Очень злой нимбиньо (1/1)

—?Знаешь, Куруфинвэ,?— грустно улыбнулся нолдоран, когда в его мастерскую, заставленную начатыми картинами и пустыми холстами, вошёл старший сын, но показалось, будто ворвалось неистовое пламя,?— я всегда рассказывал эльфам сказки, даже когда не умел нормально говорить. В те тёмные времена за меня говорили рисунки. Я рассказывал сказки, а сказки рассказывали меня. Но теперь пришло время мне слушать чужие волшебные истории, которые, похоже, ещё менее правдивые, чем приключения народа нимбиньяр.—?Не надо сказок, отец! —?приобняв Финвэ за плечи, вдохновенно выпалил Феанаро. —?Это реальность! Я создал звёзды, исполненные сиянием Древ! Сильмарили поют Изначальную неискажённую Тему и создают свою! Они повторяют музыку пламени, вложенного в меня при рождении! Смотри, как красиво!На столе у окна заблестела драгоценная шкатулка. Мастер открыл замысловатый замок, и всё вокруг преобразилось, изменилось до неузнаваемости.—?Это неописуемо, Куруфинвэ! —?ахнул король. —?Прекрасно и пугающе. Мне кажется, твои творения дорисовывают картины за меня, а на пустых холстах изображают что-то своё. Сильмарили… Они будто замещают меня собой. Я больше не нужен там, где есть они.—?Что за вздор? —?Феанаро рассмеялся.—?Слишком яркий свет может распугать нимбиньяр, особенно тех, что с белым, будто лебяжий пух, мехом?— они сразу в норках запрутся. Золотистые фыркнут и скажут, что Великие Друзья всё равно сделают лучше, а потом попрячутся на всякий случай. Чёрные же скажут, будто и до яркого света жили хорошо, новые блестяшки им не нужны. И тоже скроются с глаз. Пугливые зверьки эти нимбиньяр!Поняв нежелание отца обсуждать новое достижение сына, нолдорский принц закрыл шкатулку и бережно поставил себе на колени. Не на стол, за который сел вместе с родителем.—?Поедем к маме,?— даже не спросил и не предложил?— приказал Феанаро. —?Я хочу, чтобы она увидела их. Почувствовала, услышала. Знаю, никто не верит в возможное возвращение королевы Мириэль, но я не оставлю надежду.Финвэ тяжело вздохнул, встал, взял кисти и замер около холста, на котором танцевали эльфийки среди изначального звёздного сумрака.—?Я устал скорбеть, Куруфинвэ,?— сказал нолдоран,?— возможно, ты не в силах отпустить мать, потому что она выглядит живой. Может быть, стоило предать тело земле, как мы делали у озера, когда находили наших сородичей растерзанными?—?Я хочу только одного,?— настойчиво повторил Феанаро,?— отправиться в Сады Ирмо и показать маме Сильмарили. Не нужно всех этих рассуждений! Поедем вдвоём.По лицу Финвэ было понятно?— король не желал снова возвращаться к прошлому, но если это оказалось неизбежным, хотел взять с собой кого-нибудь из семьи?— новой семьи! —?чтобы опять доказать старшему сыну важность каждого родственника. Однако спорить нолдоран не стал.—?Среди прекрасного леса из цветов,?— задумчиво заговорил Финвэ, подойдя к пустому холсту и сделав на нём несколько сиреневых мазков,?— жил злой маленький пушистый зверёк, который постоянно кусался. Этот нимбиньо всех уверял, что не любит ни об кого точить зубы, однако мог говорить это, вцепившись клычками в чей-нибудь хвост. ?Не люблю кусаться! Честно-честно!? А сам держит, уже до крови прокусил, но не отпускает. В какой-то момент стая на него ополчилась и прогнала пушистика на соседнюю полянку. И тогда нимбиньо стал лепить из глины всякие фигурки и дружить с ними. То, что не живое, никогда ни на что не обидится, разрешит себя сколько угодно кусать, царапать, ронять. А главное, глиняного друга никакой враг не съест.—?Отец,?— Феанаро рассмеялся, покачав головой,?— не надо сказочных намёков. У меня всего одна просьба, которую выполнить тебе ничего не стоит.Нолдоран набросал на холсте призрак будущей картины, печально улыбнулся.—?Я знаю, на что ты надеешься,?— сказал он после долгой паузы,?— и не хочу ехать не потому, что для Мириэль больше нет места в моей жизни, а потому, что твои надежды вновь не оправдаются, и мне будет больно видеть тебя разочарованным.Повисло молчание, тишина зазвенела натянутой струной. И вдруг снова комната озарилась дивным сиянием, неслышимая эльфам музыка света слилась с золотом Лаурелин, озарявшим мастерскую, рисунки на полотнах будто ожили.—?Мои друзья не из глины,?— улыбнулся Феанаро,?— и сердца их настоящие, я надеюсь.Финвэ опустил глаза, невольно перевёл взгляд на Сильмарили, залюбовался.—?Хорошо, сынок,?— вздохнул нолдоран,?— уговорил. Поехали в Лориэн.***На пути встали ажурные ворота из тончайшего стекла. Их назначение не было понятным, ведь всего несколько шагов в сторону позволили бы обойти дивной красоты створки, однако затеянная хозяевами Садов игра оказалась со строгими правилами, которые никто не озвучил гостям.Феанаро и Финвэ понимали, что придётся угадывать путь, поэтому всё же пошли мимо ворот, но двери вновь оказались перед ними.—?Вала Ирмо,?— поклонился пустоте нолдоран,?— я пришёл к Мириэль. Могу ли войти в твои владения?Принц недовольно посмотрел на отца, промолчал.Ворота открылись, однако за ними оказались ещё одни, точно такие же. С хрустальным звоном, словно по тончайшим бокалам, наполненным разным количеством вина, осторожно ударяли серебряной ложечкой, впереди выстроился бесконечный ряд запертых створок. Красиво и безнадёжно.—?Я понял,?— вздохнул Феанаро, доставая из сумки шкатулку,?— Ирмо и Эстэ хотят увидеть моё творение. Покажу?— пропустят.Крышка драгоценного ларца приоткрылась, и сияние множества оттенков белого и золотого отразилось в призрачных узорах, проникло в ткань самих ворот, сплелось с темой волшебства Владык Садов, полилось светом изнутри ажурного хрусталя. Двери начали открываться, переливаясь и искрясь, образовавшийся сияющий туннель, казавшийся бесконечным, вдруг схлопнулся, как только гости переступили порог первых ворот, и отец с сыном оказались там, куда держали путь.Финвэ застыл на месте, не подходя к первой супруге, что должна была стать единственной, однако воля Рока оказалась против их любви. Почему не получалось сдвинуться с места, эльфийский король не знал и не хотел об этом думать.В чертоге Мириэль ничто не менялось много лет, но сейчас арки, колонны, шторы, гобелены и ковры преобразились до неузнаваемости, став в свете Сильмарилей ярко-контрастными, более объёмными и невесомыми. Неизменной сохранилась лишь спящая королева Нолдор, словно дивный свет вовсе не прикасался к неподвижному телу.—?Тебя здесь давно не было, отец,?— после долгого молчания произнёс Феанаро, закрыв шкатулку, и чертог принял привычный облик.По глазам сына нолдоран понял?— только что жизнь лишила наивного эльфа ещё одной надежды.—?Мириэль здесь тоже давно нет,?— осторожно произнёс Финвэ. —?Считай, что я согласился ехать с тобой, Куруфинвэ, только ради возможности для аманэльдар выкроить время и отдохнуть от твоих идей, а заодно привыкнуть к мысли о существовании Сильмарилей.—?Нарочно не называешь меня именем, данным матерью? —?недобро взглянул на отца сын.—?Не стоит обижать того, кто дал тебе жизнь,?— тихо произнесла вдруг появившаяся в чертоге Валиэ Эстэ. —?Тем более теперь, когда ты создал нечто поистине невероятное, Феанаро. Я видела Сильмарили. Да, это мои помощники не пропускали тебя, желая немного повеселить и заодно полюбоваться дивными Камнями.—?Я не узнаю Аман,?— печально улыбнулся тирионский принц, снова повернувшись к матери,?— неужели Владыки одобрили моё творение? Или это благодаря ходатайству Элентари?—?Возможно, потому что мы не видим в Сильмарилях угрозы покою Валинора,?— улыбнулась Эстэ.—?Безопасность и покой Валинора,?— склонил голову нолдоран,?— всецело заслуга Владыки Манвэ Сулимо. В тёмном Средиземье над головами Квэнди кружили стаи ворон, своим карканьем пугая беззащитных существ, пророча горести и беды. Но потом прилетели Орлы, и страшных птиц не стало. А к Аману, где Повелитель Орлов держит своих прекрасных грозных птиц начеку, ни одна ворона не может подлететь на расстояние зоркого взгляда пернатых стражей.—?Да, здесь не место воронам,?— кивнула Валиэ,?— потому что Благословенный Край не нуждается в падальщиках.Окинув внимательным взглядом отца, сына и безжизненное тело, Владычица растаяла среди благоухания цветов и единого сияния Телпериона и Лаурелин.—?Видишь,?— улыбнулся вдруг отцу Феанаро, отступив от постели Мириэль,?— я не злой пушистик?— не кусал Валиэ Эстэ.—?Ты настолько злой пушистик,?— поучительно, словно маленькому ребёнку, сказал Финвэ,?— что даже не замечаешь, как кусаешь чужие хвосты. Такой нимбиньо, Куруфинвэ, порой страшнее любого рогатого врага, потому что делает плохо с уверенностью в обратном. Надеюсь, ты однажды поймёшь это. Феанаро.