О вере в лучшее (1/1)

Смотря из окна хитлумского дворца на площадь, где собирался народ, Карнифинвэ невольно вспомнил слова принца Финдекано о том, что надо меньше вкладывать в праздники. Нет, не надо. Иначе можно сойти с ума и перебить друг друга. А если выпустить пар на состязаниях, жизнь покажется гораздо приятнее, даже если проиграешь.?Узурпатор слишком легко согласился на мои условия проведения скачек и гуляний,?— думал Карнифинвэ, мысленно готовясь с соревнованиям, исход которых был в общем-то предрешён. —?Хочет позволить мне почувствовать себя победителем, чтобы я расслабился. Хитрый подлец!?Однако подобные мысли ни на что не влияли: принц чётко понимал?— ему необходима такая игра, чтобы отдохнуть душой. Приятный мерзкий самообман.Пребывание в Пепельных Горах выжало все соки, однако сын нолдорана Питьяфинвэ мог гордиться собой: после невыносимо долгих месяцев почтовых переговоров с Ногродом, Химрингом, Таргелионом и Белегостом, когда Нолдор уже самостоятельно сделали весь фундамент, возвели часть крепостной стены и две сторожевые башни, проблема поиска стройматериалов неожиданно решилась с помощью мастеров Азагхала, однако нанимать строителей-наугрим желания больше не было, и Нолдор плотно взялись за работу сами, используя привозимые гномами камни.Заранее рассказав верховному нолдорану обо всём в письме, Карнифинвэ вернулся в Хитлум, то и дело мысленно возвращаясь к последнему разговору с принцем Финдекано перед его отъездом на Ард-Гален.Это произошло перед мемориальной колонной, поставленной в память о Второй Битве за Белерианд.?Звёзды были на небе,?— сказал Астальдо,?— звёзды были на знамёнах. Сражение шло под сияющими творениями Элентари, и многие, погибая, в последние мгновения жизни видели над собой острые, словно клинки, лучи. Я хочу, чтобы каждый помнил о том, что мы воюем за мир. За звёзды, которые не будут ассоциироваться с оружием?.Казалось бы простые слова почему-то упорно не укладывались в голове, порождая новые и новые вопросы, путали мысли и эмоции, вызывая смятение в сердце. В этой проклятой искажённой Арде всё не так, как должно быть, и если есть шанс это исправить, надо приложить все возможные усилия и даже больше, но кто готов идти на жертвы? Почему большинство хочет стать свободными и счастливыми за счёт других?Чувствуя себя слишком уставшим для таких тяжёлых размышлений, Карнифинвэ направился к выходу из дворца, чтобы присоединиться к праздничным гуляниям, с радостью отметив для себя, что поставленные условия выполняются, и ни один артист королевского театра не поёт на площади, уступив место на публике для всех желающих, не замаравших репутацию политической игрой.Это было очень приятно.***Поначалу скрыв лицо капюшоном, но потом решив, что принципиально не станет прятаться, Аклариквет начал бесцельно ходить среди толпы. Менестрель видел своих артистов с семьями и друзьями, которые тоже присоединились к общему веселью, некоторые даже танцевали и подпевали тем, на кого их сегодня заменили. Неужели им правда весело?На сердце стало гадко, жизнь показалась ещё невыносимее. Аклариквет понимал?— тоска пройдёт, это всего лишь обида и ревность, неспособность принять, что кто-то другой имеет право петь, а он?— нет, однако легче не становилось. Менестрель напоминал себе, что очередной запрет на выступления временный, что уже через два дня можно будет снова заниматься делом всей жизни, главное, перетерпеть, вынести то короткое мучительное время, когда ему приказано молчать, а другие поют.Хотелось упасть на камни и выть, рвать на себе волосы, но лучше просто тихо напиться.С этой мыслью Аклариквет пошёл к огромной бочке с вином, где проводил время один из его артистов.—?За нашу музыку,?— поднял тост эльф, морщась в сторону уличных музыкантов,?— за осмысленные тексты, за наши идеи, Вильварин! За то, что мы всё делаем не просто так.—?Да,?— кивнул Аклариквет,?— за наш театр.Подошёл Тьялинельо с женой и младшей дочкой, занятой исключительно своей куклой. Супруга понимающе кивнула и ушла вместе с ребёнком, оставив музыкантов около бочки.—?Я буду помнить только эти глаза всегда,?— запели те, кому это разрешили, и несмотря на то, что песня была красивой, все трое артистов брезгливо скривились,?— я буду верить лишь в чистоту этих искренних слёз,Когда забудешь ты меня и на рассвете уплывёшь,Оставив в память лишь букет увядших роз.Я буду помнить только этот голос всегда,Он, как лесной ручей, будет ласкать сердце моё,Когда, укрывшись от дождя, надвинув мокрый капюшон,Останусь с осенью наедине вдвоём.Музыканты опустошили бокалы.—?Я была уверена, что не встречу тебя здесь,?— внезапно положила руку на плечо Аклариквета Зеленоглазка. —?Я бы не пошла, если бы не была уверена, что многие девы захотят казаться в глазах мужчин краше, чем они есть. Но самое интересное,?— колдунья тоже налила себе вина,?— что не только девы желают выглядеть обманчиво прекрасными.—?Я буду помнить только эти слова всегда,?— пели по очереди эльф и эльфийка, похожие друг на друга, словно брат и сестра,?— как много слов с пожелтевшими листьями, с ветром умчались вдали,Когда забыла ты меня и на рассвете уплыла,Как уплывают от причала корабли.Толпа всё увлечённее подпевала, к ногам артистов клали цветы и подарки, среди которых иногда попадались круглые серебряные и медные мирианы.—?Я не могу их слушать,?— вдруг сморщился Тьялинельо, словно вино оказалось горьким.—?Я тоже,?— согласился второй певец,?— но уверен, если бы это исполнял кто-то из нас, мы были бы в восторге.—?Вот вы лицемеры! —?рассмеялась Зеленоглазка, демонстрируя платье цвета малахита. —?Риньо,?— взгляд колдуньи стал интригующим,?— я, конечно, не хочу разрушать вашу горестную идиллию, но мне надо с тобой поговорить.—?И когда ты скажешь прощай,Я вернусь в светлой радости край,?— пели многие и многие голоса,?— и увижу в нём улетающих птиц,Я возьму краски, я возьму холст,Я налью вина и скажу тост,И смахну пыль с пожелтевших страниц.—?Не морщись так, хорошая песня,?— рассмеялась Зеленоглазка, отводя покорного её воле менестреля от других артистов,?— Митриэль приехала. Она с сыном и внуками, семья пытается ей помочь, но бедняжка ничего слышать не хочет. Позволяет о себе заботиться, а сама только и говорит о возможности вернуться в Валинор. Может, встреча с тобой её немного взбодрит. И тебя заодно. Когда помогаешь другим, самовлюблённость немного уменьшается.Менестрель посмотрел на подругу с осуждением, однако спорить не стал.Вокруг танцующей девы, летящее платье которой было похоже на тончайшие лепестки цветов, колышащиеся на ветру, собралось много народа, некоторые эльфийки копировали замысловатые движения, подпевали арфам и бросали заинтересованные взгляды на одиноких Нолдор.—?Привет тебе, купленный певец Второго Дома,?— мрачно произнесла скрытая под чёрной шалью женщина, и Аклариквет не смог понять, шутит Митриэль, вспоминая валинорское прозвище менестреля, или это агрессия.—?Рад снова встретиться,?— улыбнулся Вильварин, краем глаза замечая одобрительный взгляд Зеленоглазки.—?Я бы хотела,?— севшим голосом сказала знахарка,?— в следующий раз увидеться в Амане. Знаешь, как это было тогда, целую жизнь назад? Мы, уставшие, не знавшие комфорта, в каких-то обносках, увидели с плавучего островка свет впереди. Сначала сияние Древ не касалось нас, но чем ближе мы становились, тем больше преображались. Благословенный свет пропитывал нас, дарил силы и лёгкость, ощущение радости. Телперион и Лаурелин подарили нам красоту, мы расцвели, будто заново зародились и выросли на Древах Валар, став лепестками их драгоценных цветов. Что сейчас в Валиноре, мы не знаем, но я верю?— Валар смогут дать мне то, о чём я молю.—?Возможно,?— предпочёл согласиться Аклариквет.—?Ты ещё поймёшь, что мы зря ушли сюда. И тогда скажешь ?да? искренне.—?Когда у тебя корабль? —?спросил и тут же отругал себя за глупость и бестактность менестрель.—?Скоро,?— с вызовом подняла голову Митриэль. —?Кирдан построит корабли, способные доплыть до Амана. Это его миссия, возложенная Вала Улмо.—?Конечно,?— уверенно согласился Аклариквет,?— однажды мы все вернёмся в Землю Валар.—?Я хочу сладости,?— положила щёку на плечо менестреля Зеленоглазка. —?Угости меня.Певец с удивлением посмотрел на колдунью, чувствуя, что дело в чём-то другом, эльфийка что-то задумала, видимо, решив поднять другу настроение. Что ж, если не удалось приободрить Митриэль, можно попробовать развлечься самим.***Аралкарион и Ранион встретились глазами. Оба воина-советника отвечали за безопасность гуляющих, следя, чтобы из ниоткуда не появилось чьё-нибудь войско. С восьмиконечными звёздами на алом фоне.—?Твоя дочь прекрасно выглядит сегодня,?— натянуто улыбнулся бывший славный охотник, изуродованное лицо которого скрывалось за глухим шлемом.—?Благодарю, оторно, твоя тоже. —?Бывший перводомовец спешно поклонился. —?Потрясающее платье, удивительная причёска! Столько труда вложено! Жаль будет, если напрасно.—?Не надейся,?— отрезал Аралкарион. —?Моя Райвен больше интересует посланника, нежели твоя Нелладель. Петь умеют многие, а навык обращаться с оружием есть далеко не у всех. Женщина должна уметь постоять за себя и защитить не только детей, но и супруга, если тот ранен.—?Твоя правда, разумеется,?— кивнул Ранион. —?Твоё мнение я услышал. Сегодня станет известно, что думает сам Карнифинвэ.—?Почему ты так уверен? —?напрягся прославленный охотник. —?Уже много времени ничего не ясно, с чего вдруг ситуация должна измениться?—?Праздник?— хороший повод,?— мечтательно произнёс советник-перебежчик. —?Придётся мне готовиться к свадьбе.—?Почему тебе?! —?вспылил Аралкарион.Глаза обоих воинов сверкнули. Решив не продолжать опасный разговор, Ранион снова поклонился и пошёл через площадь, делая вид, будто усиленно следит за порядком.Аралкарион остался на месте. Размышления были не самыми приятными: да, Карнифинвэ, конечно, не Феанаро, хвала Эру, однако в нём та же кровь, принц уверенно стоит за Первый Дом, а значит, отдать за него дочь?— это обречь деву на вечное метание между родáми, которые никогда не помирятся. С другой стороны, Нолофинвэ достаточно мудр и лоялен к своим приближённым, чтобы не допустить беды, значит, Райвен ничто не угрожает. Воля верховного нолдорана?— закон. К тому же, дочери нравится потенциальный жених. Аралкарион подумал, что хочет успеха своей девочки хотя бы ради того, чтобы насолить перебежчику из Первого Дома.***Проходя сквозь толпу, Ранион незаметно обернулся на охотника.?Нолдоран хочет выгоды, значит, Райвен подослали к Карнифинвэ лишь для создания иллюзии выбора. Она не соперница Нелладель ни внешне, ни умом. И ведь очевидно: если наследник Феанаро Куруфинвэ женится на дочери того, кто ушёл от тирана к его ?полубрату?, значит, поддерживает эту позицию, и сам готов поступить так же?.Уверенный в своей правоте, воин осмотрелся. Ничего подозрительного на площади не происходило, многие давно ушли к арене, где, скорее всего, уже развлекались конники. Взгляд на мгновение остановился на показавшихся знакомыми эльфах-музыкантах: мужчине, сидевшем, опустив голову, полностью погружённом в игру на деревянной лире, и женщине, которая пела вместе с ним. Казалось, менестрели совершенно не готовились к выступлению, но этот факт совсем не портил впечатление. Ранион слушал, но смотреть на музыкантов почему-то не мог?— всё время что-то отвлекало внимание. Решив, что надо заниматься своим делом, воин пошёл дальше, невольно вслушиваясь в удаляющуюся песню:?Верю я: ночь пройдёт,Сгинет страх.Верю я: день придёт,Весь в лучах.Он пропоёт мнеНовую песню о главном,Он не пройдёт, нет,Лучистый, зовущий и славный!Мой белый день!Сколько зим ночь была,Сколько лет?Будет жизнь, сгинет мгла,Будет свет!Он пропоёт мнеНовую песню о главном,Он не пройдет, нет,Лучистый, зовущий и славный!Мой светлый день!Я войду в радость дня, ?блудный сын?.И скажу: ?Вот и я, здравствуй, мир!?Он пропоёт мнеНовую песню о главном,Он не пройдёт, нет,Лучистый, зовущий и славный?—Мой чудный мир!?