри неистовой яростью и безумной жаждой кровавого отмщения тем кто, как он искренне полагает, способствовал тому, что его жизнь разделилась на ?до? и ?после?, Эол гордо ведет свой отряд. Пусть теперешние его соратники немногочисленны, но в каждом родич самого Тингола, мудрого и несменяемого правителя славного Дориата, уверен, как в самом себе. Ведь практически все, с кем он сейчас идет плечом к плечу, познали сполна весь ужас разрушительной войны, оставивший глубокую, незаживающую рану на и без того израненном сердце.—?Чу!..Услышав позывной разведчика, Эол тут же смотрит на хмурого Оргола, нандо-изгоя с ястребиным взглядом и прекрасного следопыта, некогда примкнувшего к его общине и ставшего впоследствии его лучшим другом и мудрым советчиком. Тот лишь кивает, и Эол, стремительно подняв вверх руку, подает остальным особый знак. Отряд перемещается ближе к дельте полноводного Сириона, и через некоторое время выходит из тени раскидистых древесных крон на пологий берег, освещенный яркими лучами солнца.—?Еrnil*, наш путь верен! —?двусмысленно восклицает внезапно появившийся будто из-под земли разведчик, чей лик обезображен глубокими шрамами?— последствиями безжалостных пыток. —?Устреми же свой взор вперед!Эол, проворно вскочив на огромную гранитную глыбу, что частично омывалась водами Сириона, смотрит в даль. Всего через несколько мгновений его уст касается злая улыбка, так схожая с оскалом кровожадного хищника. Быстротечные воды реки несут к неистовому морю охваченный жарким пламенем фюзеляж потерпевшего крушения аэробуса.—?Будь благословен, Гимли*, за добрые вести! —?восклицает Эол, обращаясь к разведчику, прежде чем вновь начать речь, полную ярости и злобы.Возвышаясь над остальными членами своей общины, родич Тингола в который раз использует Слово, как смертоносное и всеохватывающее оружие. Намеренно ударяя по болевым точкам, посыпая солью до сих пор кровоточащие раны, синда весьма умело и незаметно для своих соратников манипулирует ими.—?Самые страшные существа в Арде?— квенди! * Ради долгожданного мира наши неразумные братья только и делают, что разжигают пламя разрушительной войны, которое всех нас в конечном счете обратит в пепел и тлен! Скоро, совсем скоро, наступит тот страшный час, когда смертоносные атомные грибы своими могучими сводами покроют все то, что мы так любим и бережем! —?гневно восклицает Эол, простирая над собой духовое ружье. —?Так остановим же сейчас тех, кто, прикрываясь благими деяниями, ведет нас как верной гибели! Предадим очищающему огню их коварные изобретения, несущие одно лишь черное горе! Отнимем их жалкие жизни, прежде чем они уничтожат Арду! Смерть Фаэнору, призывающему на наши головы разрушительный Дагор Дагорат!..Едва замолкает разозленный, предвкушающий кровавый пир Эол, как ему уже вторят его соратники, опьянённые ярым гневом и жгучей ненавистью.—?Смерть Фаэнору!—?Смерть осквернителям наших рек!—?Смерть губителям наших лесов!—?Смерть народу Таты!Яростные кличи соратников родича самого Тингола звучат еще какое-то время. Но вот и они стихают.—?Гимли, ступай вперед и будь моим взором и слухом! —?приказывает Эол, крепко сжимая древко своего оружия. —?Мой верный Оргол, возьми пару молодцов и убедись, что этот жалкий трус не послал за нами соглядатаев!Разведчик с коротким поклоном ступает под сень леса и в мгновение ока исчезает. Гимли знает толк в маскировке, также как умеет стать незаметным в толпе. В окрестностях Ангбанда он был командиром одного из элитных отрядов, что на раз брал языков и прикрывал диверсионные группы. Наверное, он бы до сих пор воевал в горячей точке, если бы однажды удача не отвернулась от него и его подчинённых…—?Если и послал, то они не смогут ничего ему сообщить! —?многозначительно усмехнувшись, с едва заметным акцентом восклицает нандо-изгой, резким жестом указав на двоих. —?Не беспокойся об этом.Эол молча кивает и вновь устремляет свой взор в даль. Искорёженный фюзеляж, объятый жарким пламенем, подобно погребальной ладье, стремительно приближается. Сын Элулиндо, улыбнувшись, быстроногой ланью спрыгивает на землю и дает знак двигаться вдоль берега.—?Чу!.. —?периодически кричит Гимли, передавая важные сведенья своему Вождю.Довольно скоро отряд синдар достигает тех мест, куда коварным течением прибило пассажиров злосчастного самолета.Поистине ужасающая картина открывается Эолу и его разъяренным соратникам, что жаждут крови, как воды.Мужчины и женщины, старики и дети, юноши и девушки… Все они безвольно бултыхались в прибрежных волнах подобно поплавкам. Спасательные жилеты, в которые они прежде успели облачиться, сыграли с ними злую шутку. Заключенный в резину воздух, призванный не дать утонуть, не оставил им шансов сохранить жизни при взрыве и последующем огненном вихре, сжигающем все на своем пути.—?Тем лучше! —?в нависшей над отрядом тягучей тишине восклицает Эол, посмотрев на окровавленное тело юноши в форме летчика, которое, в отличие от остальных, что могло показаться странным странным, полностью покоилось на берегу.Быть может, это и не странно, раз на самом юноше и возле него Эол не обнаружил ярко-оранжевого жилета.—?Чу! Чу!..Сын Элулиндо и члены его слегка обескураженного увиденным зрелищем отряда, услышав зоркого разведчика, смотрят на полноводный Сирион. Сердце их в трепете замирает, когда погребальным челном искорёженный фюзеляж проплывает мимо них. В тягостном молчании сначала Эол, а потом и все остальные простирают над собой духовые ружья, как бы отдавая дань уважения погибшей Железной Птице.—?Вот оно возмездие! Это нам всем урок! —?восклицает Эол, когда объятые пламенем останки аэробуса скрываются за поворотом Сириона. —?Мы должны помнить?— то, что мы создаем, может в любое мгновение обратиться против нас самих!Соратники родовитого юноши, в большинстве своем бывшие военные, за плечами которых были и кровопролитные сражения, и потерпевшие неудачу вылазки, лишь молча кивают. Им ли не знать, что любое творение, созданное изначально ради блага, может в любой момент обратиться в смертоносное оружие…Сын Элулиндо поднимает руку, готовясь дать знак следовать дальше, как вдруг до его чуткого слуха доносится чей-то протяжный стон……Оказывается, что в том, кого сочли уже мертвым, еще слабо трепыхается дух.Эол делает знак, и несколько синдар из его отряда, особо не осторожничая, перетаскивают едва живого пилота под тень могучих деревьев.Ощущая мучительную боль, едва пришедший в себя Элеммакиль, а это был он, задыхается в отчаянном немом крике. Его окровавленный лик искажается ужасающей гримасой, а черные от расширенных зрачков глаза, кажется, готовы вылезти из своих орбит.—?Твои страдания ничего не стоят по сравнению с тем, что твой народ принес нам! Вы разожгли неистовое пламя войны, не понимая, насколько она будет беспощадна и кровава! Потом же, когда количество погибших перевалило за несколько десятков тысяч, вы трусливо сбежали, оставив нас одних разбираться с террористами! —?опустившись на колени возле юноши, бившегося от нестерпимой боли в сильных конвульсиях, гневно восклицает Эол, за время службы привыкший к таким страшным зрелищам. —?Сегодня пролитая кровь моих братьев?будет отомщена! Сегодня ты, о презренный отпрыск Таты,?— умрешь!Последнее, что видит в своей жизни несчастный Элеммакиль, это блестящий в лучах яркого солнца обсидиановый клинок, молнией приближающийся к его груди.—?… —?прежде, чем умереть страшной смертью, захлебываясь собственной кровью, молодой пилот произносит имя своей возлюбленной, которая теперь никогда не станет его женой.—?Народ Таты некогда принес нам гибель,?— в почти осязаемой тишине гневно молвит Эол, рывком вытаскивая из бездыханного тела убитого им юноши свой клинок,?— теперь же пришел срок отдать ему наш долг тем же!Никто не отвечает родовитому юноше, что так бессердечно несколько мгновений назад прерывал жизнь несчастного пилота.Вытерев окровавленный клинок о траву, Эол встает и, сплюнув на убитого им юношу, дает знак двигаться дальше.***