Чёрная звезда-2. Tancave (1/1)

Знаешь, любимая, чёрное?— этоКак небо без звёзд, как земля на рассвете.И с чернотою моё очевидно родство.Знаешь, любимый, белое?— этоКак брызги и перья, летящие в лето.И белое было всегда мне милее всего.Мы сами не рады,Но нас не переделать.Стоим у ограды по разные стороны.Чернила досадыИ нежности в беломС тобой всё равно мы поделим поровну.Чёрное с белым смотрится.Чёрное с белым сходятся,Словно с картины сводитсяКраска ушедших лет.Все наши фразы сложныеВсе недомолвки тошные,Будто бы память прошлогоСмотрит печально вслед.Счастье, как птица, влетает без стукаИ бьётся о белую стену разлуки,Тебя от меня отсекая, как недуг.Чёрной оградой встает воздаянье,И падает в чёрную горечь сознанияНаше беспомощное расцепление рук.Останусь ли прежней иль стану сильнее?Мой выбор, прошу тебя, благослови!Нет в мире надёжней, нет в мире прочнееОбиды-преграды для давней любви.Чёрное с белымКружатся.Рамки решенийСужены.О, Эру, дай нам мужестваПринять, что произошло.Наши объятья крошатся,Наши утраты множатся.Чёрное с белым?— прошлое,Что навсегда ушло.Чёрное с белым?— разницаЧёрное с белым дразнятся.Что нам в конце останется?Нас не вернуть назад.Все наши фразы сложные,Все недомолвки прошлые…Нам нужно нечто большее,Чтобы не знать преград.Музыкой звучал воздух, земля, деревья, ручьи и роса, словно в Эпоху Расцвета Валинора, но в то же время сплетение Тем было совершено иным. Завеса над Дориатом осталась далеко позади, однако её отголоски всё ещё доносились, отзываясь в листве и мхах.Эол не спешил. Поначалу хотелось скорее добраться до гномьего города, но потом что-то заставило сбавить шаг и чаще делать привалы. Куда торопиться? Прошлой осенью умер один из друзей-мастеров, часто говоривший, что хотел бы учить сына приятеля-эльфа, но так и не дождавшийся рождения наследника. После смерти кузнеца, пусть и совсем не главного и не лучшего в городе, Ногрод словно опустел: разъехались многие подмастерья, забрав семьи, перестали гостить старые знакомые.Это, разумеется, не стало катастрофой, работа и торговля не остановились, по-прежнему была масса добрых наугрим, открытых для совместных дел, но торопиться желание пропало, особенно теперь, когда лес пел так дивно. Или, возможно, магия не поменялась, просто сам эльф изменил к ней отношение.Вдруг в опасной близости встрепенулась стая птиц, Эол прислушался, тронул землю. Дориат далеко, значит, дело не в его горе-защитниках. Преследовать брата Тингола, кроме цепных псов Маблунга и Орофера, вроде бы некому, выходит?— это случайные путники.Решив чисто из любопытства взглянуть, кто разгуливает по лесу, не крича при этом славу своему королю, Эол накинул капюшон маскировочного плаща и стал невидимкой среди листвы, стволов и ветвей.***Теперь прятаться и заметать следы необходимости не было: Ириссэ не просто хотела быть замеченной?— Белая Дева этого страстно желала. Злые мысли повторялись по кругу, и дочь верховного нолдорана уже мечтала, чтобы вот прямо сейчас из-за деревьев показались незнакомые странники и спросили, кто она, откуда и куда держит путь.—?Я?— оскорблённая женщина! —?шипела змеёй Ириссэ, подгоняя коня, пока ничто не мешало на дороге. —?Еду из Химлада! Ненавистного охраняемого бдительными дураками города! Чужаков там сразу хватают под стражу, даже если ?чужая??— любовница их короля! Меня держали пленницей в замке Куруфинвэ Феанариона, пока мой ненаглядный отсутствовал! Но я вырвалась из заточения и теперь хочу встретиться с этим жалким гордецом лично! Пусть посмотрит мне в глаза и скажет, что не знает меня! Пусть!Однако на этом мысль не останавливалась: уверенная, что заставит Феаноринга пасть к её ногам, Белая Дева решила изучить лес, чтобы найти неизведанные тропы и охотничьи угодья, ведь после примирения нужно будет уединиться и любить друг друга там, где никто не найдёт, и где не будет скучно в перерывах между ласками.Снова и снова ругая проклятый охраняемый дураками город, Ириссэ вдруг поняла?— она не знает, где находится. Чья это земля?По рельефу местности и расположению болот выходило, что данный участок леса, по одним картам принадлежащий отцу, а по другим?— владения Тингола, в которых однако никто не живёт, потому что здесь ?всё пропитано злом?. Вероятно, речь шла о чарах самой Майэ Мелиан, рассеявшихся при создании Завесы, или намеренное ?осквернение? территории, по которой враг мог попробовать пройти в Дориат. Довольно действенная защита, надо признать.Так или иначе, именно сейчас Ириссэ столкнулась с тем, что неправильно или шифрованно составленные по причине страха или тщеславия карты сбили с толку даже опытную охотницу.—?Чтоб ты в пламя Утумно вместе с Валараукар провалился, Лаурэфиндэ! —?выругалась эльфийка, поняв, что неверно истолковала ключ от планов местности, сделанных Орлом. Или, может быть, он и сам уже запутался в собственных чертежах?Рассудив, что лес в любом случае не бывает ничьим, и в скором времени настанет момент истины, когда выяснится, кто же из королей всё-таки здесь хозяин?— на пути однажды попадутся либо подданные Эльвэ, либо собратья-Нолдор, Ириссэ решила не возвращаться назад, а продолжить движение, запоминая особые приметы местности.Иногда начинало казаться, будто всё вокруг или по крайней мере часть?— иллюзия. То и дело с разных сторон возникали странной формы густые кустики или раздвоенные стволы, но стоило проехать вперёд, а потом обернуться?— ничего, что до этого служило ориентиром, не оставалось. Более того, небесный свет здесь рассеивался, как в Валиноре в Эпоху Древ, и находить путь по солнцу, луне и звёздам не представлялось возможным.Судя по картам разных составителей, в этой части леса должны были располагаться три речушки, и после почти целого дня пути Белая Дева обнаружила исток одной из них, однако впереди ждало разочарование: пройдя вниз по течению, уже в кромешной тьме Ириссэ увидела, как поток исчез под землёй.Карты снова соврали! Или это совсем другое место?Остановившись и оглядевшись, дочь верховного нолдорана спешилась, сняла со спины лук. Ночные птицы среагировали мгновенно?— подняли переполох. Это было тем более удивительно: почему пернатые здесь такие пуганные? В этой части леса часто бывают охотники? Или сейчас находятся где-то поблизости?—?Феанарион! —?крикнула Ириссэ. —?Ты от меня всё равно не уйдёшь! Тебе не спрятаться! Слышишь?!***Долетевшая издалека речь заставила скривиться.—?Долбанные Голодрим,?— прошипел Эол, размышляя, как поступить дальше?— убраться подальше от этих ходячих фонарей или выйти к ним в неожиданный момент и отвесить пинка самым ярким.Однако голос был женский, и даже раздражавшее валинорское наречие не могло испортить дивное манящее звучание, поэтому ход размышлений пошёл по иному пути.—?На кого же ты так злишься, малышка? —?брат Тингола прислушался.Эльфу не нужно было даже применять чары, чтобы понять: дева из самого отвратительного народа в Арде была очень гордой и уверенной в себе, как и все Голодрим. Конечно, она считает себя лучше остальных, просто потому что родилась под крылышком Валар.—?Интересно, с кем ты гуляешь в этих глухих местах? —?спросил Эол и очень осторожно пошёл туда, откуда прилетели звеневшие заносчивостью слова на отвратительном наречии, называемом Квэнья.Пожалуй, единственное, в чём изгой был солидарен с братом,?— решение запретить говорить на этом гадком языке.***Ириссэ была уверена?— поблизости кто-то есть, и на подобную мысль навело не только поведение птиц: чутьё подсказывало, что под покровом ночного леса скрывается не только вероятная дичь, но и нечто иное, и это совсем не тот, кого Белая Дева хотела видеть.Забросив за спину лук, дочь верховного нолдорана хотела снова оседлать коня, но вдруг ей показалось, что уходящий под землю ручей приблизился к лицу, словно внезапная штормовая волна на побережье. Вздрогнув, Нолдиэ обернулась.***?Прекрасная дева одна?! —?Эол от удивления опешил. —?Или её спутники где-то рядом? Зажравшиеся валинорские свиньи!?Не представляя, как можно, не боясь опасностей, рвануть в одиночестве в лес, не прячась, орать во всю глотку и даже не думать, что это может обернуться гибелью или, что ещё хуже,?— пленом у орков, брат дориатского короля посмеялся про себя над тем, как Валар воспитали совершенно никчёмное поколение Эльдар. А ещё считают себя лучше Мелькора и его прислужников!Желание преподать глупой гордячке урок толкнуло вперёд, кривая улыбка неприятно исказила изуродованное ожогом лицо, но вдруг насмешливо прищуренные глаза увидели в роскошных волосах цвета ночи заколку-звезду. В бархатном сумраке серебро казалось матово-чёрным.—?Кто ты? —?вспомнив, как нашёл упавший с неба осколок, выдохнул Эол, словно заворожённый, рассматривая украшение среди кудрей. —?Расскажи мне.Полагая, что дева сразу же сбежит, увидев жуткого странника, изгой решил попробовать затуманить её разум настолько, насколько удастся.Вспомнив одно из заклинаний, использованное в Первой Битве за Белерианд, чтобы дезориентировать врагов, Эол подошёл ещё ближе.Незнакомка обернулась, и эльф понял, что не в силах отвести взгляд. Может быть, вовсе не он колдовал, а она? Эти проклятые Голодрим не способны на честный разговор! Их переполняет трусость и желание использовать любого встречного, вот и бросаются чарами, будто отравленными дротиками!Но… как же красива эта черноволосая эльфийка с сияющей белоснежной кожей и глазами-звёздами!Забыв, как дышать, Эол понял только одно: ему в руки снова попало сокровище, которое нельзя отдать никому в Арде.—?Кто ты? —?громче, чтобы смущённая колдовством красавица услышала вопрос, повторил брат Тингола. —?Откуда? Куда путь держишь?***Губы Ириссэ вдруг перестали слушаться, разум затуманился, словно от слишком большого количества вина, однако подготовленный заученный текст замедленно и невнятно произнёсся будто бы сам собой.?Она уже принадлежит кому-то,?— с горечью, переходящей в ненависть, подумал Эол. —?Куруфинвэ? Тот самый королёк? —?сердце забилось невыносимо часто. —?Нет! Звезда моя! Только моя!?Подумав, что под действием быстро рассеивающихся, но сильно пьянящих чар незнакомка сказала именно то, что её волновало, видя даже в затуманенном взгляде гордость и свободолюбие, изгой составил другое заклинание, вариации которого иногда практиковал на служанках.И для Ириссэ стихли все звуки Арды, кроме одного единственного голоса.?В этом городе блёклых крыш,?— зазвучала сквозь самое сердце музыка, медленно пробравшись к нему через грудь и рёбра,?— по утрам ты так крепко спишь.Удивлять этот мир не спешишьИли просто не хочешь.В этом городе глупых дел,Ты как будто бы не у дел.Много света и близость тел,Но холодные ночи.Кто эти Эльдар? Не мы.В этом городе все безудержно немы.Много белой твоей зимы.В этом городе мы живём нашей жизнью в займы?.Дочь верховного нолдорана почувствовала головокружение, зрение сфокусировать не удавалось, и единственным, что чётко среди темноты видела Нолдиэ, были белые волосы кого-то рядом.—?Феанарион? —?с трудом спросила она, едва стоя на ногах. —?Я тебя ненавижу! Но я так скучала! Мой дом был не дом, а тюрьма!Эол протянул руки, и звезда покорно упала к нему с небосклона.—?Ты худший эльф в Арде! —?как сквозь сон рассмеялась Ириссэ, такая прекрасная, пахнувшая лесом и утренней росой. —?Но я люблю тебя.—?В этом городе все?— друзья,?— продолжал напевать брат Тингола, понимая, что придётся очень бдительно оберегать своё новое сокровище, чтобы драгоценность не покинула владельца,?— но сказать никому нельзя,Что убийственная грозаСердце пытает.В этом городе всё?— пустяк.Всё в нём так, только всё не так.В этом городе только дуракЖизнь проживает.Кто эти Эльдар? Не мы.В этом городе все безудержно немы.Много белой твоей зимы.В этом городе мы живём нашей жизнью в займы.Эльфийка потянулась изящной ладонью к лицу Эола, посмотрела с нежностью. От понимания, что любовь адресована не ему, изгоя бросило в жар.—?Феанарион.Песня изменилась. Брат дориатского короля понимал, что может навредить своему сокровищу, но ревность заглушила разум.—?Ты счастлива безмерно, ведь всё сбылось,И на твоём триумфе я только гость.Арда на коленях, чудное Дитя,Мир сегодня дышит для тебя.Жизнь в пустоте холодной каменных стен?—Мечтая о свободе, попала в плен!Время скоротечно?— города падут.Здесь же я вершу последний суд.Самообман, в котором тьмаСклонилась пред тобой!Знай, ты ко мне придёшь сама!Навеки будешь со мной!Окончательно обмякнув в руках Эола, Ириссэ, едва заметно улыбаясь, прошептала:—?Tancave.