Родная стихия для Артанис (1/1)

—?Я не хочу жить под землёй! —?вдруг замерла на месте Толлунэль, и слёзы покатились по щекам. Эльфийка посмотрела в сторону оставленной на берегу кареты. —?Не хочу! Я… Я люблю небо над головой! Плеск волн и крики чаек!—?Тише, тише,?— попытался успокоить невесту Артаресто, остановившись вместе с ней на мосту через Эсгалдуин. —?Мы с тобой поженимся в красивейшем подземном городе, погостим у моего родича, а после поедем на север. Я не хочу жить под опекой отца и тёти! Совсем скоро обсужу своё решение с отцом.—?А я?— со своим дедом! —?радостно ответила Толлунэль. —?И тогда ты станешь лордом, не зависящим от других, а я?— твоей независимой леди. И никто нам не будет указывать!?Особенно, моя тётя?,?— подумал Артаресто, но вслух этого не сказал, лишь обнял невесту, осторожно гладя по спине.На ажурные перила моста села небольшая птица с серебристо-сиреневым оперением, посмотрела на эльфов чёрными бусинками глаз, с присвистом чирикнула. Ей ответили из густой фиолетово-зелёной листвы, птаха стремительно вспорхнула, исчезнув среди крон, и её место на мосту занял яркий солнечный блик, отразившийся от зеркальной поверхности воды.***Родник был полноводным, кристально прозрачным и мелодично журчал по крупным искрящимся в свете солнца камням. Берег зарос высокой шелковистой травой с голубыми, переливающимися серебром цветами, по которым порхали чёрно-белые бабочки.Артанис видела: назвавшиеся целителями эльфы не в восторге от её присутствия во время лечения раненых, но дочь Арафинвэ считала, что обязана быть рядом со своими подданными, пострадавшими по её, пусть и косвенной, вине.Деревья склонились к воде, чуть касаясь лёгких волн кончиками продолговатых листьев.—?Тебе не о чем беспокоиться, госпожа,?— сказала юная темноволосая эльфийка с зелёно-карими глазами,?— чудодейственный источник способен исцелить любую хворь.—?Мне нельзя быть здесь? Почему? —?с нажимом спросила Артанис, сверля взглядом деву.—?Нет, конечно же можно! —?быстро ответила знахарка постарше. Светловолосая.Внимательно наблюдая за тем, как пострадавших в Хэлкараксэ Нолдор на носилках поднесли к источнику, дочь Арафинвэ присела и тронула легкую прохладную рябь. На миг показалось, будто пальцы стали частью ручья, растворились в нём, слились воедино со всей водой Арды, погладили холодную руку Майэ Уинэн, запутались в волосах Майя Оссэ, заструились сквозь рог самого Вала Улмо, звуча его голосом.—?Вода?— твоя стихия, принцесса,?— послышались слова, словно внутри грудной клетки, и Артанис узнала ощущение: так говорят Айнур, когда хотят быть услышанными издалека. —?Ласковая, животворящая, проникающая даже в самые недоступные уголки мира. И непокорная. Ты знаешь, что невозможно сжать воду, уменьшая объём сосуда, в который она налита? Видела, что бывает с таким сосудом?—?Я всегда любила воду более огня, земли, воздуха и металла, общалась с ней, словно с сестрой,?— поднялась на ноги Артанис и посмотрела на приближающееся сияние звёзд. —?Рада встретиться с тобой, владычица, не ожидала увидеть тебя здесь.—?Я тоже была удивлена, что ты не отправилась во дворец на пир в честь вашего приезда, а сопровождаешь раненых к источнику. Однако, это делает тебе честь, принцесса. Теперь я не сомневаюсь, что поступила правильно, позволив твоему народу жить под моей защитой. Уверена, принцесса, мы подружимся. Можешь называть меня просто Мелиан.От удивления и неожиданной похвалы Артанис растерялась. Ощущение близости Айну, когда-то привычное, сейчас заставляло чувствовать себя беспомощным младенцем, пробуждало желание задать тысячу вопросов и, получив ответы, тут же придумать новые.—?Смотри, Галадриэль,?— прозвучал голос звёздной бездны,?— твоим подданным становится лучше.Дочь Арафинвэ обернулась на лекарей, и с замиранием сердца увидела, как друг Ангарато слегка пошевелил ногой.—?Не веришь своим глазам? —?улыбнулась Мелиан. —?Напрасно, дитя. Здесь тебе придётся снова привыкнуть к чудесам.***Отсутствия королевы на пиру не заметил даже сам Элу Тингол, уверенный, что держит супругу за руку, разговаривает с ней, делит общие размышления и чувства.Подыгрывая на арфе поющей о первом восходе Луны Нимродэль, мысленно злясь на несправедливость судьбы и не находя глазами в толпе гостей Лутиэн, Даэрон хотел только одного: скорее убраться отсюда. Неважно, куда именно. Взгляд остановился на странно притихшем Келеборне, который вёл себя непривычно скованно, словно появление сородичей его не сильно обрадовало. С другой стороны, мало кто принял уроженцев Валинора с открытой душой, за что можно ?благодарить? советника Саэроса и его прихвостней.?Да гори оно всё лесным пожаром!??— мысленно выругался менестрель, отдал арфу одному из своих учеников и пошёл прочь с торжества.Проходя мимо накрытых столов, Даэрон едва не столкнулся с очень хмельным эльфом с прекрасными золотыми волосами, сияющими голубыми глазами и множеством изящных украшений. На руке, державшей полный кубок вина, было удивительно красивое кольцо с короной и змеями. Эльф чересчур мило улыбался окружающим, церемонно кланялся особо прелестным на его взгляд девам, а потом, увидев Келеборна, который хотел подойти поговорить, указал на принца и, высоко подняв брови, заявил:—?А с тобой, проходимец, я вообще не желаю иметь ничего общего. Приблизишься?— упадёшь замертво. Понял?Келеборн понял, побледнел и смешался с толпой, а обиженный на всю Арду менестрель покинул, наконец, ненавистный зал, не придав хмельным речам абсолютно никакого значения.