Конечно, брат, тебя там ждут (1/1)

?Славьте Народ, славьте?—Великий во все времена!И славьте свою душу?—Великую во все времена!Счастливый Народ живёт там,Где люди сознательныИ мечтают о совершенном человеке,Об истине, ведущей к избавлению от искаженияРади людей, ради добра,Ради братства человечества.Идеи человека?— единственное, что никогда не исчезнет,И сквозь время потомки узнают прошлое.Нет среди нас способного править миром?—Человек умрёт. Но не его идеи.Счастливый Народ!Мы идём сквозь время?—Счастливый Народ,Победивший искажение?.Белемир отошёл от висящего на стене в красивой рамке листка с текстом. Зачем учителя заставляют зубрить наизусть эти строчки? Что в них такого важного? То, что надо стремиться к совершенству, и так понятно: руки мыть, зубы чистить, не говорить плохих слов, не ссориться, не драться, беречь книги… Что-то было ещё, кажется.Ах, да, нужно чтить память великих отцов, что сгинули на войне и порицать матерей, бросивших детей после смерти мужей, ведь каждому ясно?— женщины глупы и пох… похо… лиевые? В общем, им всегда нужен какой-нибудь мужчина, поэтому они бросают детей, чтобы не мешали. И только добрые библиотекари Крепости Исток готовы принять всех несчастных сирот.Мальчик снова посмотрел на текст в раме. Трогать его было нельзя ни в коем случае! Жаль. Нарисовать бы там что-нибудь… И вообще, как запомнить написанное здесь? А ведь сегодня спросят! Не ответишь?— лишат сладкого.?Человек умрёт. Но не его идеи?. Что это значит? Малолетний сын Бельдир задумался.?Наверное, автор записи имел в виду себя?— он ведь умер, а его книги мы до сих пор читаем и учим наизусть!?—?Вот вырасту,?— сообщил тексту в рамке Белемир,?— тоже что-нибудь сочиню, и все будут должны это учить! А не выучат?— накажу! Строго! Особенно девочек!Мальчик знал: женщин нельзя хвалить, пока они живы, а после смерти им похвала уже не нужна, зато мужчин можно чествовать всегда! Учтя для себя возможность быть в центре внимания, потому что родился не девочкой, сын Бельдир хотел добиться лестных слов от кого-нибудь и побыстрее, однако учителя выделяли среди воспитанников совсем других детей, и это было крайне обидно.—?Славьте, народ, славьте,?— закрыв глаза рукой, однако всё равно подсматривая сквозь пальцы, попытался читать наизусть мальчик. —?Великий на все века… ой, времена…Вдруг послышались приближающиеся шаги и голоса, и на пороге вместе с учителем появился незнакомый черноволосый мужчина в эльфийском маскировочном плаще.—?Привет, Белемир,?— сказал он, улыбаясь.—?Я всё выучил,?— заверил, сделав честные глаза, сын Бельдир. —?Славьте, народ…—?Молодец,?— похвалил, не слушая, странный гость. —?Позже расскажешь. Я?— твой дядя Баранор. Я заберу тебя домой.***В тихую уютную комнату, где было тепло от очага, ворвались быстрые шаги и детские голоса.—?Дед! Дед! Не спишь? К нам ещё один твой правнук приехал! Его зовут Белемир!Звонкая речь старшего сына Борона вырвала из затянувшихся печальных раздумий, и Беор обернулся.—?Эру милостивый! —?старик, казалось, забыл о возрасте и палке, бодро поднялся с кресла и, ковыляя, подошёл к сыну Бельдир, только что прибывшему в поселение вместе с дядей. —?Как ты похож на мамочку! И на моего мальчика Белена, деда твоего!Обняв правнука, Беор зажмурился, по сморщенному, как высохший плод лицу побежали слёзы. Ребёнок растерялся, обернулся на кузена, с которым только сейчас познакомился: Боромир стоял довольный собой, скрестив руки на груди.—?Дед,?— заговорил он оглушительно звонко,?— представляешь: Белемир не знает ни одной игры! И стрелять не умеет!—?Я умею читать! И писать! Я знаю наизусть… —?начал было протестовать сын Бельдир, но Беор успокаивающе погладил его трясущейся рукой по голове, отпустил из объятий и осторожно вернулся в кресло.—?Ничего, малыш,?— сказал старик,?— Баран… Борон… эх, опять путаю! Боромир научит тебя играм, а ты его?— своим знаниям.—?Не кричите тут! —?шаркая ногами, вошёл в комнату Баран, сутулясь и потирая поясницу. —?Кыш, малышня! Спать мешаете! Уши от вас болят! Делайте, что я сказал!—?Видишь, Белен… Беле… как тебя зовут, напомни? —?вздохнул Беор.—?Белемир.—?Видишь, Белемир, этот сварливый старикан возомнил себя главой семьи, но на самом деле это не так. Глава семьи я, и я вам разрешаю шуметь до захода солнца.—?Ура! Спасибо, дед! —?запрыгал Боромир, схватил кузена за руку и потащил во двор.—?Иди, Баран,?— проводив усталым взглядом детей, прошептал старый вождь. —?Не порть мне настроение.Что-то бурча себе под нос, старший и теперь единственный сын Беора перешагнул порог и резко, насколько хватило сил, закрыл за собой дверь. Грустный вздох отца он, разумеется, не услышал.***—?Привет, брат.Борон не сразу смог ответить Баранору, ловко спрыгнувшему с коня на дорогу. Тёплый эльфийский плащ разведчика был небрежно, неплотно запахнут, однако грел так хорошо, что под него не требовалось ни лишних жилеток, ни шарфов. А может быть, просто ?воин света? привык к морозам, и дортонионская поздняя осень ему казалась летней прохладой.—?Давно не виделись! —?наконец, опомнился Борон и обнял младшего брата, который теперь выглядел лет на пятнадцать старше своего возраста. —?Давай разберём твои пожитки и поговорим. Я скучал по тебе.—?И я скучал, братишка,?— наконец, улыбнулся, как родной, Баранор. —?Хотя и некогда было думать о доме.—?Только знаешь, твоя комната занята. Мы пока постелим тебе в моей или в кухне, а потом сделаем пристройку.—?Не надо, Борон. Я не надолго.***Уединиться в доме для разговора по душам оказалось невозможно, поэтому, взяв сидр и жареное мясо с репой и морковью, братья ушли в растопленную баню и заперли дверь.—?Вот чего мне не хватало во вражеской земле! —?раскрасневшись и захмелев, заговорил, наконец, Баранор после длившегося почти половину дня молчания. —?Ты даже представить не можешь, как мы там мылись и насколько редко! Но когда не уверен, проснешься ли утром, и наступит ли завтрашний день, чистота теряет значимость.—?И ты собираешься туда возвращаться? Зачем?Борон подбросил дров, плеснул воды на печь. С шипением повалил пар, жар ощутился сильнее. Приятнее.—?Так надо,?— подумав, ответил младший брат. —?Однажды, когда трое наших ушли надолго и не вернулись в срок, мне приснился сон, будто наше укрытие нашли, убили тех, кто бросился в бой, скинули в наш подвал, заперли дверь и подожгли. Вместе с нами, живыми, не успевшими схватиться за оружие. Я, как наяву, ощутил запах гари, удушье, жар… Проснулся и подумал, что если так произойдёт, никто даже не узнает о нашей гибели. Мы просто не вернёмся домой, и всё. А нас будут ждать. Ты не представляешь, что я почувствовал… А, брат, ты ведь не знаешь! Я женился, у меня сын растёт. Берегом назвал.—?Поздравляю,?— Борон поднялся с лавки, жестом позвал искупаться. —?И когда успел?—?А чего там успевать?Мужчины расхохотались, выбежали из бани и прыгнули в холодную воду ближайшего пруда. От разгорячённых тел поначалу шёл пар, и это почему-то казалось очень смешным.—?Как же ты истощал! —?наконец, сказал то, что всё это время думал, Борон. —?Кости да жилы. Женатые так не выглядят.—?Вам, мирным, не понять! —?Баранор отмахнулся, вылез на берег и снова пошёл в баню.Брат поспешил следом.Когда дверь закрылась, и снова начало набираться тепло, разведчик, выпив сидра, хлопнул Борона по плечу:—?Ты даже не представляешь это чувство, когда возвращаешься из той тухлой чёрной дыры, стучишься в дверь, которую открывает любимая женщина и говорит, что у тебя подрастает сынишка. Конечно, тут хочется сразу усомниться: ?А точно ли мой??, но потом выбегает навстречу малец, и ты видишь маленького себя. Сразу все вопросы отпадают.—?Моих четверых ты видел?— все на меня похожи,?— улыбнулся старший брат, поднимая кружку и принимаясь за мясо,?— скоро ещё родится. И ты сынка Бельдир привёз. Значит, шестеро уже получается. Чего она сама-то не приехала? Жива?—?Да, я же говорил.—?Да я подумал, может, деда расстраивать не хочешь.—?Жива. Она решила оставаться в разведке. Говорит, мол, вернётся только с победой.Покачав головой, Борон отставил кружку и набросил на плечи полотенце, как бы нечаянно пряча не слишком подтянутый живот.—?Ты меня, конечно, снова не послушаешь,?— серьёзно заговорил старший из братьев,?— но я всё-таки скажу. Дед решил мне дела передать, чтоб я вместо него правил народом, повёл меня на совет к эльфам. И я так понял, что бессмертные между собой власть делят, а мы им нужны даже не в качестве слуг, а как… Как те деревья, что мы сажаем и растим, чтоб потом ими печь топить! Правильно тётка говорила: ?Ты не можешь знать, что в башке у того, кто тыщу лет прожил!?—?Зря ты так.—?Разве? Вот скажи?— это правда, что эльфы сами к врагу не суются? Где же их хвалёный героизм? Уверен, истории их, которыми нас закармливают, как скотину на убой, враньё от начала и до конца. Были бы они героями, сами бы Моргота этого били!По изменившемуся лицу Баранора стало видно?— разведчик в корне не согласен со словами брата, однако спорить почему-то не хочет.—?Ладно, я признаю, что наш Ном Хороший,?— Борон отмахнулся,?— но он лордам своим всем помогает и не спорит с ними. А они далеко не добрячки.—?Послушай,?— глаза воина стали страшными,?— ты не знаешь всех этих дел, они от тебя далеко, да и на слова деда о том, что эльфы?— красота и истинное сокровище нашего мира, тебе плевать. Твоё право, брат, но ты должен знать, что эльфы у Моргота не живут. Это правда! И поэтому не враньё, что не могут они соваться на вражескую территорию?— их сразу заметят! А рискуем мы не ради бессмертных, а ради самой жизни, потому что Моргот из любой земли выгребную яму делает! Захватит нас, будет тут вонь и тьма. Ты не видел просто.Подняв кружку, старший сын Барана выпил и стал ритмично стучать по доскам скамьи.—?Уймись, брат, немного.Неужто ты геройской жизни захотел?Какую дорогуТы выбрал, что тебе на ухо эльф напел?Ну что за жизнь! Кто друг, кто враг?—Ни ты, ни я понять не можем, к сожаленью всё никак!Бери добро, седлай коня, скачи судьбе навстречу!Ну, а выпьешь?— вспомни про меня!Нас время рассудит,Лет десять пролетит, и ты меня поймёшь.Меж нами не будет вражды, но помни:Что посеешь, то пожнёшь!Конечно, брат, тебя там ждут!Догонят, и ещё дадут!Своим ты будешь только тут!Бери добро, седлай коня, скачи судьбе навстречу!Ну, а выпьешь?— вспомни про меня!Баранор рассмеялся, отложив закуску:—?Да ты, смотрю, в менестрели подался!—?Нет,?— смутился Борон,?— я лишь немного перепел то, что от других слышал. Давно мне казалось, что эта песня про нас с тобой! А теперь, поговорив вот так, в баньке, да с сидром, убедился, что прав. Подумай, брат, останься дома. Мне одному трёх мальчишек растить! А может и четырёх! Пожалей брата!—?Ты знаешь, что я отвечу.—?Знаю-знаю. Знаю.На улице окончательно стемнело, стихли звуки дня, и ударили первые морозы, однако вернувшемуся из морготового мрака Баранору звёздная лунная ночь показалась светлой и неописуемо прекрасной.